Игры чудовищ - Рымжанов Тимур - Страница 16
- Предыдущая
- 16/59
- Следующая
– Ну так покажи, вы ведь все равно все записываете.
– Записывать-то мы, конечно, записываем, но обычно у нас принято отснятый материал показывать игроку, чтоб в случае чего вырезать нежелательные моменты.
– Так я вроде матом там не сильно ругался, да и в штаны не наделал ни разу.
– В общем, можно считать, ты не против?
– Я нет.
– А вы, Ирочка?
– Да без проблем.
Саша расплылся в довольной улыбке и снова убежал, сообщая о нашем согласии невидимому собеседнику.
Мы успели заказать себе ужин, под бомбардировкой пристальных взглядов выпили вино и заказали еще. Я с сожалением обнаружил, что под перчаткой у меня лопнул водяной мозоль, и на какое-то время отвлекся, изводя салфетки на свою трясущуюся и вдруг онемевшую кисть.
Загорелись большие экраны, висящие под потолком на самом видном месте. Сначала появилась заставка с официальным логотипом игры. Затем короткий рекламный ролик и наконец, моя фотография. Анфас, в профиль и полный рост. Короткая информация о том, кто я и откуда, сколько лет и сколько времени нахожусь в игре. После того как на экране появился счетчик часов моего пребывания, по залу прошел тихий шепот, а Ира, сидящая рядом со мной, аж присвистнула. Восемьдесят девять часов и одиннадцать минут.
– Про других с таким набором проведенного времени говорят, что он чайник, и делают комплимент.
Первым эпизодом показали, как я разделался со Скраджем на берегу реки. Стоянки проводников видно не было. Не знаю, как им удалось все это отснять, но складывалось такое впечатление, будто не монстр гонял меня, а совсем наоборот. Эпизод был очень короткий и неважного качества. Не могу сказать, что там я выглядел плохо. На следующем кадре я стою в паучьей пещере и разглядываю скелет, приклеенный к стене паутиной. Дальше почти без монтажа: я вбегаю на пологую стену и всем своим весом плюхаюсь на спину паука, у которого мгновенно гаснут огоньки, и он теряет подвижность. У меня над головой занесенный меч, и кто-то из зала выкрикивает, увлеченный просмотром:
– Бей!
Но я не бью. Быстро успокаиваюсь и как ни в чем не бывало продолжаю путь. Сцена с сундуком и книгой была немного подрезана, но до такой степени незаметно, что я сам даже не сразу сообразил, в каком именно месте.
Выбрался из ловушки, рухнул сквозь паутину в большой зал. Под шквалом летящих в меня зарядов, вроде как и вовсе не спеша прошел в треугольный тоннель и замер возле черно-белой мозаики на полу. Как все могут изменить спецэффекты и звук, динамика кадров. И действовал вроде бы спокойно, не спеша, и живости своей картинки, мелькающие на экране не теряли. С ракурса камеры, видимо подвешенной под потолком, было замечательно видно, что весь этот орнамент – не просто герб третьего уровня, а еще и надпись, которую я так и не смог прочесть с близкого расстояния. Далее красиво отснятый эпизод с моим раскачиванием на канатах, не самое удачное приземление, но я успел увидеть, как некоторые в зале при виде этого невольно поморщились, видимо вспоминая свои собственные падения.
И вот я уже бегу на выручку неизвестных мне игроков, голоса которых были хорошо слышны и немного усилены.
Ира крупным планом. Все зрители невольно взглянули на нее и, убедившись, что не ошиблись, опять уставились в экран. Скрадж шипит и наступает, размахивая топором.
Громко бьет тетива, но стрелы отлетают от массивного тела. Мое «внезапное» появление, и вот одна голова уже на полу. Короткий диалог, сцена с перерубленным древком топора. Мы идем к выходу. Монстр ехидно смеется. Затемнение. Отрубленная голова лежит на каменистом полу.
– Как ты догадался!? Ты не мог знать, что здесь ловушка.
Затемнение. Тяжелая плита перекрывает вход в пещеру.
Темные рыцари выносят из толпы монстров брыкающихся «окровавленных» игроков. На одном из них алый шлем.
С экрана видно это все как бы глазами монстра, немного в красноватом цвете и чуточку искаженно. Звон меча, покидающего ножны, и камера-голова резко оборачивается к склону. Мгновенным увеличением монстр видит страшные трофеи у наших ног. Рык, свист, скрежет и клацанье зубастой челюсти.
Короткое требование вернуть головы, мой наглый и неуместный торг. Крупным планом Ира, натягивающая тугой лук с двумя стрелами одновременно. Отарки, оседланные медведи, нервно встрепенулись и попятились.
– Мы с тобой еще встретимся, Лихоруб! Берегись!
Затемнение.
На экране вновь возник логотип игры. По залу прокатился шелест легкого волнения. Перешептывания продолжались несколько минут, затем от столика в самом центре отделился человек высокого роста в хорошей броне, мне не знакомый, опытный и немолодой игрок. В правой руке он держал кубок, а левая покоилась на рукояти меча, у пояса. Окинув беглым взглядом слегка притихшую толпу, человек поднял свой бокал над головой и сказал:
– Я хочу произнести этот тост не за тех людей, которые пали в бою, не за тех, кто вышел победителем, и даже не за тех, кто будет удивленно смотреть на окружающий его мир, прибыв сюда впервые. Я хочу поднять этот кубок за удачу, за главную спутницу всей нашей жизни.
Похоже, человек собирался сказать что-то еще, но ему не дали. Волнение толпы, бурные овации и череда одобрительных выкриков просто смыли всю задуманную программу. Заиграли музыканты на маленькой сцене. Большего говорить и не требовалось. За удачу в такой азартной игре готовы были выпить все, и мы с Ирой в том числе. Тем более что она, в смысле удача, была к нам в этот день особенно благосклонна.
Утро было особенным. Накрапывал мелкий дождь, душный ветер вяло ворошил мокрую траву. Солнце еле проглядывало сквозь молочно-серые облака. Случись мне встретиться с таким хмурым утром где-нибудь в другом месте и в другое время, я бы непременно выругался, подернул бы плечами и с мрачным настроением пошел бы по своим делам, опустив глаза. Но только не сегодня. Во мне появилось какое-то новое чувство, особенно яркое, заметное и пока еще не имеющее названия. Одним словом его можно было охарактеризовать как восторг. Возможно, это и был восторг без причины, неопределенный во времени, стихийный и яркий. Никакая погода не могла мне помешать испытывать удовольствие от этого момента. Ради этого мгновения уже стоило покупать путевку, ехать к черту на рога и терпеть все то, что уже было. Ни за какие деньги в мире невозможно было купить такой искренней радости и умиротворения.
Как и обычно, к полудню на пустынных улицах поселка стали появляться стихийные группки игроков, готовые отправиться на поиски приключений. Для себя я точно решил, что никакие посулы во всем мире не смогут заставить меня сегодня лезть в подземелье и вообще продолжать игру. Сегодня я устраивал себе выходной, который, правда, пока не имел плана действий. Чем займусь, что буду делать – не знаю, но, думаю, с развлечениями проблем не будет.
Наблюдая за всем происходящим с веранды второго этажа таверны, я умиротворенно впитывал спокойствие момента. Здесь было по-деловому суетно, но как-то очень тихо. Никто не решался выделяться на фоне своих соратников, не спешили. Видимо, из-за того, что каждый из игроков был крайне напряжен, внимателен и осторожен.
Пришел официант. Его появление показалось мне странным, честно сказать, я и представить себе не мог, что он появился здесь только из-за меня одного. Просто парень решил выйти на террасу покурить, подышать свежим воздухом. Но нет, официант бодрым шагом, с уверенностью в лице, подошел ко мне и сунул в руки каталог обеденных блюд.
Я подумал про себя, что могла произойти ошибка, я вовсе не собирался обедать на открытом воздухе, но все мое искреннее удивление тут же было развеяно. Вслед за официантом вошли еще несколько служащих, которые несли раскладные зонтики, столы, стулья и прочие предметы довольно современной бутафории. Терраса быстро заполнилась уютной мебелью, стойками, креслами и столами. Персонал занимал свои места. Из игроков я был пока один. Отвлекаясь от просмотра меню, я все еще с удивлением взирал на суету вокруг, но терпеливый официант подсказал:
- Предыдущая
- 16/59
- Следующая
