Никто не вернется живым - Бадин Андрей Алексеевич - Страница 14

• Предыдущая
• 14/32
• Следующая

Просека поворачивала направо градусов на десять. Парни зорко вглядывались в полумрак леса, пытаясь разглядеть, что впереди.

— Ничего не видно, — на ходу бросил Джон через плечо.

— Давай быстрее, эта тварь уже недалеко, — прохрипел ему в спину Стив.

Они перешли на бег. Расстояние между ними и тварью явно увеличивалось: треск падающих деревьев и хруст кустарников отдалился и вдруг затих.

— Тварь выбралась на тропу, идет по ней, — на бегу сказал Джон.

— Только бы не за нами, — пробормотал Стив.

— Помни: эти сволочи реагируют на движущиеся предметы. Слышишь? Только на движущиеся! — Джон чуть сбавил шаг, чтобы Стив мог его услышать.

Поваленные стволы папоротников преграждали дорогу. Под огромными ногами проходивших здесь чудовищ они сплющились, измочалились. Ребятам приходилось совершать скачки, чтобы продолжать бег. В то же время они чутко прислушивались к хрусту и шуму за спиной.

Почва под ногами начала содрогаться, и парни совсем недалеко от себя услышали страшный гортанный рык.

— Прячемся, — крикнул Джон и одним прыжком юркнул в густой куст плаунов.

Стивен прыгнул следом. Ребята углубились в чащу. Джон пролез между двумя стволами папоротников и затаился там. Стивен протиснулся в щель между упавшим стволом гинго и двумя папоротниками и засол под толстым наклоненным бревном. Они отошли от просеки всего метров на десять. На большее не хватило ни времени, ни сил.

Из своих укрытий им было видно, как в мутном воздухе, зависшем над тропой, появился большой, тяжело вздымающийся живот гиганта. Две огромные мощные ноги несли массивное тело со сравнительно небольшой головой на длинной шее. Передние лапки были крошечные, дистрофичные. Толстенный длинный хвост волочился за туловищем как бревно. Ребята определили, что высота животного была метров десять, а вес — тонн пятнадцать. Урод поравнялся со спрятавшимися людьми и остановился. Его сжатая с боков голова с маленьким лбом и отвратительными зубастыми челюстями повернулась в их сторону. Сомнений не оставалось: перед оторопевшими от ужаса парнями стоял исполинский тираннозавр, самый ужасный и свирепый хищник из когда-либо обитавших на Земле.

Поводив головой влево и вправо, тираннозавр резко развернулся и двинулся к людям.

Парни, оцепенев от ужаса, заворожено смотрели, как гигант, сворачивая стволы папоротников, уверенно шагает прямо на них.

Он остановился в трех метрах от стволов папоротников, за которыми укрылся Джон. Его маленькие лапки стали быстро шарить в воздухе, будто он что-то искал. Голова медленно наклонялась к земле, как бы принюхиваясь.

Джон, не дыша, наблюдал за действиями исполина. Прямо перед ним в землю упирались две огромные, с мощными мышцами ноги. Каждый палец трехпалой кисти был толще человеческого туловища, а здоровенные черные когти, вцепившиеся в хлюпающую мягкую землю, напоминали бивни слона.

Маленькие ручки протиснулись сквозь стволы папоротников, с неимоверной легкостью раздвинули их и, обломав, как хворостинки, расшвыряли в разные стороны.

Джон оказался совершенно без укрытия. Сердце его бешено колотилось. Он видел как чудовище наклоняет голову, готовясь его схватить.

Не сходя с места, ящер опустил туловище параллельно земле и приподнял хвост. Его голова зависла над Джоном. Зубастая пасть медленно открылась, обнажая несколько рядов кривых, острых как сабли зубов.

Смрадное, зловонное дыхание гигантской утробы обдало Джона. Длинный, раздвоенный на конце язык облизал слюнявые острейшие зубы и потянулся к Джону. Тот, как завороженный, смотрел на ящера, не в силах пошевельнуться. Тяжелый, гипнотический взгляд отвратительных черных глаз величиной с голову человека сковал его мысли.

Нижняя челюсть опустилась, и желтые вязкие слюни толстыми ручьями потекли по кожным складкам. Ящер сглотнул, и здоровенный комок погнал волной толстую, покрытую хрящами и наростами светло-коричневую кожу живота по направлению к желудку.

Джон приготовился к смерти. И в этот миг раздался нечеловеческий, режущий уши вопль Стивена:

— Джон! В глаз!! Стреляй в глаз.

Джона ударило как током. Не помня себя, он вскинул автомат, прицелился в немигающий здоровенный глаз и нажал курок.

Под ударами смертоносных пуль глазное яблоко взорвалось, брызнув Джону в лицо теплой склизкой жидкостью. Тираннозавр чуть отпрянул, а когда боль наконец дошла до маленького недоразвитого мозга, резко вскинул голову, встал во весь свой гигантский рост и дико заревел. Папоротниковый лес содрогнулся от этого чудовищного рева. Казалось, все другие звуки затихли. Обитатели леса, напуганные этим криком, затаились. Джон еще несколько раз выстрелил чудищу в живот и, быстро перескочив через ствол поваленного дерева, кинулся бежать.

Пули застряли в подкожной клетчатке здоровенного, колыхающегося от спазмов живота. Тираннозавр, продолжая реветь, завертелся в адской пляске. Его длинный, покрытый костяными наростами хвост косил стволы папоротников, как серп налитые колосья. Стоял неимоверный треск. Земля, вспаханная когтистыми лапами, вздыбилась и, казалось, заходила ходуном.

Стивен, тоже очумевший от страха, несколько раз полоснул автоматной очередью в голову гиганта и, не оборачиваясь, ринулся наутек. Он бежал, перескакивая через корни, протискиваясь сквозь кусты и стволы, подлезая под Упавшие деревья, не останавливаясь и лишь изредка прислушиваясь к удаляющемуся звериному реву. Наконец силы его оставили, и он плюхнулся ничком в мягкий, приятно пахнущий ком ярко-зеленого мха. Он долго не мог придти в себя, кашляя и отдуваясь от разрывавшего легкие бега.

Джон, от страха убежавший так далеко, что рев тираннозавра стал едва слышен, тоже упал на что-то мягкое. Судорожно дыша, он пытался привести себя в норму, с трудом отдавая себе отчет в происходящем.

Наконец его сознание прояснилось. Джон понял, что он потерял Стивена. Неужели они разминулись и не смогут встретиться в этом диком, опасном, непредсказуемом мире? Эта мысль потрясла Джона. Он встал во весь рост и заорал во всю свою когда-то мощную глотку:

— Стивен! Стивен! Где ты?

Теперь его крик походил скорее на сдавленный шепот. От беспомощности у Джона перехватило дыхание, и он только судорожно и безмолвно открывал рот.

В отчаянии он снова упал и, обхватив голову руками, безудержно зарыдал. Он плакал и стонал от собственной беспомощности, от злости, от безысходности и жалости к самому себе.

Постепенно силы оставили его. Несколько раз судорожно вздохнув, он неожиданно для себя заснул — будто провалился в небытие. Никто из мелких хищников не осмелился к нему приблизиться, пока он спал.

Проснулся Джон так же мгновенно, как и уснул. Быстро вскочив, он огляделся, осмотрел свое оружие и, сориентировавшись по солнцу, двинулся к плато.

Вскоре лес стал редеть. Светлело. Сквозь негустые кроны деревьев все чаще пробивались лучи солнца. День клонился к вечеру.

Неожиданно Джон услышал знакомые звуки: это были частые одиночные выстрелы. Он остановился. Раздался сильный звериный рык, снова выстрелы — и душераздирающий человеческий крик. Джон на мгновение окаменел, но через секунду закричал:

— Стив! Стив! Я здесь, я иду!

Он бросился вперед и начал в ярости изо всех сил крошить автоматом толстые стебли, пытаясь поспеть на помощь другу.

Выстрелы, крики и рев затихли, но Джон, пробираясь сквозь чащу, не переставал отчаянно махать прикладом. Наконец он выбрался на редколесье и побежал в сторону, откуда слышал выстрелы. По его подсчетам, прошло минут сорок, пока он, обессиленный, приблизился к опушке реликтового леса. За лесом, до самого горизонта, простиралась степь. Ее монотонность оживляли многочисленные холмы.

Прячась за редкие стволы гинго, Джон перебежками начал обследовать опушку, стараясь не оставаться подолгу вне укрытия.

Наконец он увидел то место, где произошло смертельное столкновение. Чудовища поблизости не было видно, и Джон, озираясь, вышел из тени леса. Он сразу же наткнулся на следы огромных трехпалых лап, точно таких же, какие он видел ещё в лесу. Его армейский ботинок рядом с вдавленным в землю следом оказался раз в двадцать меньше.

• Предыдущая
• 14/32
• Следующая