Гераклит - Кессиди Фофари Харлампиевич - Страница 4

По сообщению Геродота (V 28), населению Милета, раздираемому гражданскими распрями и страдавшему от смут и неурядиц в течение двух поколений (т. е. 60 лет), пришлось обратиться к посредничеству паросцев для умиротворения враждующих партий. В большинстве случаев посредниками, выступавшими в роли эсимнетов, т. е. выборных носителей верховной власти, или «выборных тираннов» сроком на один год, являлись кто-либо из влиятельных граждан данного полиса. Подчас роль эсимнета-примирителя играли законодатели.

К числу первых законодателей, т. е. лиц, записавших обычай, — неписанные законы — относится Залевк из Ликр в Южной Италии (середина VII в.) и Драконт из Афин (ок. 624). Эта мера, явившаяся уступкой требованиям демоса, имела далеко идущие исторические последствия. Прежде всего писаные законы ограничивали произвол родовой знати, одной из привилегий которой было толкование обычая и осуществление правосудия. Раньше закон (обычай) считался «божественным» установлением. Теперь же, став доступным всякому, он превратился в человеческое установление («номос»), А коль скоро это так, то один «номос» может быть изменен или отменен другим таким же «номосом» как более отвечающим новым требованиям и изменившимся условиям. Тем самым закон, правовые нормы и политические действия, освобожденные от божественной санкции, становились предметом публичных обсуждений и свободных дискуссий среди широких слоев народа. Запись обычая, внося существенные изменения в правосознание общества и содействуя росту демократической идеологии, раскрывала вместе с тем относительный характер правовых норм и человеческих установлений вообще.

По описанному пути социально-политического и правового развития, общему и для большинства остальных греческих полисов, ионийские полисы шли до тех пор, пока не были покорены Персией во второй половине VI в. Впрочем, еще до персов они были (ок. 560) завоеваны Крезом, царем соседней Лидии, причем, как сообщает Геродот (I 26–27), жители Эфеса оказались первыми, на которых Крез пошел войной. Зависимость от Креза ограничилась уплатой ему дани и не означала потери независимости. Напротив, положение многих ионийских полисов резко изменилось, когда персидский царь Кир вслед за одержанной в 546 г. победой над Крезом и завоеванием Лидии двинул свои войска на греческие полисы, захват которых обеспечивал выход Персии к Эгейскому морю. Сопротивление полисов, действовавших разрозненно, было безуспешным, и вскоре ионийские полисы признали над собой власть персидского владыки. Однако жители некоторых городов-государств, таких, как Фокея и Теос, «предпочли покинуть родину, чем терпеть рабство» (Геродот I 169): они погрузились на корабли и переселились в другие места (на юг Италии, на север Греции и др.).

Персидское завоевание Малой Азии задержало развитие ионийских полисов и породило новый вид раннегреческой тираннии: тираннов — ставленников персидского царя. Персидский гнет, наложивший на торгово-экономические связи малоазийских греческих полисов обременительные подати, усугублялся их самовластием. В этих условиях зимой 500/499 г. в Милете вспыхнуло анти-персидское восстание. Поддержанное остальными ионийскими полисами, оно сопровождалось совместным свержением ставленников Персии и установлением демократического строя. Так, бывший милетский тиранн Аристагор, попавший в немилость к персидскому царю Дарию и возглавивший восстание, прежде всего «упразднил для вида тираннию и установил демократию в Милете… и в остальной Ионии» (Геродот V 37).

Судьба восстания известна. В 498 г. отряд повстанцев, в котором были также афинские и эритрийские гоплиты, захватил Сарды — резиденцию персидского сатрапа Артаферна.

Относительно роли Эфеса в восстании малоазийских полисов мы знаем лишь то, что эфесцы предоставили свою гавань афинским и эритрийским кораблям, прибывшим с войском на помощь восставшим городам, и дали проводников греческому войску, двинувшемуся на Сарды (см. Геродот V 100). Когда город, большинство домов которого было построено из камыша, загорелся по неосторожности какого-то воина, греки двинулись назад. Персидское же войско, преследуя отступающие отряды греков, настигло их близ Эфеса. В происшедшем здесь сражении греки потерпели поражение. Летом 494 г. пал и очаг восстания — Милет, героически защищавшийся более года. Город был разрушен, святилище Аполлона разграблено, городские земли разделены между персидскими воинами, жители Милета частью перебиты или проданы в рабство, частью переселены на берега Тигра (см. Геродот VI 20). Примерно такая же участь постигла другие ионийские общины. Город Эфес, откуда происходил Гераклит, был одним из пунктов работорговли. По-видимому, высказывание Гераклита о том, что война одних делает рабами, а других свободными и устанавливает между ними различия, равносильные различиям между людьми и богами, навеяно драматическими событиями, происходившими в период его жизни.

После завоевания персами Малой Азии и ряда островов Эгейского моря угроза порабощения нависла над всей Элладой. Многие из полисов материковой Греции и островов были готовы смириться. Поэтому, когда персидский царь Дарий направил послов в различные части Греции с требованием «земли и воды», т. е. знака покорности, многие из них удовлетворили это требование. Лишь Афины и Спарта решительно отказались признать над собой власть Персии. Более того, считая войну с персидским царем неизбежной, они ответили вызовом на его унизительное требование покориться. В Афинах послов сбросили со скалы, а в Спарте — в колодец со словами: пусть они там «сами возьмут себе землю и воду».

Дальнейшие события греко-персидских войн общеизвестны. Не сомневаясь в превосходстве своего огромного войска над небольшими армиями (отрядами) греческих полисов, персидский царь двинулся на Элладу. Но тут вопреки своим ожиданиям он встретил упорное сопротивление и в знаменитой битве при Марафоне в сентябре 490 г. потерпел жестокое поражение. Когда угроза персидского завоевания Греции миновала, большинство полисов вернулись к привычному состоянию межгосударственных раздоров и гражданских распрей. Ахиллесова пята греков — отсутствие внутреннего единства — подогревала желание персов взять реванш и провоцировала их на новый поход в Грецию. Однако лишь некоторые из греческих политических деятелей, такие, как Фемистокл из Афин, считали реальной возможность нового нападения Персии. Сам же Ксеркс, занявший персидский престол после смерти своего отца Дария, не делал тайны из своих грандиозных по тому времени военных приготовлений. Со своей стороны Фемистокл верил, что эллины могут одержать победу над персами только на море. С этой целью он усилил афинский флот. Предвидение Фемистокла оправдалось. В морском сражении, происшедшем при Саламине 20 сентября 480 г., персидский флот был разгромлен. Весной 479 г. греки одержали победу также на суше при Платеях. Той же весной в морской битве при Микале греки совместно с перешедшими на их сторону ионийскими соплеменниками полностью разбили персидский флот. После таких побед греческие города-государства перешли в повсеместное наступление, нанеся персам целый ряд чувствительных поражений. В результате в 478 г. малоазийские полисы освободились от персидского ига. Победа эллинов над могущественной персидской державой явилась выдающимся событием не только греческой, но и мировой истории. Она имела решающее значение для последующего расцвета греческой культуры, центром которой стали Афины.

Греки времен Гераклита и всего классического периода не писали биографий видных людей. Впоследствии же, когда эллинистические ученые — Деметрий Фалерский (ок. IV–III вв.) и в особенности Эратосфен Киренский (ок. 275–195), а также Аполлодор Афинский (ок. 180–129) — взялись за создание таких жизнеописаний, пытаясь систематизировать имеющуюся информацию исторического и хронологического характера, установить достоверность тех или иных сведений было крайне сложно. Точных биографических данных не могли представить также и более поздние античные авторы, например Диоген Лаэртский (III в. н. э.), черпавший свою информацию из не дошедших до нас «Хроник» Аполлодора.