Наше дело — табак - Рясной Илья - Страница 47

• Предыдущая
• 47/80
• Следующая

Гутман потянулся, отхлебнул глоток вишневого сока «Сантал». Молодой человек был трезвенником, берег свое здоровье, в меру занимаясь спортом — пробежка, обязательно вечерняя, поскольку утренняя вредна, тренажеры. Гутман слишком любил себя и намеревался далеко пойти, так что разменивать здоровье на выпивку и курево не желал. Он презрительно поглядывал на развалившегося на низком кожаном диване и хрумкающего яблоко накачанного, с борцовской шеей и рассеянным взором помощника — старшего смены частного охранного предприятия «Янычар». Оно обеспечивало охрану прилетающих матросиков, а если точнее — то качественную и быструю их обираловку.

В зале для особо важных персон кондиционеры гоняли прохладный воздух, на столе стоял поднос с фруктами, минеральной водой. Кроме двух шамилевских приближенных, сейчас здесь никого не было.

«Борец» слишком легко для своей комплекции встал с дивана и подошел к большому, от пола до потолка, стеклянному окну. Он с удовольствием посмотрел на заруливающий к зданию, с гулом рассекающий винтами воздух «Ан-24».

— Вот. Денежки едут, — потер руками «борец». — Баксы, баксики.

— Едут, — кивнул Гутман. Напарник раздражал его — дальше некуда, но Интеллигент знал, что не имеет права даже жестом показать свое раздражение. Чувства мешают делам. Ссорятся с людьми по мелочам только дураки.

— Ща мы их сделаем. — «Борец» взял рацию и произнес:

— «Сосна-два» говорит. Приготовились?

— Уже готовы, — послышался из динамика доклад — рация работала отлично, и голос казался близким.

— Баксы приехали, мужики.

Гутман чертыхнулся про себя. По рации такие вещи не говорят. Не хватало еще неприятностей из-за длинного языка этого кретина!

— Аккуратнее в эфире, — произнес Гутман.

— Не бойся, все под колпаком у дядюшки Мюллера, — засмеялся «борец». — Ситуацию контролируем.

Действительно, все было под колпаком и под контролем.

Только вот у кого под колпаком — Гутману стало совершенно очевидно чуть позже. Когда через пару минут он, совершенно ошарашенный, не веря своим глазам, взирал, как только что приземлившийся «Ан-24» неожиданно развернулся и покатил к взлетной полосе. Будто собака, которую спускают с цепи, самолет подрожал на старте и резко устремился вперед. Короткий разбег — винтокрылая, с серебряным брюхом машина взмыла в воздух и вскоре исчезла, как галлюцинация. Улетела — и все…

— Это как? — только и выдавил обалдевший «борец».

— Это баксы улетели, — зло кинул Гутман. Тут дикторша сообщила, что по техническим причинам самолет, следовавший рейсом 22476, отбыл обратно в Варшаву.

Какие технические причины могли вынудить приземлившуюся машину снова взмыть в воздух с экипажем и пассажирам"?!

— Кореец их там вытрясет — и все будет нормально, — добавил Гутман.

— Ух, ешкина мать! — «Борец» нервно усмехнулся. — Косоглазый, блин, дает.

Тут зазвонил на столе лежавший рядом с подносом с фруктами сотовый телефон Гутмана. Отдаленно знакомый бодрый, уверенный голос произнес:

— Здорово, Интеллигент. Ты, сынок, передай Шамилю, что я его в зад имел.

— Передам, — пообещал Гутман, стараясь, чтобы голос его наполнился зловещим обещанием. — Обязательно передам.

— Для справки — это Кореец.

— Я уже понял.

— Ну, бывай, Интеллигент. Совет — меняй хозяина. Твой долго не протянет.

Гутман выключил сотовый телефон, задумчиво глядя на взлетную полосу. В чем-то Кореец прав. Шамиль долго не протянет. Такие вообще долго не тянут.

Действительно, Зайнутдинов уже перебрал количество годков, отпущенных среднестатистическому бандиту, забравшемуся на такие высоты. Его предшественник — Леха Кругляш, державший всю область в ежовых рукавицах, убитый в позапрошлом году, — наслаждался жизнью куда меньше. Смерть ходит по пятам за бандюгами. И не слишком мешкает, чтобы взмахнуть косой. Вот только сам Кореец, похоже, протянет еще меньше…

Гутман опять подумал о том, что надо в этой жизни оглядываться почаще, чтобы вовремя соскочить со сходящего с путей вагона. А еще лучше соскочить с него, прихватив часть кассы…

Интеллигент не любил бандитов. И был бы рад не иметь с ними никаких дел. Да вот только постоянно приходили на ум слова из «Золотого теленка»: «Все крупные состояния нажиты нечестным путем». Это закон общемировой. Хочешь быстро и просто заработать много денег имей дела с бандитами, а лучше сам стань им…

В субботу и воскресенье Ушаков решил во что бы то ни стало отдохнуть. У него с женой была годовщина свадьбы. Они решили отметить ее скромненько — никаких гостей домой не приглашать, в рестораны не ходить. Это был их праздник, настоящую цену которому знали только они двое. По-разному получалось в их жизни. Было и трудно. И разводиться, бывало, хотели. И, что греха таить, иногда загуливали оба на сторону. А потом все равно прощали друг друга, потому что с годами пришло понимание — они будут вместе до гроба, что бы ни случилось.

В тот день он ушел с работы пораньше. Он вывел из гаража свой видавший виды, едва шевелящийся, пенсионного возраста «жигуль» шестой модели, сменить который на новую машину стало просто невозможным послед знаменитого дефолта, когда зарплата начальника розыска рухнула к ста долларам в месяц, а побочных доходов не предвиделось. Но машина пока вроде бы пыхтела и вертела колесами довольно бодро.

— Рацию выключи, — потребовала Светлана, когда ой уселся за руль, привычно положив под руку свою «Моторолу».

— Зачем?

— Тебя опять вызовут.

— А мы не вызовемся.

— Вот поэтому и выключи.

— Нет, не могу!

— Ох, Ушаков, — покачала она головой. Она знала, что, если что-то стрясется серьезное, его не удержать. Он сядет в машину и двинет на происшествие, будет руководить раскрытием, намечать версии, опускать подозреваемых в камеры, не спать ночами, не глядя на часы и не обращая внимание на то, что сердце покалывает и голову сдавливает обручем. Это вбито в него так глубоко, что возражать бессмысленно.

Дорога на косу — узкую песчаную стрелу, на несколько десятков километров вонзившуюся в Балтийское море, — была перекрыта шлагбаумом. За въезд на машине драли приличные деньги, но к милиции, понятно, это не относилось. А начальника уголовного розыска охранникам в таком месте положено знать в лицо, так что шлагбаум немедленно поднялся и охранник козырнул.

Коса давно была объявлена заповедной зоной, всякое строительство здесь было запрещено. Естественно, «новорусские» коттеджи как поганки вырастали и здесь, но не так густо, так что большая часть пространства все-таки оставалась нетронутой. В основном новые хозяева жизни строили свои поселки на территории бывших домов отдыха. Ну и в пионерлагерях — они пали первыми, поскольку областное начальство рассудило, что пионеров теперь нет, значит, и лагеря ни к чему, а деньги, которые предлагали за участок под коттедж на косе, перевешивали все доводы разума и новокаином обезболивали уколы совести.

Коса сильно пострадала три года назад, когда по ней прошел небывалый ураган. Ураган выворачивал вековые сосны, которые не могли надежно зацепиться корнями за песчаную почву. По лесу будто прошлось какое-то чудовище. И уже три года лесхоз собирался вывезти распиленные деревья. Но никак не мог собраться.

«Жигули» свернули с главной дороги и вскоре остановились перед металлической оградой, за которой высились островерхие черепичные крыши отеля. Охранник присмотрелся к гостю, узнал его, кивнул, здороваясь, и побежал открывать ворота.

Отель назывался незатейливо — «Хауз», что по-немецки означает дом, и принадлежал старому приятелю Ушакова. Раньше на этой территории располагался профилакторий стеклозавода имени Двадцать второго партсъезда. Завод почти что загнулся, профилакторий приватизировали, и новый хозяин решил построить здесь приют для немцев, которых тянуло на косу как магнитом. На месте старых деревянных домишек вознеслись чистенькие дома в немецком стиле, с красной черепицей, дымчатыми окнами, зацвели цветы на клумбах, дорожки вымостили плиткой, все сияло чистотой, давило порядком. Надписи были на немецком языке, персонал тоже без напряжения лопотал по-немецки, номера стоили до двухсот марок в сутки. Немцы, приезжавшие сюда, глядя на окрестные сосновые леса и белые песчаные дюны, прислушиваясь к ласковому шепоту волн, могли помечтать о том, что они в Германии, что произошло чудо и коса опять немецкая.

• Предыдущая
• 47/80
• Следующая