Цеховики - Рясной Илья - Страница 53
- Предыдущая
- 53/63
- Следующая
Ноябрь выдался холодным, и я, как человек, не приспособленный к холодам и жаре, за время марша в колонне подхватил простуду, обострился хронический бронхит. Три дня держалась температура, и я валялся дома.
Нину моя болезнь, кажется, даже порадовала. Она стала ко мне относиться гораздо лучше. Как к существу, за которым требуется уход, о котором надо заботиться и которому, воркуя что-то успокоительное, можно влить в горло столовую ложку микстуры. Кроме того, она нашла объект для своих околонаучных экспериментов и без устали пичкала меня какими-то отварами, сомнительного происхождения порошками — я не удивлюсь, если они приготовлены из протертой волчьей ягоды, сухих ножек летучих мышей и желчи зеленой лягушки. В конце концов она бухнула двадцать пять рублей (а денег и так кот наплакал) на какой-то чудо-фильтр, изготовленный при помощи энергоинформационных технологий. Нина заявила, что очищенная с его помощью вода по целебным качествам не уступает святой воде и может поднять человека чуть ли не со смертного одра.
Нинины процедуры оказали сказочное действие. Мне они надоели настолько, что я плюнул на больничный лист и вышел на работу, правда, кашляя, как туберкулезник…
— Редко ты стал залетать на огонек, — произнес я, разглядывая Пашку, бесцеремонно ворвавшегося в мой кабинет и плюхнувшегося в его любимое кресло.
— Дел полно. Навалили еще несколько жмуриков. Пошла серия убийств частных извозчиков. Всех подключили. Слышал небось?
— Картузов дело ведет.
— Ведет. Труп за трупом — и никаких зацепок, кроме уверенности, что Кавказ работает… Проблем тьма, а мы с тобой дело по Новоселову добить не можем. Все в поту и трудах, а толку никакого.
— Почему? Вон какую сеть вытащили.
— Это дела ОБХСС. Мы же народ простой. Нам бы труп из реки выудить да убийцу за руку поймать… Надо активизироваться.
— Надо. Что-то же мы знаем. Два лба. Скорее всего спортсмены. Скорее всего борцы. Скорее всего из Москвы.
— Масса информации.
— И еще — фоторобот. Описание. Остается всего-навсего обойти с ними спортивные клубы Москвы. Парни скорее всего не дилетанты в спорте. Минимум камээсы.
— Обойти спортклубы Москвы. Ты представляешь, что это такое? Мы можем на несколько месяцев увязнуть.
— Значит, увязнем. Не так?
— Да так. Давно этим заняться можно. Да только в связи с этими чертовыми «автомобилистами» нам людей не дадут.
— Дадут, куда денутся. Есть второй путь. Надо борцов вытащить сюда.
— Добрый наказ. Как его выполнить?
— Надо думать.
— А, думать это завсегда. Занятие не пыльное и ни к чему не обязывает…
Думали мы упорно. Но, видимо, в тот день умные мысли летали другими маршрутами и готовы были посещать кого угодно, только не нас. Наконец из длинного ряда хромых, убогих вариантов мы выбрали один.
— Планец так себе, примитивненький, — отметил Пашка.
— Придумай лучше. Те два — с Григоряном и с Лупаковым — были ненамного лучше. Но сработали.
— Повезло.
— Значит, и сейчас повезет. Двум разам бывать, третьего не миновать.
— Если сорвется, можем человека сильно подставить.
— Это от вас, оперативников, зависит.
— Нужно еще его уговорить.
— Уговорим.
— И начальство уломать.
— Уломаем.
— Если ты такой оптимист, тебе и звонить.
Я взял трубку, поискал в записной книжке номер и начал накручивать телефонный диск. Ионин был дома. Я попытался, чтобы мой голос звучал как можно елейнее. На психов это оказывает положительное действие.
— Станислав Валентинович, мы бы были очень благодарны вам, если бы вы согласились с нами встретиться.
— Что такое?
— Нам очень нужна ваша помощь.
— Когда быть? — в голосе Ионина зазвучали стальные нотки, таким тоном говорят «всегда готов выступить на защиту социалистической Родины».
— Мы бы к вам сами заехали. Когда вам удобно?
— Хоть сейчас.
— Через двадцать минут будем. Я повесил трубку.
— Через какие двадцать минут? — спросил Пашка. — До него минимум час автобусами переться.
— Вы живете прошлым. Со вчерашнего дня меня возит черная «волга».
— С хрена ли?
— По чину положена. Мне, начальнику следственной части и прокурору области.
— Черная «волга». Дело Григоряна продал и купил?
— Ко мне двух оперов из КГБ приставили. Притом один из Москвы. Почуяли, что на партию поперли, а это уже их вотчина, тут как тут.
— Ох, хвост-чешуя… С этими парнями надо держать ухо востро. Никогда не знаешь, какое у них задание — помочь раскрутить или напрочь загубить дело.
— Закопать, раскопать — какая разница! Зато черная «волга» с сиреной и синей мигалкой есть.
Рассекая городские, улицы на черной «волге», чувствуешь себя несколько приподнятым над обыденной суетой и над народом. Это в постперестроечные годы «волга» напрочь выйдет из престижной обоймы и уважаемой машиной станет «мерседес» или «плимут». Тогда же черная «волга» означала близость к власти — партии, госбезопасности. На крайний случай, если номер частный, то к Внешторгу, к загранпоездкам. Я в черной «волге» с проблесковым синим маячком ощущал себя уютно, но ненадежно. Как пассажир, поймавший ее за рубль, — ехать со свистом приятно, но вскоре тебя высадят и опять поползешь пешком по улицам, рассеянным косым дождем.
Горло Ионина было перевязано, сам он был одет в теплый плюшевый халат. Мы прошли в бедно обставленную трехкомнатную квартиру.
— Ангина, — Ионин провел пальцами по горлу. — Приходится все время сосать стрептоцид и пить чай с малиной. И из дома не выйдешь.
Как я его понимал.
— Это очень кстати, — кивнул Пашка, и Ионин удивленно посмотрел на него.
Ионин провел нас в большую комнату и отправился на кухню готовить чай. Вскоре низкий столик был уставлен чашками, розетками для варенья, блюдом с печеньем.
— А где ваши? — спросил я.
— В деревню к родственникам отправил.
— Надолго?
— На неделю.
— Это тоже кстати, — кивнул Пашка.
— Почему?
— У нас к вам интересное предложение, — начал я издалека.
Наше «интересное» предложение вызвало у Ионина такую реакцию, какую и должно было вызвать.
— Да нет, что вы, — как-то растерянно произнес он. — Я не могу. Просто не могу. Извините.
— Как же так? — скорбно произнес я. — А мы так надеялись на вас.
Во мне и в Пашке в тот день пробудились способности профессиональных увещевателей и уламывателей. Наверное, так же вкрадчиво в прошлые века священники убеждали покупать индульгенции и жертвовать на благо церкви золото и имения. Процесс совращения занял сорок минут. «Если не вы, то кто же». «Священный долг человека и гражданина». «Обуздать наглую преступность». «Восстановить поруганную справедливость, отомстить за растоптанное человеческое достоинство».
— Если вы нам не поможете, убийцы останутся на свободе. Кто знает, как далеко еще проляжет их кровавый путь, — сказал я с пафосом, сам удивляясь, что загнул такую красивость. Правда, сегодня нечто подобное я уже говорил пять раз.
Я почти физически ощутил, как камень, который мы с Пашкой пытались сдвинуть почти час, качнулся. Последнее микроскопическое усилие — и камень рухнул.
— Хорошо, что с вами поделаешь, — вздохнул Ионин с видом человека, подписывающего обязательство лечь грудью на амбразуру.
Согласился. Мы не ошиблись в расчетах. Кто другой послал бы по матушке, а в правдолюбце взыграло гражданское чувство. Я подумал, что все-таки, несмотря на то, что он псих, уважаю я его. Человек ради принципов способен на поступок.
— Только если что случится… — начал было Ионин, но его неуверенность тут же была пресечена решительно и бесповоротно.
— Бояться совершенно нечего, — произнес я бодренько, как доктор, врущий пациенту, что у того вовсе не черная чума, а острое респираторное заболевание. ,
Потом пришлось убеждать прокурора. Заняло это примерно столько же времени. После звонка моего шефа разговор с начальником уголовного розыска занял намного меньше времени. Тот только раз двадцать пять повторил, что все под нашу ответственность, в случае чего, и кары по справедливости должны обрушиться на нашу голову.
- Предыдущая
- 53/63
- Следующая
