Тельняшка для киборга - Рубан Николай Юрьевич - Страница 23

• Предыдущая
• 23/28
• Следующая

«Блин, а вот это – провал, подумал Штирлиц. Черт, о чем хоть она чирикала, эта китаеза?» – лихорадочно вспоминал Федор, бочком-бочком пробираясь к доске и проклиная себя за то, что, поддавшись пижонской моде, ушил штаны в обтяжку – до лосинообразного вида…

Взяв мел, он попытался расположиться так, чтобы по возможности быть обращенным к учительнице и классу тылом. Не тут-то было…

– Федя! – раздался вдруг возмущенный голос Маргуса. – Вон же мой фонарик – у тебя в кармане! А ты говорил – не брал!

Бедняга Федор вспыхнул, неловко попытался прикрыть «фонарик» руками – только мелом его испачкал, обозначив еще отчетливее. Он метал взглядом в сторону Маргуса свирепые молнии и строил страшные рожи.

– Пастухов, сходите в туалет, намочите тряпку, – поправила очки Валентина Алексеевна. – Совсем дежурные не следят…

Федор судорожно ухватился за тряпку, как утопающий за спасательный круг, и метнулся к двери. Парни потом долго спорили, чем именно он ее открыл.

– Марик, сволочь! – коршуном налетел он на Ауриньша на перемене. – Ты что, вообще оборзел – так подставлять?!

– Отдавай фонарик, Федор, – хладнокровно парировал Маргус. – Куда ты его уже спрятал?

– Да какой фонарик, придурок! Ты что – вообще таких вещей не понимаешь?!

– Что я должен понимать? – с достоинством ответил Маргус. – Мне еще ничего не объясняли.

– Стоп, люди, хорош ржать, – унял общее веселье рассудительный Качанов. – Мужик, может быть, вообще инвалид, а вы не врубаетесь.

– О, а в самом деле, – вмиг остыл Федор, – Маргус, у тебя там вообще как – есть что-нибудь?

– Все есть, – сообщил Маргус. – Правда, я еще не знаю, для чего это нужно – возможно, декоративный элемент, чтобы не отличаться от людей…

– Покажь! – дружно заинтересовались присутствующие.

– Вы что, сдурели?! – охладил исследовательский пыл Качанов. – Он же сейчас и в самом деле выкатит – у него ума хватит. Придем в казарму – посмотрим.

Осмотр Ауриньша в казарме вызвал уважительно-завистливые вздохи.

– М-да, – почесал затылок Федор. – Умеют же делать вещи, когда захотят. Оборонка, не хала-бала! Слушай, Маргус, а он у тебя как – только в транспортном положении находится? Или в боевом тоже может?

– Не знаю, – пожал плечами Маргус, застегивая штаны. – Я интересовался функциональным предназначением этой детали у Вии Карловны, но она почему-то покраснела и ответила непонятно: «вырастешь – узнаешь». Я так и не понял, должны ли измениться мои габариты, и когда это произойдет.

– Елки зеленые, – посочувствовал кто-то. – Такое оборудование без дела простаивает…

– Скорее, провисает, – поправили его.

Посовещавшись, аудитория пришла к логическому выводу – данное оборудование должно быть работоспособным: любая военная техника предельно функциональна, бесцельного украшательства в военном машиностроении просто не может быть по определению. А как же – разведчик есть разведчик, для выполнения задачи он должен уметь работать и головой, и руками, и всем остальным. А вдруг вражескую шифровальщицу придется завербовать? Правда, проводить эксперименты по приведению оборудования в рабочее состояние никто не решился: ну его на фиг, еще сломаешь – отвечай потом…

– Маргус, тебя на какой день в увольнение записывать? – окликнул его замкомвзвода Румянков, составляющий список увольняемых на предстоящие выходные.

– А это обязательно? – Ауриньш оторвался от вырезания из пенопласта иероглифа «Мао» (по просьбе Валентины Алексеевны он помогал оформлять класс военного перевода).

– Что значит: «обязательно»? Ты что – в город не хочешь?

– А что там делать?

– Ну, как – что делать! На танцы сходишь. В кино, например. И вообще.

– Я на танцах уже был. Кино здесь тоже показывают. Не хочется нерационально тратить время, – Маргус вновь взялся за скальпель, аккуратно отсекая от ломтя пенопласта тонкие извилистые полоски.

– Не, ну так нельзя! – обеспокоился Румянков. Что это получается? Пахал парень всю неделю, как папа Карло, весь наряд по столовой благодаря ему поощрение получил, а в увольнение не пойдет? Непорядок.

– Слышь, Маргус! – вспомнил вдруг он. – А в библиотеке ты был?

– В городе?

– Ну!

– Нет, еще не был. Хорошая библиотека?

– А ты думал! Областная, не хухры-мухры! Там все, что хочешь, можно найти, даже Стругацкие есть! На дом, правда, не дают, а в читалку – запросто. Ну что – записываю тебя? На воскресенье?

– Хорошо, – кивнул Маргус, – записывай. Только я не знаю, где это, покажешь?

– Да запросто. И записаться помогу, у меня там девчонка знакомая работает.

Воскресным утром посетители читального зала областной библиотеки недоуменно поглядывали на белобрысого курсанта-второкурсника, уютно устроившегося в углу читалки – на узком диванчике, за раскидистой комнатной пальмой. Рядом с курсантом высилась солидная стопка книг, которые курсант быстро пролистывал одну за другой, словно искал что-то, спрятанное между листами. На любопытные взгляды курсант не обращал ни малейшего внимания, полностью поглощенный своим занятием.

– Маргус, здравствуйте… – услышал он вдруг даже не робкий голос, а еле слышный шелест, и обернулся.

Худенькая некрасивая девчонка несмело глядела на него сквозь лапчатые листья пальмы и стремительно краснела.

– Здравствуйте, Лиля, – Маргус быстро встал и сгреб с дивана книги, освобождая место. – Садитесь, пожалуйста.

– Вы меня помните? – застенчиво обрадовалась Лиля, присаживаясь на краешек дивана, и пытаясь натянуть юбку на худые коленки.

– Конечно. Вы – Лиля Марлина, студентка радиоинститута, мы с вами танцевали в Доме офицеров, – браво отчеканил Ауриньш.

– А я потом всегда туда на танцы приходила, а вас больше не видела…

– Я там больше не был, – объяснил Маргус. – Мне… не очень понравились танцы.

– Ой, да ладно! – недоверчиво засмеялась Лиля. – Вы так танцуете! Меня потом та тетка из хореографии все теребила – кто такой, да кто такой. И меня в свой кружок затащить хотела. Я ей говорю, что танцевать не умею, а она не верит.

– Мне это было нетрудно, – пожал плечами Маргус. – Только не очень интересно. Просто я товарищу помочь хотел.

– Как это? – взмахнула ресницами Лиля.

Маргус принялся невозмутимо рассказывать историю с призовым тортом, и не понимал, почему девушка вдруг опять покраснела и опустила голову.

– Понятно, – наконец, прошептала она. – Извините, я пойду…

– Лиля, подождите! – обеспокоился Маргус и ухватил ее за руку. – Вы, кажется, обиделись?

– Нет-нет, что вы, – пронзила она его взглядом, способным заморозить океан. – Мне пора.

– Простите, Лиля, но мне кажется, что я вас чем-то обидел, – обескуражено проговорил Ауриньш. – Пожалуйста, не сердитесь на меня, я еще не понимаю многих вещей. Но я… чувствую, что вам сейчас плохо. И я в этом виноват. Что мне сделать, чтобы вы не сердились на меня? Я не хочу, чтобы вы ушли.

Лиля вздохнула и покачала головой.

– Пойдемте погуляем, – тихо проговорила она, глядя в сторону. – День такой хороший…

– Пойдемте, – с готовностью отозвался Маргус. – Я только книги сдам, хорошо?

– И я сдам – голова уже пухнет. А что вы читаете?

– Разное – анатомию, физиологию, философию… Лирику еще. Я хочу кое в чем разобраться, но пока не получается. А вы?

– А я – электронику. К курсовой готовлюсь. И тоже пока не очень получается, – засмеялась Лиля. – Помочь вам унести книги?

– Спасибо, я сам…

… – А вот с этого вала я в детстве на санках каталась, – Лиля склонилась над чугунным парапетом кремлевского вала, ее острые лопатки обтянулись тонким крепдешином платьица. – А теперь зимой смотрю на ребятишек и завидую…

– А почему не катаешься с ними вместе? – удивился Маргус. – Если хочется?

– Ой, ну ты скажешь! Здоровая уже, неудобно…

– Странно, – пожал плечами Маргус. – Что тут такого?

• Предыдущая
• 23/28
• Следующая