Camp America - Русакович Артем Анатольевич - Страница 15

• Предыдущая
• 15/57
• Следующая

В Сан-Франциско по прошествии двух недель путешествия я понял одну вещь. Эта страна пугающе одинакова и вместе с тем удивительно разнообразна. Америка очень однообразна в бытовом отношении: всюду вы встретите абсолютно одинаковые рестораны быстрого питания «McDonald»s", «Wendy»s" и «Burger King», магазины одежды «Old Navy» и «Sears», супермаркеты «WalMart», терминалы автобусной компании «Greyhound» и книжные магазины «Borders» — все, что касается торговли и сферы услуг, подчинено большим корпорациям, захватившим рынок в США и сопредельных странах.

Но при всем при этом в других сферах та же Америка, с этими «Макдональдсами» и супермаркетами в каждом городе остается на удивление разнообразной страной — по крайней мере, если судить по большим городам, в которых я побывал. Прежде всего, бросается в глаза, конечно, географическое, природное разнообразие. Но отличаются, кроме этого, и люди: их ценности, отношение к жизни, источники заработка, уровень дохода — все это может быть разным у жителей севера и юга США, запада и востока, разных городов, а иногда даже разных районов или пригородов одно и того же мегаполиса. Характер жизни имеет свои особенности в каждом городе — например во всех городах по-разному организована система общественного транспорта, что отражает в какой-то степени менталитет их жителей. Так что такое понятие как «усредненный житель Америки» можно считать такой же глупостью, как и «среднестатистический европеец» или «среднестатистический житель СНГ». А оценивать США в целом, видя только какую-то одну часть этой страны, было бы крайне поспешно.

Показательный пример — суждения русских об американцах. Я помню, как в Чикаго Денис говорил мне о работоспособности американцев, переходящей в трудоголизм. Здесь же Леша удивил меня следующим наблюдением:

— Американцы вообще удивительные лентяи. Работают по четыре месяца в году, все остальное время отдыхают. Куча народу живет на пособие по безработице или всякие дотации от государства, — и так далее, прямо противоположное тому, что говорил мне Денис в Чикаго.

Это самый яркий пример довольно противоречивого характера американского общества. И жизнь и люди в Чикаго и в Сан-Франциско разительно отличаются друг от друга. Если Чикаго — это большой индустриальный город, с промышленными предприятиями и стройками, на которые стекаются люди со всей Америки и со всего мира, то Сан-Франциска — прямая его противоположность, о чем я уже написал выше. Живя в одном месте, человек наблюдает только какую-то одну сторону американской жизни, не видя других, из-за чего может сделать однобокие выводы об Америке и американцах. Поэтому русский в Чикаго говорил, что американцы — трудоголики, а русский в Сан-Франциско заявил, что они лентяи. В какой-то степени и в каком-то аспекте правы были оба, но истина, как это обычно бывает, лежит где-то посередине.

А Сан-Франциско… Да, Сан-Франциско — город, непохожий ни на что. Порт на тихоокеанском побережье, мосты, холмы с улицами, похожими на американские горки, Чайна-таун с тысячами китайцев, тюрьма «Алькатрас», канатный трамвай, дух свободолюбивых шестидесятых, полное раздолбайство и свобода. Конечно, существует Сан-Франциско другой, рабочий и трудолюбивый — если верить справочникам, здесь даже есть какая-то промышленность. Но с трудом представляешь себе жителя этого города за заводским станком. Гораздо более типичный образ — длинноволосый хиппи с гитарой, сидящий на траве в парке и поющий старую добрую песню:

Ранним утром, 6 сентября (американцы, кстати, в этот день отмечают праздник День Труда) я вновь отправился в дорогу — на сей раз в Лос-Анджелес. Название Los Angeles обычно сокращают до L. A. (по-русски это звучит как «Эл-Эй»). За день до этого я толстым черным маркером написал на большом листе бумаги пункт своего назначения: «L. A.», а внизу сделал надпись помельче: «student from Russia». Пришлось пройти несколько кварталов от нашего хостела, прежде чем я добрался до хайвея, ведущего куда-то на юг. У въезда на него я и принялся голосовать, держа левой рукой свой самодельный плакат.

По прошествии пятнадцати минут остановилась машина. Молодой парень, сидевший за рулем, предварительно вышел из машины и выяснил, кто я, куда еду и зачем. Он, как и многие другие американцы, подбирающие хитч-хайкеров, спросил, есть ли у меня деньги. Но я уже понял, что пугаться этого вопроса не стоит — люди просто удивляются, зачем ехать автостопом, если «всего лишь за 40 долларов» можно купить билет на автобус до Лос-Анджелеса. Мне пришлось в очередной раз объяснять, что в мои планы входит путешествие по всей Америке, и поездка на автобусе меня бы окончательно разорила. Парень понимающе кивнул и сказал: «Хорошо. Садись, мы тебя немного подвезем».

Когда я сел в машину, его молодая жена радостно воскликнула: "Привет! Мы тоже читали Керуака[15] ". Мы вырулили на дорогу и поехали в южном направлении, разговаривая по пути. Мои попутчики сидели на передних сиденьях, а рядом со мной в люльке лежал грудной ребенок, всю дорогу смотревший на меня удивленными и любопытными глазами.

Меня высадили в районе одного из многочисленных пригородов, лежащих к югу от Сан-Франциско. Я вновь развернул свой плакат и принялся голосовать.

Стоял около полутора часов, в надежде застопить хоть кого-то, но все безрезультатно. Калифорния была для меня вообще самым трудным участком пути. Несмотря на огромное количество машин, останавливаются они чрезвычайно редко. Впрочем, далее во время путешествия по Калифорнии мне по ряду причин удалось избежать путешествия автостопом. Но об этом — ниже.

А пока я голосовал, мимо меня несколько раз проехали полицейские машины. До них мне не было никакого дела: я был уверен, что не нарушаю закон, поскольку голосовал у въезда на хайвей, как того требовали встреченные мною до этого полицейские. Но вот очередная полицейская машина не проехала мимо, а остановилась, и вышедший полицейский огорошил меня следующим заявлением:

— Привет. Ты знаешь, что автостоп — это преступление в Калифорнии?

— Но я голосую на развязке, а не прямо на хайвее, — начал оправдываться я.

— Не имеет значения. Тут везде запрещено ездить автостопом.

— Но предыдущие полицейские сказали, что я могу делать это на развязках.

— Я не знаю, что тебе сказали другие. Я говорю: это запрещено. Так что тебе придется уйти отсюда.

— Но мне надо в Лос-Анджелес! Куда же я пойду?

— Вот эта дорога ведет в Лос-Анджелес. Можешь идти по ней. Но не голосуй.

— То есть, получается, я должен идти пешком?

— Не знаю, это не мое дело.

Так мне попался второй вредный американский полицейский. Может быть, я предъявлял к американским копам завышенные требования. Но предупредительность, доброжелательность и желание помочь со стороны большинства других полицейских вызвали такое отношение. Наверно, если бы в России автостоп был запрещен, и милиционеры поймали меня за нарушением этого закона, я бы давно лежал где-нибудь в КПЗ с отбитыми почками. А здесь в Америке, даже, казалось бы, простое соблюдение правил вызывало глухое раздражение.

После двух недель в пути я понял одну особенность автостопа в США. Хотя законы против автостопа существуют практически во всех штатах, но дорожная полиция смотрит на это сквозь пальцы. Главное, что им не нравится — это то, что хитч-хайкер находится на обочине интерстейт-хайвея. Если же он будет голосовать в любом другом месте — на «экзитах», развязках или дорогах местного значения, это не вызовет никаких возражений. Только если не произойдет вышеописанный случай, и вы встретите придирчивого полицейского, которому важно соблюсти не дух, а букву закона.

• Предыдущая
• 15/57
• Следующая