Отечественные мореплаватели — исследователи морей и океанов - Зубов Николай Николаевич - Страница 24

• Предыдущая
• 24/161
• Следующая

Специально для отряда в Архангельске, по совету местных властей, были построены по типу кочей беломорских промышленников два коча «Экспедицион» и «Обь» (длиной 52? фута, шириной 14 футов и осадкой 8 футов). Для придания прочности кочи были «обшиты самою крепкою лодейною вицею, накладывая краи по 3 вершка, и упруги (шпангоуты) друг от друга по полуаршину, а палуба креплена кокорами, по две кокоры у каждой балки» (бимса)[101].

Суда эти, как и все кочи, были плоскодонными.

В Пустозерске на случай зимовки отряда у острова Вайгач было собрано стадо оленей, а в Обдорск завезена провизия.

10 июля 1734 г. кочи вышли из Северной Двины в море и 25 июля вошли в Югорский Шар, в котором простояли четыре дня. За это время были посланы: штурман для описи южного берега Вайгача и казак для постановки знаков на берегу материка.

29 июля вышли в Карское море, оказавшееся против ожидания совершенно свободным от льдов. 31 июля кочи с попутным ветром подошли к полуострову Ямал у Мутного залива (устье реки Мутной). Здесь налились пресной водой и набрали плавника для отопления.

Маршруты отряда Муравьева в 1734 и 1735 годах (по Яникову).

3 августа подошли к Шараповым Кошкам приблизительно на 71° с. ш., из-за противного ветра простояли пять дней, а затем были вынуждены даже снизиться на юг к Мутному заливу, где все-таки была более или менее укрытая якорная стоянка.

15 августа вышли из залива и с попутным ветром уже 18 августа были на 72°35? с. ш. Отсюда из-за позднего времени и противных ветров повернули обратно. В поисках места, удобного для зимовки, 21 августа заходили в устье Кары, а 26-го в Югорский Шар. Наконец, 4 сентября вошли в устье Печоры и 16 сентября оба коча были поставлены на зимовку у деревни Тельвицы (ныне город Нарьян-Мар), а команды отправлены в Пустозерск.

29 июня 1735 г. кочи вышли в море, но пришли в Югорский Шар только 15 июля. Здесь на берег Вайгача опять был послан штурман для продолжения описи, неоконченной в 1734 году.

21 июля вышли в Карское море, но встретили так много льда, что вернулись в Югорский Шар и простояли здесь до 6 августа.

Вскоре после выхода в море вошли во льды и, расталкивая их шестами, начали пробираться на северо-восток.

18 августа суда потеряли друг друга из виду. Тем не менее кочи продолжали свое плавание на север, и 23 августа Муравьев достиг 73°04? с. ш., а Павлов—73°11? с. ш., т. е. приблизительно широты пролива Малыгина. По архивным документам теперь установлено, что в последние дни своего продвижения на север они шли уже вдоль берегов острова Белого. После этого оба коча повернули назад. Павлов вернулся в Югорский Шар 25 августа, а Муравьев, заходивший на пути к Мутному заливу, только 6 сентября. 9 сентября у устья Печоры кочи соединились и 22 сентября стали на новую зимовку.

На основании архивных документов Г. В. Яников установил, что в январе 1735 г. из Березова для содействия отряду Муравьева – Павлова была отправлена партия казаков под начальством Алексея Никитина. Эта партия поставила два деревянных знака – один на северо-западной и другой на северо-восточной оконечности полуострова Ямал. Часть казаков под начальством Алексея Старкова пробыла у северо-западного знака с 15 июня по 8 сентября, а остальные казаки – у северо-восточного знака с 3 июня по 20 сентября.

Алексей Старков 20 августа видел суда, шедшие под парусами на север. Казаки зажгли костер, но погода была туманная, и с судов этот сигнал не был заметен. Через несколько дней Старков увидел те же суда, возвращавшиеся на юг.

При опросе обе группы казаков согласно показывали, что во второй половине августа льды стали разрежаться и к концу августа их не стало видно ни в море, ни в проливе между островом Белый и полуостровом Ямал – т. е. в проливе Малыгина.

Поскольку Старков дважды видел кочи Муравьева и Павлова и подавал им сигналы, следует признать чистой случайностью, что работа отряда не была закончена в 1735 году. Состояние льдов в это время значительно улучшилось.

За две прошедшие навигации отрядом Муравьева были описаны южное побережье острова Вайгач и небольшой участок западного берега полуострова Ямал.

Малые результаты своих плаваний Муравьев объяснил прежде всего плохими мореходными качествами кочей. По его словам, на кочах не только нельзя было лавировать, но даже лежать в дрейфе. Далее Муравьев доносил, что, по его мнению, из-за дальности расстояния и краткости навигационного периода в одно лето из Печоры до Оби не дойти.

В связи с тем что Муравьев и Павлов все время ссорились друг с другом, некий кормщик, Язжин, считая, что «от несогласия оных лейтенантов в окончание тое экспедицию привесть не могли», предлагал свои услуги: «ежели повелено будет за благо послать от города Архангельского или с Мезени нынешнею весною (1737 г.) меня нижайшего в вышереченную экспедицию на угодном судне, и дать в помощь на море бывалых людей мезенцев девять человек, и провианта на год и на четыре месяца, а для сочинения картины (везде курсив Соколова.—Н. З.) послать с нами доброго человека свою должность отправлять, точию не командиром над нами, и на море в плавание не вступать (не вмешиваться.—Н. З.) – имею я, нижайший, трудолюбивое рачение с добрым намерением идти до реки Енисея, разве великие неотносные льды препятствовать будут…»[102]

А. Соколов пишет, что сначала предложение Язжина было принято, но потом отвергнуто, так как по собранным сведениям Язжин «… всегда находится в великом пьянстве».

Интересно также еще одно место из донесений Муравьева, а именно: «Плавание было до Вайгача, хотя и не совсем верно, по карте (курсив Соколова.—Н. 3.), а от Вайгача…, не имея никакой карты…»[103]

Такое утверждение несколько странно. Достаточно указать на карту Исаака Массы (1612), на которой побережье Ямала, и в частности, Шараповы Кошки, нанесены, конечно по рассказам русских, с большой верностью.

Адмиралтейств-коллегия не порицала Муравьева за двухлетние неудачи и только написала, что «без окончания по инструкции в совершенство оной экспедиции возвращения оттуда с командой не будет».

В то же время Адмиралтейств-коллегия уважила многие представления Муравьева. Так, она приказала построить в Архангельске для отряда две дубель-шлюпки, которые «во время ветров к лавированию способнее», а в безветрии могут «греблею итти»[104]. В дальнейшем, по предложению архангельского порта дубель-шлюпки были заменены палубными ботами.

Также по представлению Муравьева в начале 1736 г. из Пустозерска для предварительного обзора берегов и постановки знаков был послан к устью Оби на оленях геодезист Василий Селифонтов. В течение лета Селифонтов прошел по левому берегу Обской губы, обогнул полуостров Ямал с севера и, спустившись на юг по западному берегу Ямала, достиг пункта, до которого в 1735 г. доходили Муравьев и Павлов.

Однако вскоре Муравьев и Павлов, непрестанно ссорившиеся друг с другом, притеснявшие команду и местных жителей, были смещены, отданы под суд и в 1737 г. разжалованы в матросы. Начальником отряда был назначен лейтенант «майорского ранга» Степан Гаврилович Малыгин, один из образованнейших морских офицеров того времени.

Малыгин вышел с места зимовки 27 мая 1736 г. на коче «Экспедицион». Вскоре льдами коч вынесло на мель, причем он был настолько поврежден, что его пришлось бросить.

Починив коч «Обь» и погрузив на него припасы с коча «Экспедицион», Малыгин 21 июня вышел из устья Печоры. В море сразу же были встречены льды. Тяжелая борьба с ними продолжалась почти месяц и только 22 июля Малыгин достиг острова Долгого. Здесь льды задержали коч еще на семнадцать суток.

• Предыдущая
• 24/161
• Следующая