Противостояние. Книга первая (СИ) - "Сан Тери" - Страница 2

• Предыдущая
• 2/72
• Следующая

   <b> УДАР.</b>

   Парирую атаку наперевес. Давлю клинком, застываю, удерживая чужую волю жгучим ядовито-синим жалом глаз.

   В этот раз всё по-другому: лишённое нежности, без права любви. Скрещиваются мечи, разрезая воздух собственным невидимым диалогом.

  <i> Секунда - секунда - секунда... </i>

   Острая синь, сумасшедшая бездонная чернота напротив. Кристально чёткое понимание.

   "Назад дороги нет!"

   Сердце стонет раненым зверем, а ум - подлая, совершенная, бездумная  машина - находит и просчитывает комбинации, ищет лазейки.

   Сухая пыль из-под ног, ветер с песком. В такие мгновения кажется, что время замедляется, отстукивая секунды вечности.

   Скользящий сталью крик клинка. Вспышка. Ещё одна.

   <b>УДАР.</b>

   Воспоминания приходят непроизвольно. Словно тающие искорки костра, или летящие светлыми крыльями мотыльки. Множество воспоминаний.

   Говорят, на пороге смерти перед глазами человека проносится вся  жизнь, а у меня - только осколки, связанные с Алисси.  Вспышки света, бликующие на лезвии.

 <i>"... Солнечный зайчик медленно скользит по деревянной стене. Колышутся шёлковые занавески, пропуская майский сквозняк..."</i>

   <b>УДАР</b>, снова <b>УДАР. </b>

Солнечный зайчик умер, разбитый танцем меча.

Искры летят от соприкосновения железа. <b>УДАР</b>, блок, толчок, <b>УДАР</b>, перекрестье, откат назад. Короткий полёт в атаке движений, следующих друг за другом.

   Мы парим с тобой всего лишь секунду. Две птицы, висящие над миром, белые голубки, крылом к крылу на вершине бесконечности.

<b>УДАР - УДАР - УДАР.</b>

   Ходим по кругу, вытаптывая ногами редкую траву с песком.    Упрямо сжатая линия рта без надежды на перемирие.

<b>УДАР.</b>

   Страстно целуются мечи – словно неистовые любовники, впивающиеся друг в друга сталью, - жадно грызутся лезвиями.

   Вспышка. <b>УДАР.</b> Скользит железо. Бешеным лязгом гудят клинки, поют,  приветствуя битву песней смерти.

   <i>Сможем ли мы насытиться этим? Остановиться? Безумие. </i>

  <b> УДАР. </b>Снова <b>УДАР. </b>

Глаза в глаза, вцепляясь друг в друга бешеными зрачками.

  <i> О да, Алиссин, ты помнишь эту кипящую страсть?</i>

   Тяжёлое дыхание срывается с губ, обжигая лицо.

   Скользящий выпад. Уход в сторону. Шаг, разворот, атака по косой.

   Лория парирует мгновенно. Обводит, пытаясь использовать обманку и сделать подсечку, но приём не проходит. Бью в колено подкованным сапогом, заставляя утечь инерцией вслед за клинком, и почти бездумно принимаю кинжал наручем, скрытым  шёлковой манжетой запястья. Щёлчок пружины активирует когти. Провожу круазе, но Алиссин успевает сделать откат, прежде чем стальная лапа выбьет оружие и порвёт плоть.

   <i>Я тоже подготовился, Алиссин, пришёл на эту битву не с пустыми руками. </i>

   Синее небо над головой. Сумасшедшая драка. Песня, задающая ритм, танец крестьянок и отблеск костров в памяти...

   "Жаркая южная ночь. Мы, обнявшись за плечи, выплясываем под дудочки пастухов, выделываем ногами кренделя.

   Трам-па-па.

   Слетают тяжёлые ботинки. А ты хохочешь, словно сумасшедший, сверкая белыми зубами. Я впервые видел, чтобы ты смеялся так искренне, легко, по-настоящему. В тот день ты был живым, Алиссин. А потом я убил нас. Ты ещё не знал, что мы мертвы, а я - знал. Знал сразу после твоих слов. Признания, разодравшего пополам.

   Венок белых звездочеев на голове, прыжок через костёр. Травинка, волнительно зажатая твоими губами. Я не стал её отбирать, накрыл своими – попробовать... Забрать летний вкус на память."

 <b>УДАР - УДАР - УДАР. </b>

   Росчерк лезвия – вспышка памяти...

  .

========== Пролог (продолжение) ==========

        ..Май бессовестно выхолаживает комнату зелёным сквозняком, угрожает простудой, заглядывая солнцем через развевающиеся занавеси.

 Тёплые пальцы Алиссина безбрежной нежностью рисуют письмена на моей груди. Поразительный контраст между внешней отстранённостью и внутренним содержанием. В такие моменты мне всегда хочется спросить: о чём он мечтает, погружённый в собственную даль? Загадочный, холодный, далёкий, как синие звёзды в зимнюю ночь.

   Каждый день мы встречаемся здесь - в полутёмной комнате, выходящей окнами на восток, в сторону океана. Слушаем шум прибоя.

   Колышутся тонкие нежно-лиственные занавески, принося с собой запах моря и крики береговушек. На полукруглом балконе жаркое солнце вытапливает слюду из мозаичного пола, а здесь, в комнате, всегда царит полумрак и прохлада.

   Ты не любишь света, мой сумеречный Алиссин. А я люблю, очень люблю, но он не отвечает мне взаимностью.

<i>Время. </i>

   Лория  поднимается с кровати; стремительно, как суровая стальная стрела.  Накидывает одежду в молчании, изредка зыркая на меня полувопросительным взором.  Не понимает, глупый, что я любуюсь им: темноволосым, сильным, изящным, с тонкой талией и широкой линией плеч. Мышцы перекатываются и играют при каждом движении, инквизитор будто состоит только из мышц; но сам - худой, жилистый; на теле - ни грамма жира, один лишь сухой рельеф.

   Лория заканчивает одеваться: застёгивает рубаху, повязывает шейный платок.

Я слежу за уверенными движениями чужих пальцев, а изнутри - при воспоминании о том, как нежны и пронзительно чувственны они могут быть, - накатывает жаркая волна. Насколько трепетно способны вылепить лаской каждый сантиметр тела, насколько сладко и мучительно умеют истязать часами, заставляя гортанно всхлипывать. Инквизитор даже в постели остаётся ведьмачьим палачом, просто это слово приобретает совершенно иной смысл, чарующий оттенок острейшего, до крика, удовольствия.

   Лория накидывает колет, наводя последний штрих, перед тем как исчезнуть, раствориться в начинающемся вечере.

   Ни поцелуя, ни словечка напоследок.

   Словно два разных человека. Алиссин в постели – сверкающий ураган нежности и страсти, и Алиссин в жизни – каменная, некуртуазная бесцеремонность, под которой прячется мучительная неловкость, боящаяся собственной самости.

• Предыдущая
• 2/72
• Следующая