Мир в табакерке, или чтиво с убийством - Рэнкин Роберт - Страница 41

• Предыдущая
• 41/60
• Следующая

– Посмотрим на него? – сказал Норман.

Я глубоко вздохнул. Очень глубоко.

– Лучше уж сейчас, – сказал Норман. – Он, наверно, начал пованивать.

Он не начал пованивать.

Если не считать аромата дорогого лосьона после бритья – его собственной марки, «Мужской Табак». Он лежал в открытом гробу, разодетый, словно на праздник собрался. Что вряд ли. На его лице было то умиротворенное, отстраненное выражение, которому столь часто отдают предпочтение усопшие. Одна рука лежала у него на груди. Между пальцами кто-то поместил небольшую сигару.

Я чувствовал, как на меня нахлынули переживания – как огромные волны, набегающие на каменистый берег. Как ураганный ветер, врывающийся в устье пещеры. Как гром, раскатывающийся над открытым полем. Как спелая репа, что пляшет в коровьем гнезде на сумочной фабрике.

– Неплохо он выглядит для мертвенького, – сказал Норман.

– А? Да, неплохо. Особенно для человека, которого разнесло на мелкие кусочки.

– Видишь ли, это все набивка. Удалось найти только голову и правую руку. Смотри, я отогну воротник – увидишь, где пришили оторванную шею…

– Даже не думай! – Я схватил Нормана за руку. – Он же умер! Я думал, это будет манекен, или что-нибудь такое.

– С руки сняли отпечатки пальцев, – сказал Норман. – И даже если он был готов потерять руку, чтобы симулировать собственную смерть, пожертвовать головой, мне кажется – это немного слишком.

Я вздохнул.

– Тогда так тому и быть. Т.С. Давстон умер. Конец эпохи. Конец долгой, пусть и неблагополучной, дружбе. – Я залез в карман пиджака и вытащил пачку сигарет. И засунул ее Т.С. Давстону в нагрудный карман.

– Красивый жест, – сказал Норман. – Чтобы его духу было что покурить на той стороне.

Я торжественно кивнул.

– Хотя жаль, что они не его сорта, – добавил с ухмылкой Норман. – То-то бы он обозлился.

На похоронах было невесело. Как всегда на похоронах. Во время погребения многочисленные знаменитости выступали с надгробными речами и декламировали поистине ужасные стихи. Элтон Джон прислал свои извинения (ему укладывали волосы), но устроителям удалось прибегнуть к услугам одного из бывших участников «

Дейв Кларк Файв», который спел их суперхит «На такие мелкие кусочки (Ты разбила мое сердце, уходя)».

Сама процедура погребения не обошлась без происшествий. Особенно в тот момент, когда мы пытались разместить гроб в шлюпке – викарий свалился в воду.

– Ты его толкнул, черт побери, – шепнул я Норману. – Я все видел. Не отвертишься.

А потом – все назад, в поместье: выпить, покурить, нюхнуть табачку, закусить печеньем, и вежливо поболтать о том, каким в общем и целом славным парнем был этот самый Давстон.

Ну, и прочесть завещание.

– Я пошел домой, – шепнул я Норману. – В завещании все равно мне ничего не обломится.

– А может и обломится: сюрприз, вроде как. В конце концов, я был свидетелем при его подписании.

– Если это будет карточка с автографом, я тебе заеду по физиономии.

Я уже раньше видал поверенного Т.С. Давстона. Мы не были знакомы, но у меня хранились несколько увлекательных видеозаписей с его участием. Так что мне было известно, что он одел под свой лучшего покроя костюмчик.

Нас было по меньшей мере полсотни человек, и мы сидели в большом зале лицом к столу, который так недавно еще служил подставкой гробу. Большинство присутствовавших были мне незнакомы, но подозревал, что они, должно быть, приходятся Т.С. Давстону родственниками. Эти гады проявляются только на свадьбах и похоронах.

– Итак, – начал поверенный, усаживаясь за огромный стол и тайком поправляя корсет под жилетом. – Это печальный момент для всех нас. И даже для всего нашего народа. Англия потеряла одного из своих самых выдающихся и возлюбленных сыновей. Не думаю, что мы когда-нибудь увидим здесь подобных ему.

– Эту фразу он спер, – сказал Норман.

– Да, но не у тебя.

– Согласно завещанию, многое отходит благотворительным фондам и трестам, – продолжал поверенный. – Но речь сейчас пойдет не об этом. Без сомнения, вы прочтете все в газетах, как только произойдет официальная утечка информации. Речь здесь пойдет об большей части состояния, замке и поместье, долях в предприятиях, и основном капитале.

Начнем с самого начала. Большой Бал Тысячелетия. Т.С. Давстон оставил конкретные инструкции, из которых следует, что подготовка к балу должнапродолжаться. Бал состоится в память о нем, и хозяином бала станет его наследник. Я сказал – «наследн ик», а не «ики» потому, что наследник – только один. Это единственное лицо должно провести Большой Бал Тысячелетия точно так,как его запланировал Т.С. Давстон, или оно утратит права на наследство. Понятно ли это?

Присутствующие дружно кивнули. А мне и дела не было. – Твоя физиономия близится к заезду, – сказал я Норману.

– Единственным наследником состояния Т.С. Давстона является… – поверенный сделал паузу для пущего эффекта. Шеи вытянулись, дыхание затаилось.

– Является… – Он вытянул из верхнего кармана пиджака золотой конвертик и аккуратно вскрыл его.

Норман толкнул меня под ребра.

– В дрожь бросает, а? Так в завещании написано.

Я закатил глаза.

– Является… – Поверенный опустил взгляд к карточке. – Мой лучшайший друг…

Норман вскочил на ноги.

– Вот это сюрприз. Чего не ожидал, того не ожидал.

– Эдвин,– сказал поверенный.

Норман сел на место. – Шучу, – сказал он. – Я же говорил, возможны сюрпризы.

Меня привели в чувство с помощью содержимого сифона с газировкой.

Жаль, что я потерял сознание, потому что драку я пропустил. К отдельным личностям, когда им не везет, лучше близко вообще не подходить. Хотя начал, похоже, Норман.

– Не могу поверить, – отплевывался я газировкой. – Он оставил все мне.

– Ты – новый лэрд Брэмфилд, – сказал Норман. – Ну и как тебе оно?

– Я богат, – ответил я. – Я мульти-мульти-мульти-мультимиллионер.

– Дай тогда фунтик взаймы, – сказал Норман.

Меня просто трясло, когда я подписывал всякие бланки, которые дал мне поверенный. Норман внимательно смотрел мне через плечо, просто чтобы убедиться, чтобы я не подписал чего лишнего. Поверенный одарил Нормана неимоверно обозленным взглядом, и засунул несколько листков обратно в свой портфель.

– Вот, – сказал я, когда закончил. – Я закончил.

Поверенный улыбнулся самой заискивающей своей улыбкой. – Смею надеяться, сэр, – сказал он, – что вы продолжите пользоваться услугами нашей компании.

– Фига с два, – сказал я. – Жми на газ.

Норман вытолкал поверенного и вернулся.

– Итак, – сказал Норман, – ваше лэрдство, прикажете показать вам ваш новый дом?

Я взял щепотку табаку из серебряной чаши и сунул ее в нос.

– Я видел весь этот дом, – сказал я. – Большую часть его я отделывал сам.

– Ну, все же есть, наверно, что-то, что вам хотелось бы посмотреть.

– Ах да, конечно, – я чихнул.

– Будьте здоровы, – сказал Норман.

– Я хочу осмотреть секретные лаборатории. Посмотреть, чем же он все-таки занимался все эти годы. Вся эта Великая Цель. Вся это генетическая бредятина. Вся эта стряпня, чтобы получить жуткие средства, которые изменяют сознание.

– Ага, – сказал Норман, потирая руки. – Я тоже хочу взглянуть.

– Так отведи меня туда.

– Конечно, – сказал Норман. – И где это?

Я сделал гримасу, которая должна была означать «да ладно тебе».

– Да ладно тебе, – сказал я. – У тебя есть свои ключи. Ты знаешь все, что можно знать об этом доме.

– Вот здесь ты прав, – сказал Норман. – Так где это?

– Норман, – сказал я. – Хватит молоть чепуху. Ты же знаешь, что я тебя вижу, как облупленного. С этой минуты можешь считать, что ты тоже миллионер.

– Вот уж нет, спасибо, – сказал Норман. – Не нужны мне деньги.

– Не нужны?

– Нет, мне на жизнь вполне хватает. Хотя…

– Хотя?

– Я бы не отказался от еще одного набора «Механо».

• Предыдущая
• 41/60
• Следующая