Ответный удар - Рясной Илья - Страница 23

• Предыдущая
• 23/42
• Следующая

— Почему? Только ли от того, что все куплено?

— Может быть, это не только мародерский дележ награбленного имущества из горящего дома? — Роман сжал в кулаке вилку, будто хотел ее согнуть. — А не расплачиваются ли с ними?

— За что?

— За что-то.

— В том числе и за террор? — Жаров напряженно глядел на Демьяненко.

— Все знают, что террор не существует просто так. Он — один из инструментов политики, служит для достижения каких-либо целей. А цель у нетопырей одна — добить больное государство Российское, а наследство растащить.

— Что у вас с чеченцами?

— Вооруженное противостояние с редкими боевыми действиями. Была идея — смести их одним ударом. Устроить им тут Чечню девяносто шесть. Сил не хватает.

— Нам надо хоть немного сбить волну, — вздохнул Жаров. — Помоги информацией.

— Ладно. Чем могу — помогу. Давай, — Роман поднял бокал. — Чтоб сдохли наши враги и жили друзья.

Жаров поднял свой бокал и со звоном чокнулся.

— Они стреляли. Из пулемета по мирным людям! — надрывался бандит в папахе.

— Это не защитники! Это убийцы! — подвывала ему закутанная в платки женщина с перекошенным ненавистью лицом.

Сутки назад солдаты внутренних войск, несшие службу на границе со «Свободной Ичкерией», открыли огонь по боевикам, внаглую попершим на них. И уже сутки шумел без умолку теле — и радиоэфир. Почему армия стреляет в мирных людей? Кто дал такой приказ? Кому отвечать? И вообще, инцидент осложнит мирный переговорный процесс на Кавказе.

— Вновь заявили о себе «социал-дворники». Они взяли на себя взрыв автомобиля, оставленного около отдела внутренних дел в Красноярске, когда было ранено трое сотрудников МВД.

— За допущенные нарушения начальник Федеральной службы безопасности генерал Пантелеев отстранен от должности. Источник в администрации Президента утверждает, что причиной опалы является сфальсифицированное дело в отношении заместителя министра экономики, который сегодня же был решением Генерального прокурора освобожден из-под стражи.

Телеведущий излагал эти новости с озабоченной миной человека, у готорого гвоздь в седалище.

— Так, пункт восемнадцать и двадцать, — удовлетворенно произнес Голубев, отчерчивая строчки в тексте.

Алексеев с содроганием смотрел на эту ручку. Как жезл оракула — она отмечает поступь предсказанных событий. И от этого становилось не по себе.

— Опять гибнут люди, — покачал головой Алексеев.

— Гибнут, — кивнул Голубев. — Но это все мелочи по сравнению с основным этапом. И если мы здесь ошибаемся — это будет по-настоящему плохо.

Затренькал на столе прямой телефон с генералом Залыгиным.

— Николай Сергеевич, генерал ждет вас с Голубевым, — произнес голос адъютанта.

— Во сколько?

— Немедленно.

— Есть, — Алексеев повесил трубку. — Пошли, Семен Владиславович, голова кличет.

Они пешком поднялись на два этажа, не уставая показывать пропуска солдатам из бригады охраны, перекрывавшим коридоры. Отстукали шифр на цифровом замке и проникли в коридор, где обитал Залыгин и его помощники.

— Товарищ генерал, к вам Алексеев и Голубев, — произнес адъютант в селектор и кивнул:

— Заходите.

Залыгин пригласил их сесть. Потом протянул Алексееву донесение. Тот прочитал его и дал Голубеву. Пробежав текст глазами, Голубев хлопнул по столу ладонью:

— Вот она, ключевая фигура!

— Похоже на то, — согласился генерал.

Во время визита в Брюссель первый вице-премьер правительства России Александр Чумаченко встречался с неким Мартином Старком, который являлся одним из координаторов «Местного контроля».

— За инструкциями летал, воробышек-то наш, реформатор-стахановец, ударник-терминатор, — покачал головой Алексеев.

— Это еще подтвердить надо, — произнес Залыгин.

— Будет подтверждение. Скоро, — сказал Голубев.

— Итак, предположительно дата акции — двадцатое июля, — сказал генерал.

— Это уже точно, — согласился Алексеев.

— День рождения Президента, — произнес задумчиво Голубев. — Ожидается большой фуршет. Если здоровье главного позволит.

— Позволит, — хмуро сказал генерал. — Он обязан быть там.

— Чтобы показать — царь здоров, — поддакнул Голубев. — Царь еще ого-го.

— Поменьше иронии, — отрезал генерал.

— Есть.

— Нам пора начинать отрабатывать второе главное направление «Местного контроля», — сказал Алексеев.

— Пора. Тут нам ФСБ поможет.

— После того как их шефа выкинули, — насмешливо произнес Голубев.

— Просчитались, — заметил генерал. — Сегодня Президент отказался подписать указ о назначении на должность начальника ФСБ Мартемьянова. А значит, до контроля над этой конторой им ох как далеко. И у нас еще есть шанс поработать вместе… Все, товарищи офицеры, не смею вас задерживать. О малейшем изменении в ситуации и о предпринимаемых мерах докладывать мне немедленно.

— Есть, — кивнул Алексеев и встал.

Прошел дождь, повеяло холодом, и Жаров накинул на себя легкую ветровку. Она хорошо скрывала небольшую рацию.

До контрольного времени оставалось несколько минут. На ВДНХ было, как всегда, многолюдно. Здесь царила лихорадочная суета. Выставка превратилась в полигон для людей выбирающих. Кто-то выбирал себе пиджак за пятьсот баксов, кто-то новую мебель, кто-то пытался понять, какой же телевизор лучше — «Шиваки» или «Голдстар». И это в стране, где вскоре, не исключено, отключат электричество и тепло, люди были заняты выбором комбайнов и видеомагнитофонов, модельных туфель и автомашин.

Жаров скомкал бумажку от ванильного мороженого, бросил в урну, зашел в павильон «Космос», перед которым еще гордо возвышалась ракета — такая же вывела на орбиту первый пилотируемый корабль Земли. Сегодня она смотрелась занозой, раздражающей деталью на фоне всеобщего выбора утюгов и кофемолок.

В павильоне «Космос» было гулко и неуютно.

В детстве Жаров мечтал о космосе. Попала ему в руки давным-давно книга «Дороги в космос». Он с восторгом рассматривал фотографии космических кораблей и рисунки будущих межпланетных лайнеров, пейзажи иных планет. Эта любовь так и осталась с детства. Еще долго на душе теплело и накатывала сладкая грусть, когда он думал о взмывающих в небо ракетах, о чужих мирах. Может, он и посвятил бы себя этой стезе, но в старших классах понял, что не создан для точных наук, и на экзаменах нахватал трояков по физике и химии. Сорви голова, отличный спортсмен, заводила всяких школьных авантюр, редкий посетитель детских комнат милиции (иногда попадал в разные истории, поскольку привык защищать слабых, и поэтому имел постоянные стычки со шпаной, а ее в окрестностях хватало), он отправился поступать в Киевское училище спецназа. И начались дороги войны. Но мечта осталась до сих пор. А вот Витька Ракитин поступил в Бауманку на космический факультет, много лет не вылезал с Байконура, работал по беспилотным программам.

• Предыдущая
• 23/42
• Следующая