Пасынок судьбы - Русанов Владислав Адольфович - Страница 65

• Предыдущая
• 65/68
• Следующая

– Нет. А зачем? – просто и откровенно ответила навья, и рыцарь заскрипел зубами. Неужели они угодили в ловушку? Ведь как бы ни были высоки мастерство лучника Яроша, мечника Годимира, не живой, но чудовищно сильной и быстрой красотки, в открытом бою им не выстоять против дюжины горных великанов. Сомнут… Да просто затопчут, хоть половину их перебей сперва.

И тут зеленокожая скрылась за поворотом. Годимир шагнул за ней и остолбенел, увидев ЕГО.

Трепещущий зеленоватый свет не давал рассмотреть его всего – от морды до кончика хвоста, мечущиеся тени создавали подобие движения, жизни… Настолько правдоподобно, что в первый миг Годимир вскинул меч, опасаясь нападения. И лишь простояв в нелепой позе несколько ударов сердца, он понял – дракон мертв.

Он умер давно. Быть может двести лет назад, а может, и все пятьсот. И все эти годы пролежал в сухой, прохладной пещере. И, наверное, потому не сгнил, а высох. Шкура, покрытая крупной чешуей, обтянула костяк.

Сейчас Годимир мог наблюдать то, чего не видел и не знал ни один магистр-книгописец или архиепископ, мнящий себя знатоком монстров. Тот же Абил ибн Мошша Гар-Рашан, вероятно, отдал бы правую руку на отсечение и писал бы левой за возможность увидеть дракона так близко.

Туловище длиной в два конских не было громоздким или тяжелым за счет легкости костяка – позвонки уступали толщиной лошадиным и вряд ли смогли нести всадника, бедренные кости почти как у человека или крупной собаки, но длиннее и наверняка крепче. Хвост длинный – в полтора раза длиннее туловища, – заканчивался не шипом, как принято изображать на гравюрах, а лопастью наподобие обычного весла. Вероятнее всего, хвост дракону нужен не для битвы – для этого ему предостаточно когтей и клыков, – а для управления полетом. Эдакое рулевое весло. Высохшие крылья напоминали крылья нетопыря – те же кожистые перепонки, те же кости-каркас, отходящие от передних лап. Размах крыльев поражал воображение. Саженей шесть-семь. И ничего удивительного – чтобы поднять зверя такого веса нужно здорово постараться. Голова дракона, сидящая на длинной шее, не имела устрашающих гребней, шипов или рогов. Просто пасть с четырехвершковыми зубами, широкие ноздри, позволяющие втягивать огромное количество воздуха и подернутые мутной пленкой глаза.

– Господи… – Рыцарь опустил меч и сотворил знамение Господнее.

Услышал, как позади восхищенно бормочет Олешек, кажется, пытаясь что-то срифмовать.

Ярош ругался шепотом не то от восторга, не то от схлынувшего испуга.

– Нравится? – усмехнулась навья, становясь рядом с драконьей головой, опущенной на округлый валун.

– Слов нет… – протянул Годимир.

– Кто бы мог подумать? Это правда, – слегка извиняющимся тоном проговорила королевна.

– Людоеды уже близко, – продолжала зеленокожая. – Есть только один способ спастись. Не удивляйся ничему, рыцарь Годимир.

Словинец затряс головой, заранее соглашаясь с любым высказыванием зеленокожей.

– Не удивляйся ничему. Держитесь позади… Это относится ко всем. Да, рыцарь Годимир, я хочу, чтобы ты знал. Я живу и не живу больше четырехсот лет… И не скажу, что мне нравится моя жизнь… вернее, существование. И ты, рыцарь Годимир, поможешь мне освободиться…

– Что ты?!

– Не перебивай. Сейчас вы все уйдете в дальний конец пещеры, – навья указала пальцем во тьму, в которой терялся драконий хвост. – И, повторяю, ничему не удивляйтесь. И не лезьте под руку, – она усмехнулась, – если можно так сказать. А после всего, рыцарь Годимир, ты исполнишь свою мечту. Ты убьешь дракона. Только поклянись, что обязательно сделаешь это. Никакой жалости, никаких слюней и соплей. Обещаешь?

Годимир пожал плечами:

– Ну, почему бы и нет… Убить дракона… Эй, погоди! Ведь он и так мертв. К чему…

– Не волнуйся, рыцарь Годимир. Для тебя он оживет. Ты обещаешь убить его?

– Да! – решительно кивнул молодой человек. – Обещаю.

– Тогда уходите! Вы поймете, когда надо будет выйти. – Навья взмахнула рукой в повелительном жесте, словно венценосная особа разговаривала с челядью.

Годимир, уставший удивляться, прошел мимо неподвижной, усохшей туши, углубился во тьму. Он слышал, как сзади легко ступает королевна, зазвенела тихонечко случайно тронутая струна олешековой цистры, зацепился за камень и помянул «елкины ковырялки» Ярош.

Навья несколько мгновений освещала им путь, а потом огонек мигнул и погас.

На первых порах тишина нарушалась лишь дыханием затаившихся людей, но потом сквозь нее начали пробиваться посторонние звуки.

– Слышите? – настороженно шепнула Аделия.

– Людоеды голосят, не иначе… – хрипло отозвался Ярош.

Годимир навострил уши. В самом деле, знакомые визгливые вопли, изрядно приглушенные расстоянием и сводами пещеры, доносились снаружи.

«Пока опасаются врываться. Но пройдет немного времени, они освоятся и пойдут в атаку. А вот тогда придется туго…» – подумал рыцарь.

– Да нет! Я не про то! – по-прежнему шепотом воскликнула королевна. – Да прислушайтесь вы! Похоже, будто…

– Шуршит, – сглотнул Олешек.

– Точно!

Подозрительное шуршание доносилось с того самого места, где лежала высохшая туша дракона. Кто бы это мог быть? Навья? Уж она-то – и Годимир это знал – могла перемещаться совершенно бесшумно. Чудной Мохнопятик? Тоже не похоже…

Звук, несмело пробегающий во тьме, напоминал легкий скрежет чешуек пластинчатого доспеха, поскрипывание кольчужных колец, потрескивание, с которым расправляется промокший и после высушенный, колом задубевший жак. Так могла бы шуршать ползущая по камням гадюка, если увеличить ее раз в сто.

Стоп!

Гадюка?

Шорох чешуи ползучего гада?

– Это дракон, – еще не до конца уверенный в своей догадке, проговорил Годимир.

– Как? – поразился шпильман. – Он же…

– Тише! – властно оборвала его королевна.

К поскрипыванию чешую прибавилось цоканье. И скорее всего, когтей о камень.

Годимир хорошо помнил эти длинные крючковатые когти. На каждой лапе по четыре, два пальца глядят вправо, два – влево.

– Ожил! – выдохнул рыцарь.

– Неслыханно! – почти в полный голос воскликнул Олешек, за что и получил кулаком под ребра. От кого – от королевны или Яроша – Годимир не понял.

– Неслыханно – не значит невозможно, – раздельно прошептала Аделия.

– Из огня да в полымя, – деловито заметил разбойник. – Сейчас схарчит, как козявок…

– Одним глазком бы, – просительно проговорил шпильман.

– Навья сказала – держитесь сзади, – отвечал Годимир, хотя вся его натура рвалась поглядеть. Это же мечта всей его жизни ползет сейчас к выходу пещеры. Хорошо, выползет, а дальше что? Вдруг взмахнет крыльями и улетит? А он так и не увидит дракона…

– Так мы на рожон лезть и не будем, – заверил Ярош.

– Верно, – поддержал его Олешек. – В сторонке постоим, поглядим. Давай, Годимир, а? Будет же о чем внукам рассказывать!

– Да? – На самом деле Годимира не стоило долго уговаривать и, будь он один, то уже мчался бы со всех ног следом за ящером. Сейчас же медлить его заставляло лишь чувство ответственности за спутников. – Эх! Была не была! Пошли потихоньку…

Осторожно, стараясь не споткнуться и не ушибиться, они отправились к выходу из пещеры. Оружие, само собой, держали наготове. Только много ли с него будет толку, как до свалки дело дойдет?

Людоеды дружно завопили. Теперь в их голосах вместо настороженности звучала злоба и, как ни странно, страх.

– Выбрался, – высказала предположение королевна.

– Как пить дать, – согласился Ярош. – Людоеды в этих горах раньше людей поселились. Кто знает, какие у них сказки?

А от входа доносились теперь уже вопли, наполненные болью, слышалась возня и хриплые выдохи.

– Скорее! – рванулся вперед Олешек, но разбойник схватил его за рукав зипуна.

– Куда? Не лезь, не спросясь броду!

– Да я тихонько!

• Предыдущая
• 65/68
• Следующая