Рискованное увлечение - Росс Джулия - Страница 48

• Предыдущая
• 48/84
• Следующая

– Пусть ее репутация останется с ней вместе с моим проклятием. Меня это ничуть не заботит.

– Стало быть – никакой дуэли, что вы и планировали.

– Скажите, Грейсчерч, как вы умудрились проиграть эту партию в шахматы, тем более женщине? Я сам не возражал бы как-нибудь помериться с вами силами.

Первым желанием Олдена было солгать что-нибудь – так его допекла лихорадка. «Надо же было так некстати подхватить проклятую хворь!»

– Зачем откладывать? Мы сыграем прямо сейчас, лорд Эдвард.

– Но в этот раз шах и мат – мои. Я владею медальоном. Бесполезная безделушка, конечно, но что вы предложите мне на нее?

– Себя, – сказал Олден. Ресурс времени был исчерпан, и другого выбора, кроме как идти на последнюю жертву, не оставалось.

– Ха! – Лорд Эдвард встал и широко всплеснул руками, так что его кофе пролился на пол. – Не поместье Грейсчерч-Эбби? Не ваши там и сям рассеянные инвестиции? Только собственную персону?

Кофейное пятно расползалось по паркету подобно крови.

Олден никогда не коллекционировал дамских безделушек. Сейчас он уже и сам не понимал, почему он так сказал.

– Поместье нужно другим людям.

– Но разве вы никому не нужны? Я польщен.

Слова сына герцога больно резанули по сердцу. Он действительно никому не нужен. Ни матери, ни Шерри, ни даже Джульетте.

– Моя персона – моя собственность. Я могу распоряжаться собой, как мне хочется. Поэтому я предлагаю себя.

– Вы очень проницательны, сэр. – Лорд Эдвард подошел ближе и посмотрел Олдену в лицо. – Вы попали в точку. Это как раз то, что и впрямь представляется мне соблазнительным.

Олден оперся рукой на ставень, чтобы не пошатнуться.

– Так мы заключаем сделку?

Сын герцога подошел еще ближе.

– Нет, сэр. Вы совершенно не поняли суть моего плана. Вы никогда не были объектом моей мести – только инструментом. Леди публично меня отвергла и убежала с внуком мясника. Теперь ее очередь попробовать вкус предательства.

– Предательства? – сказал Олден, отпивая из своей чашки. Горький вкус кофе заполнил его рот.

– Естественно. Ради чего она принесла себя в жертву этой ночью? Леди влюблена в вас. Разве это не участь всех ваших женщин? Разве они не дарят бездушному лорду Грейсчерчу свое тело и сердце?

– За исключением этой леди. Ею двигали другие мотивы.

– Не стоит недооценивать себя, сэр! Вы довольно точно угадали, что я желал бы получить от вас. То же, что любой другой, будь то мужчина или женщина. Что касается моих собственных эклектических вкусов, я полагаю, они хорошо известны. Но, увы, я откажусь даже от этого, зная, как ей будет больно, когда она узнает, что вы сделали. – Золотой диск блеснул в тусклом свете, когда лорд Эдвард подбросил медальон и, поймав его, бросил в карман. – Вы отняли у нее единственные вещи, которыми она дорожила больше всего на свете, – ее честь и медальон. Она любит вас, а вы ее предали. Более того, вы предали ее мне.

Олден ухитрился кое-как дойти до дивана. Он ухватился за резную спинку и осел на парчовое сиденье, чувствуя, как пол закружился под ногами. Ножки кресел сдвинулись вместе, словно дерево и позолота сошлись в каком-то диком танце. Темно-кровяное пятно растеклось до края каминной решетки.

– Я вновь о вине… в ту ночь в Лондоне… – Олден прижал к губам кружевной платок и тяжело сглотнул, сгораемый в огне лихорадки. – И этот кофе тоже?

– Как знать. – Гулкое эхо принесло голос лорда Эдварда, казалось, откуда-то издалека. – Однако же удивительно видеть вас таким немощным…

Тогда Олден рассмеялся.

– Вам сегодня везет, лорд Эдвард, – сказал он. – Природа устроила заговор против меня. Я полагаю, у меня инфлюэнца.

Послышатся стук каблуков, и Олден почувствовал у себя на лбу сильные ледяные пальцы.

– Сэр, да у вас жар! Позвольте, я вызову ваш экипаж.

Это было безумием – пить кофе, даже в небольшом количестве, в разгар болезни. Олден откинулся на спинку дивана, ища опоры, и сказал:

– Я предпочитаю остаться.

Лорд Эдвард наклонился ближе.

– Я просто в восторге, что моя компания доставляет вам такое удовольствие.

Блудливые пальцы вцепились Олдену в волосы, оттягивая назад его голову.

– Если вы поцелуете меня, – сказал Олден, – вам лучше убить меня сразу, так как потом я точно убью вас.

– О, Грейсчерч! Сколько страсти! Это так нравится мне в мужчине! – Олден почувствовал, как заостренный край кольца процарапал ему губы, и ощутил вкус крови. – Ваш экипаж уже ждет. Ваш экипаж, ваш глухой Джон и все ваши никудышные люди – тот ублюдок-учитель и такой же ублюдочный ребенок, которого вы так опекаете в Грейсчерч-Эбби, а также ваша полоумная мать. Вас ожидает ваша прежняя жизнь, вместе с ними со всеми. Кроме Джульетты. Теперь она с вами не станет даже разговаривать. Между прочим, я солгал насчет медальона, – добавил лорд Эдвард.

Олден поднял глаза на его напудренное лицо и жестокие подкрашенные губы.

– Так он вам не нужен?

– О нет, он мне нужен. Я солгал, назвав его бесполезным.

Кто-то постучал в дверь. Четверо вошедших лакеев по кивку своего хозяина взяли Олдена под руки. Несмотря на бессмысленность сопротивления, он все же попытался бороться. Кресло разлетелось в щепки. Один мужчина, чертыхаясь, откатился назад. Но один из слуг заломил Олдену руку за спину, и его повели к двери.

Лорд Эдвард последовал на ними.

Холодная морось смачивала волосы и одежду Олдена, окропляла воспаленное лицо. Внутри кареты уже дожидались двое лакеев. Один из них швырнул его шпагу на противоположное сиденье.

Сын герцога облокотился на открытую дверцу экипажа.

– Я солгал еще и насчет некоторых других вещей.

Олден собрал оставшиеся силы, прикидывая дистанцию, взвешивая свои возможности с учетом мертвой хватки лакеев. Лихорадка продолжала нагнетать волны жара. Каждая капля дождя кусала кожу злее кислоты.

– Так что еще?

– Право же, Грейсчерч, я был лучшего мнения о ваших способностях. Как же вы не разгадали двух моих маленьких трюков? Во-первых, медальон содержит ключ к богатству. К такому богатству, какое не приснится в самом диком сне.

– И во-вторых?

Экипаж тряхнуло, когда лошади тронулись с места. Олден вырвал одну руку от державших его лакеев и потянулся за шпагой, как раз когда лорд Эдвард захлопнул дверцу.

– Во-вторых, я солгал о смерти ее мужа. Я только что приехал из Лондона, где разговаривал с Джорджем Хардкаслом. Он жив. Жив и здоров, хотя его финансы в плачевном состоянии. Но пока это не самое большое беспокойство для внука мясника. То ли будет, когда ему придется утрясать свои дела с неверной женой. Вы опять в проигрыше, сэр!

Олден уронил ставшую неуместной шпагу.

Джульетту разбудил негромкий звук. В дверях что-то двинулось, отбрасывая тень.

– Олден?

– Увы, мэм, – отозвался мужской голос, не сказать чтобы недобро. – Лорд Грейсчерч уехал.

– Уехал? – ошеломленно повторила Джульетта, еще не придя в себя после любовного наслаждения и сна.

– Я так понимаю, он вернулся в поместье.

В тусклом свете, падавшем из коридора через открытую дверь, обозначился силуэт Роберта Давенби.

– В Грейсчерч-Эбби? – Джульетта прижала к груди покрывало и привстала в кровати.

– Я не сомневаюсь, что вы тоже захотите уехать, прежде чем проснутся все остальные?

Зародившийся смех разрастался в груди, фонтанируя дерзким вызовом: «А ты чего ожидала? Что он будет рядом, когда ты проснешься, и встретит тебя поцелуями? Что он будет клясться тебе в вечной любви? Он распутник, и этим все сказано». Несмотря на эти утешения, было больно, как будто ее ударили.

– Я думала, – резко сказала она, – что ему по крайней мере хватит мужества лично принести мне извинения. Но это не имеет значения. В самом деле, я хотела бы поехать домой. У меня три кошки, нужно позаботиться о них.

• Предыдущая
• 48/84
• Следующая