Меч и Цепь - Розенберг Джоэл - Страница 38

• Предыдущая
• 38/46
• Следующая

История Эскалибура всегда казалась Карлу бессмыслицей. Если бы тот, кто вырвет меч из камня, автоматически становился королем Англии – Англией очень быстро стал бы править первый каменотес, оказавшийся поблизости с молотком и резцом.

И никакое заклятие не помешало бы этому: чары на Той Стороне работают далеко не всякий раз – если работают вообще.

Но что все это дает? Дейтон провел на Эту Сторону отряд викингов, чтобы они не только охраняли меч, но и привели к нему избранника, того, кого меч защитит от заклятий и чар.

Предполагалось что избранник возьмет его. И использует. Для чего?

Карл тряхнул головой. Мысль зашла в тупик.

Чего ты добивался на самом деле, Дейтон?

Воин пожал плечами. Ахира прав. Пройдет очень много времени, прежде чем они это поймут.

Карл повернулся к окну, за которым открывался вид на море. Он прижал пальцы к левой стороне стекла и повернул Око к берегу. Мелцы чередой сновали по берегу, перенося холщовые мешки и складывая их на песке за линией прилива. Куча была уже явно выше шести футов.

Карл пожал плечами. Ганнесова копра. Плохо, конечно, что Аваир не может доставить ее прямо в Пандатавэй, а вынужден продавать в Эвеноре купцам-перекущикам. За высушенные невыжатые кокосовые ядра в Пандатавэе можно взять большие деньги. После того, как их выжмут и маги заберут нужное им количество масла, остальное пойдет на мыло и кремы, а жмых – в хлеб и сладости.

Но почему его сносят на берег сейчас? Ганнес и его «Бородавочник» не появятся раньше завтрашнего дня. Сейчас Эриксены должны бы праздновать возвращение Эйи.

Карл повернул Око к морю. На самом горизонте маячила черная точка. Корабль.

Все встало на свои места. Ганнес вышел на день раньше, и наблюдатели клана Эрика заметили «Бородавочник». Наблюдатели, без сомнения, подняли тревогу, но люди Вотансена успокоили их, объяснив, что корабль этот – дружественный.

Карл открыл было рот, чтобы сообщить об этом Вотансену, но передумал. Мелец все еще созерцал стену, тело его от напряжения было как каменное.

Надо было мне спросить, надолго ли он. Он лениво вывел точку-корабль в середину экрана и прижал пальцы к стеклу.

«Бородавочник» вырос; казалось, он плывет прямо на Карла. Корабль высоко сидел в воде: весь его груз остался у клана Вотан. Когда кеч приблизился, Карл разглядел на носу Ганнеса.

Не похоже на него. Ганнес обычно управлял кораблем с главной палубы, находясь посредине между впередсмотрящим на первой мачте и рулевым на корме. Таким образом он мог, не поднимаясь из кресла, и слышать донесения, и отдавать приказы.

Фигура Ганнеса заполнила экран. Моряк вытер со лба пот. Рука дрожала.

С чего бы ему так волноваться? Близ берега наверняка есть рифы, но вряд ли это их он так боится.

Карл шевельнул пальцем, чтобы осмотреть весь корабль, но движение оказалось слишком резким; Око потеряло «Бородавочник» из виду.

Черт. Он оторвал палец от стекла, подождал, когда поле зрения расширится, и вновь аккуратно приблизил кеч, осторожными касаниями пальца направляя взгляд Ока.

Рядом с Ганнесом стоял юноша. Смуглый, узколицый, с прямыми темными волосами. Жестокая улыбка пробежала по его губам, он всмотрелся в шарик дымного стекла, потом сунул его в кошель и, повернувшись, сказал что-то человеку у себя за спиной.

Перед Карлом был помолодевший Ольмин.

У Карла оборвалось сердце.

– Вотансен, взгляни. Мелский колдун оскалился.

– Не сейчас, прошу тебя. Мне и так трудно…

– Отвлекись. Это очень важно. Тут работорговец, что пытался схватить меня в порту Эвенора. Он и его люди захватили «Бородавочник». Они направляются прямиком к этому чертову пляжу, а Эриксены не знают…

– …что это работорговцы. – Вотансен побелел. – Мы сказали, чтобы они ждали друзей…

– Точно. – Правая рука Карла нашаривала меч. Хорошо бы точно знать, что они собираются делать. Сейчас на стороне работорговцев – внезапность. Как они ею воспользуются?

Скорее всего они встанут на якорь или причалят где-то поблизости и позволят долбленкам Эриксенов – как принято с купеческими кораблями – выйти им навстречу. Потом работорговцы перебьют или захватят тех, кто будет в каноэ, а самими каноэ воспользуются, чтобы переправиться на берег – а их маги защитят их от чар мелских колдунов.

Да, примерно так они и будут действовать. Совершенно очевидно – если уж работорговцы пошли на риск захвата «Бородавочника», чтобы получить преимущество внезапности – они намерены хорошо поживиться на этом.

– Карл! – Голос Вотансена дрожал. – Они, должно быть, уже захватили мой клан. Иначе оттуда уже прибежал бы кто-нибудь – предупредить.

– Успокойся, ладно? – Все верно, но сейчас все равно уже ничего не поделаешь. – По крайней мере одно преимущество у нас есть. Мы с тобой знаем о врагах – а они не знают, что мы о них знаем.

Да – но как им воспользоваться этим своим преимуществом? Не могут же Карл и Вотансен напасть на работорговцев одни.

– Плыви на берег и тихонько предупреди моих – только моих. Скажи Ахире: пусть затаится со своим арбалетом среди деревьев; Чака, Тэннети и Раффа пусть отправит к деревне – устроить засаду на тропе.

– Но Эриксены…

– Если мы дадим им знать, они поднимут тревогу. И все превратится в обычный набег. Клан Эрика отойдет в холмы, а работорговцы похватают, кого сумеют, и уйдут. Мы должны покончить с ними; таким путем этого не добиться.

Ключом ко всему был пандатавэйский маг; Карл решил убрать мага.

– Просто постарайтесь не поднимать шума, пока я не подам знак. Если вы поднимете шум – навлечете на свои головы мага. А теперь – шевелись!

– Но ты не сможешь взять мага один. У тебя ни малейшего шанса.

– Я не буду один. Иди!

Вотансен помчался к проходу в комнату с входным колодцем. Карл не стал дожидаться всплеска: он повернулся и поспешил в пещеру меча.

Скрестив ноги, Карл уселся на каменный пол.

– Дейтон, ты слышишь меня?

Никакого ответа.

– Я знаю: ты не просто так поместил сюда меч.

Ответа нет. Ничего. Меч молча висел в воздухе, крепко зажатый в световых пальцах.

– Арта Мирддин, ответь мне.

Ничего.

Воин поднялся, подошел к грубому каменному алтарю и мягко положил ладонь на рукоять меча. И потянул – несильно, будто тянул за руку ребенка.

Меч не двигался.

Карл потянул сильней… еще сильней… свет стал ярче, меч задрожал.

Карл разжал ладонь. Сила тут не годится. Должно быть что-то другое. Подумаем…

Почему Арта Мирддин создал – или заколдовал – меч, который защищает своего хозяина от любых чар? Зачем нужен подобный меч? Ответ очевиден: чтобы убивать магов. Именно этого и хотел Арта Мирддин.

Разумеется, не всех магов. Арта Мирддин вовсе не хотел, чтоб вырезали всех его собратьев. Он хотел уничтожить одного определенного мага.

Итак. Меч оставлен здесь с определенной целью, и цель эта – чтобы тот, кому это предназначено, взял меч и убил им врага Дейтона. Да, смысл в этом есть…

Но зачем магу, столь могущественному, как Арта Мирддин, нужен подобный окольный путь? Почему бы ему самому не разделаться с тем магом?

Ответ на это был только один: Дейтон был совсем не уверен, что сможет победить – в честном бою.

Внезапно и совершенно непрошено перед внутренним взором Карла возникла Пустошь. Некогда там был пышный зеленый лес – пока битва двух магов не иссушила землю на веки вечные.

И Расколотые Острова, что лежат в северной части Киррика. Легенды говорят – когда-то они были одним островом, одним королевством. Но имя того острова давно позабыто.

Позабыто? Что за чушь такая? В Великой Библиотеке Пандатавэя были сведения обо всем; знание не исчезнет, пока стоят библиотеки. Если только…

Если только имя это не стерто. Не с бумаги – из памяти. А кому проще всего сделать это, как не Главе Гильдии магов?

Предположение: Дейтон бился с гильдмастером; битва породила Пустошь и разорвала остров.

• Предыдущая
• 38/46
• Следующая