Шлюха-2 (СИ) - Леннокс Нина - Страница 40

• Предыдущая
• 40/47
• Следующая

одежду, приговаривая, чтобы я не боялся, что все будет хорошо. Она говорила, что дядя —врач, и просто осмотрит меня.

Ирина слушала его с тяжелым сердцем. Бедный маленький Максим. Господи, как было

противно это все слушать. А ему пришлось это пережить…

— Он трогал меня… в разных местах. Просто трогал, — он закрыл глаза и тяжело

задышал, словно не давая прошлому задушить его. Женская рука сжала его руку, и он

открыл глаза. Его любимая Зара…

— Они насиловали тебя? — прошептала она, сжимая до хруста его пальцы.

— Нет, до этого не дошло. Они просто трогали мой член, мою задницу, все, в общем.

Потом мамаша одевала меня, а эти уроды частенько дрочили. Ненавижу ее и этих уродов, — прошипел Макс, держась за ее руку. Только ее поддержка помогала ему выстоять. Но

пора было посмотреть прошлому в лицо.— Затем я вырос. На какое-то время меня

оставили в покое, но однажды она привела двоих, когда мне было лет пятнадцать. Я не

позволил им прикоснуться к себе. Одному — разбил голову, второму — сломал руку.

Мамкин сутенер разорился, оплачивая их лечение, возмещая им моральный ущерб и суя

взятки полиции. Тогда был огромный скандал. Я думал, меня убьют. Как ни странно, после

того случая, сука оставила меня в покое.

— Что было дальше?

— Ничего интересного. Я стал слоняться по улицам, пить, курить. Ты и сама понимаешь

все. Потом появился Джек.

— Он любил ее, да?

— Спрошу, когда буду на том свете. Но при жизни он уверял меня, что было в ней что-то.

Что-то… Вагина, размером с тоннель! — Зара нервно хихикнула. — Да, смешно, согласен.

Я понимаю отца. У него была жена Марта. Она погибла в автокатастрофе. Она… была

беременна, — он замолчал. Его отец тоже потерял ребенка… Каково же ему было узнать, что его сын своими руками убил его внука? — После этого, говорят, он надолго ушел в

себя. В общем, все было плохо. Поехал в Россию развеяться, и, вот, сама знаешь, вляпался

в кучу дерьма, в лице меня и моей мамаши.

— Не говори так. Не говори! Понял? Это твоя мамаша — сука конченная, не смей так же

думать о себе. Джек был, поистине, великим человеком, — сказала Ирина и грустно

улыбнулась.

— Не думай о том, что бы было, если бы таблетки оказались при нем. Не надо. Это

события другой реальности. В этой нам повезло. Иди ко мне, Зара, — позвал ее он и

показал на место рядом с собой на диване.

Она колебалась, но, все же, перелезла через него и легла рядом. Макс притянул ее к себе

свободной рукой и крепко обнял. Не вырвется никуда из его объятий. А она и не хотела…

— Мы с тобой самые странные люди на этом свете. Общество бы осудило нас, знай оно

всю правду.

— Тебе есть дело до общества? Мне плевать на них. Они — никто. Всего лишь —безликая, серая масса людей. И они вечно будут говорить, навязывать свою мораль, вливать тебе в уши свое мнение. Мне все равно, я давно оглох. Я люблю свою Зару. Я

готов стоять перед ней на коленях. И пусть хоть кто-нибудь на этом свете скажет слово

против, я убью его. Ты, — повернулся к ней и взял ее лицо в руки, — самое дорогое, что

есть у меня. Самый дорогой человек.

— А Стефан?

— Стефан, безусловно, мне очень дорог, об этом даже говорить не надо. Он встанет под

пули за меня, отдаст свою жизнь, пойдет против всех за меня. Но… он не зажигает огни в

моей душе, мысли о нем не заставляют мое сердце лихорадочно сжиматься в груди. И я…

не хочу его день и ночь, — слабо рассмеялся Макс и наклонился к Ирине для поцелуя.

— Слава богу, что ты не хочешь его день и ночь, — прошептала она ему в губы, отрываясь

от поцелуя на секунду, чтобы сказать это.

— Я вообще его не хочу. Никого, кроме тебя, — сказал Макс, перекатывая ее на спину и

ложась сверху.

— Мне тоже есть, что тебе рассказать. Выслушай теперь ты меня.

— Давай отложим все разговоры на потом. Умоляю тебя…

— Нет! Выслушай. Это очень-очень важно. Это… касается моего вранья тебе три года

назад, — выпалила она.

— Окей. Я — весь внимание.

Ирина отползла к стене, прислонилась к ней спиной и начала свой рассказ. Будет трудно…

— Однажды, в один проклятый день, в Саратовский детдом доставили черноволосую

девчонку с дебильным именем — Зара Аль-Фатуми. Лучше бы меня в роддоме и

задушили, или, как котенка — утопили.

— Или ты рассказываешь о себе нормально, или я не буду ждать конца, а всыплю тебе

прямо сейчас, котенок мой. «Лучше бы убили», — Макс скривился. — Они подарили мне

смысл жизни! А ты так говоришь.

— Ладно, ладно. Я еще помню, что такое — твой ремень. В общем, рассказывать о

детдомовской поре жизни особо нечего. Росла отшельником, одинокой девчонкой.

Воспитательницы пытались заменить мне мать, но, разве это возможно? Не поверишь, но

про месячные и секс я узнала от них, а не во дворе, трахаясь с местной гопотой, как ты мог

думать раньше. Я была девственницей до восемнадцати. И кто знает, как долго ею бы

оставалась, если бы не Михаил…

— Он лишил тебя девственности?

— Нет, не он. Слушай дальше. Жизнь в детдоме — это прекрасно, просто удивительно.

Каждое утро встаешь, а вокруг — стены, и ничего не меняется, только стены, день ото дня, твоя компания. С другими детьми я почти не общалась. Все смотрели на меня, как на

пришельца. Тупое имя, восточная фамилия, сама чернявая. Мне сразу сказали, что я

чужая. И ладно. Я много читала, наверное, всю классику за школьные годы перечитала.

— И твоя любимая книга — «Мастер и Маргарита», — довольно вставил Макс.

— Ты прав. По сей день любимая. Помню, как читала ее в десятом классе. Незабываемая

книга, столько смысла в ней. Столько не всегда есть в реальной жизни… У меня была

любимая опушка в парке. Саратовский парк — это нечто. Я там жила летом и весной.

Могла часами просто сидеть и молчать, слушая природу. Знала наизусть все тропинки, каждый куст и ягоду. И деревья знали меня, сколько я с ними говорила… Закончила я

одиннадцатый класс. Я строила грандиозные планы на жизнь, просто сумасшедшие.

Мечтала уехать в Москву, отучиться там. Возможно, на филолога или литературоведа.

Выйти замуж, пару детишек родить, стать любящей женой и мамой. Типичные девичьи

мечты, правда? Что в них не понравилось Богу, раз он исказил всю мою жизнь?

Макс пересел к ней и притянул к себе. Она положила голову ему на плечо и продолжила.

— Но в один день, я его про себя называю «судным», все изменилось. Девочка Зара

поплатилась за свои мечты. Как поется в одной песне: «И за все наши грёзы нас Небо

накажет». В тот день я гуляла в парке, был конец июня. Экзамены все сдала, знала

результаты почти по всем, выбирала ВУЗы, куда подать документы. И, как всегда, я

отправилась на ту полянку. День проходил замечательно, когда, непонятно откуда, там

появились эти сволочи. Их было трое. Они… они накинулись на меня, с ходу. Что-то

орали, били, потом повалили на землю. А потом — мрак. Не помню ничего. Очнулась я на

опушке, с окровавленным камнем в руке… Один из них лежал в траве, его голова была вся

в крови. Остальные двое валялись рядом, тоже в крови, но дышали.

— Они выжили, я надеюсь?

— Конечно, нет. Из кустов совершенно случайно появился Михаил. Я тогда так

обрадовалась. Это же дядя Миша, который часто захаживал к нам в детдом, он спасет

меня! Так думала глупая, наивная Зара. И дядя Миша спас. Он предложил мне уехать в

Москву и работать там на очень выгодной работе, — она посмотрела на него, — иначе

глупую Зару посадят. Тот парень, который был весь в крови, умер на той же поляне, сразу.

Двое лежали в больнице, дали против меня показания и тоже умерли. На мне висело три

трупа. Как я могла еще поступить?!

— Тшш, моя любимая, не кричи. И не плачь. Хрен с ними, мудаками. Надо было и

• Предыдущая
• 40/47
• Следующая