В плену фантазий - Росс Джоу Энн - Страница 32

• Предыдущая
• 32/38
• Следующая

Тело ее было горячим и гибким; она двигалась возле него, под ним, на нем, прикасаясь, пробуя его на вкус, терзая и мучая. Роман знал, что во всем виновато его пылкое воображение, однако в эти минуты он мог бы поклясться, что чувствует жар языков адского пламени, вздымающихся вокруг них.

– Боже, до чего же мне хорошо с тобой! – Она стояла на коленях, не стыдясь наготы, и горячо целовала грудь, плечи и живот Романа, наслаждаясь его мужественным телом и сознанием собственной беззащитности рядом с ним. – Как же я мечтала об этом с самого начала!

– Я весь твой, – простонал Роман, и спина его инстинктивно выгнулась, когда длинные локоны Дезире шелковистой вуалью накрыли его разгоряченное тело. Он схватил прядь ее благоухающих волос и намотал на палец, заставляя Дезире поднять голову. – Ты меня просто убиваешь!

Щеки ее разрумянились, а глаза горели от возбуждения.

– Разумеется! – Она лукаво рассмеялась и ласково поцеловала его в губы, приглашая насладиться ее вкусом. – Я убиваю тебя нежно, – пробормотала она, переиначивая название его бестселлера.

Чувствуя, что еще совсем немного – и он не выдержит. Роман выскользнул из-под Дезире и оказался на ней, глубоко вжимая ее в мягкий матрас.

Нырнув в тесную шелковистую глубину, Роман ощутил, как нежное лоно Дезире нетерпеливо приветствует его. Он задвигался, наслаждаясь тем, как замирало ее дыхание. Затем он отступил, и Дезире застонала, слабо протестуя.

Глаза его не отрывались от потемневших от безумной страсти глаз Дезире, и вот наконец он глубоко вонзился в самую ее сердцевину, заставив Дезире издать крик изумления и торжества.

Он все глубже погружал клинок своей страсти в ее тесные ножны, и острые ноготки Дезире вонзились ему в спину. Впервые став любовниками, они двигались в совершенной гармонии.

Первая волна наслаждения настигла Дезире, и неожиданно ее тело словно окаменело. Роман понял, что еще никогда глазам его не представала более чувственная картина: Дезире замерла на бесконечно долгий миг, подобно великолепной статуе, кожа ее блестела, словно гладкий мрамор, припухшие от поцелуев губы были приоткрыты, а на лице отражалось выражение неземного блаженства.

– Дезире, посмотри на меня. Затрепетав, ее веки с трудом поднялись.

– Я хочу, чтобы ты кое-что поняла. – Отчаянно стараясь успокоиться, Роман чувствовал себя так, словно пытался удержать на тонкой привязи беснующегося зверя. – Что бы ни случилось, ты – моя.

Изнемогая от сладкой истомы, Дезире услышала лишь слова Романа и не заметила скрытого предостережения в его голосе. Подняв руки, она обхватила ладонями влажное лицо Романа и прошептала:

– Твоя...

Улыбка, отраженная в ее глазах, подарила Роману райскую отраду. Он впился губами в ее рот и уступил напору первобытного желания. Еще никогда не доводилось ему ощущать себя столь беззащитным. И столь непобедимым.

Наступили рождественские дни, полные радостных ожиданий. Дезире всегда считала себя очень рассудительной и по-земному практичной женщиной, но теперь, когда они с Романом уже более двух недель были вместе, она сдалась, уступая очарованию этого волшебного праздника. Уступая Роману.

Однако, несмотря на головокружительное упоение последних дней, Дезире никак не могла забыть о том, что насильник все еще на свободе. Наблюдает за ней. И терпеливо ждет.

– Не думай о нем, – в который уже раз повторил Роман.

– О ком? – спросила Дезире, отлично зная, что ей никогда не удается сохранить свои мысли в тайне от Романа. После того как все защитные барьеры между ними пали, они сблизились настолько, что Дезире иногда казалось, будто они прожили вместе целую жизнь, а не четырнадцать коротких дней.

– Ты знаешь – о ком. – Он разгладил морщинку между ее бровями. – Дезире, ведь это наше первое Рождество. Не будем омрачать его.

Дезире понравилось, что, судя по его словам, им предстоит провести вместе еще немало праздников. Улыбнувшись, она поднялась на цыпочки и, не обращая внимания на густую толпу народа, в которой они в этот момент находились, подарила Роману страстный поцелуй, предполагавший, что ночью его ожидает еще большее наслаждение.

За два дня до Рождества они посетили праздничное гулянье в городском парке и, хотя собирались затем сходить в один из лучших ресторанов, неожиданно ощутили столь сильный голод совсем иного рода, что махнули рукой на уже заказанный роскошный ужин и быстро возвратились в коттедж Дезире.

Когда свеча догорела, превратившись в лужицу растаявшего воска, а туманное декабрьское солнце начало пробиваться сквозь кружевные занавеси на окнах спальни, Дезире поняла, что за эти дни и ночи отдала Роману нечто большее, чем наслаждение своим телом. Он забрал и ее сердце.

– Похоже, мне уже никогда больше не захочется вставать, – заявила она, свернувшись клубочком возле Романа, и прижалась губами к его груди.

Роман провел рукой по волосам девушки, рассматривая, как лучи восходящего солнца превращают их в медно-золотистые нити.

– Ничего, это я переживу.

– А ты не думаешь, что в таком случае мы умрем с голоду? Что скажешь, если я приготовлю кофе? Мы можем позавтракать в постели. И заодно поговорить.

Роман знал, что и так уже слишком долго оттягивал неизбежный разговор. Он быстро поцеловал Дезире в ответ.

– Ты действительно очень умная женщина.

– Ну разумеется. – Дезире озорно усмехнулась, и глаза ее сверкнули. – Недаром я тебе об этом говорила. – Она с неохотой выскользнула из-под одеяла, не испытывая ни малейшего смущения, хотя Роман не отводил от нее глаз. – Если ты и дальше будешь смотреть на меня таким образом, я позабуду о кофе, – пригрозила она ему с тихим смешком.

Не успел Роман ответить, как на столике возле кровати зазвонил телефон. И в ту же минуту раздался громкий звонок в дверь.

– Возьми трубку, – скомандовал Роман, подбирая с полу свои брюки и поспешно натягивая их. – А я пойду посмотрю, кого там принесло.

Улыбнувшись ему, Дезире подошла к телефону.

– Снова то же самое. – Мрачный тон Адриана лишил девушку блаженного умиротворения, которое она испытывала всего несколько секунд назад.

Тем временем Роман посмотрел в дверной глазок и тихо выругался, узнав человека, стоявшего снаружи. Однако делать было нечего, и он отпер дверь.

– Роман Фалконар?

– Вы отлично знаете, как меня зовут, детектив. В душе Романа воцарилось странное спокойствие – вероятно, из-за того, что он с самого начала ждал этот неотвратимо приближавшийся момент.

Судя по каменному выражению на лице О'Мейли, ирландцу было не до шуток.

– Я хотел бы задать вам несколько вопросов, мистер Фалконар, – заявил он, и его громкий голос прозвучал в маленькой прихожей подобно унылому звону колокола на похоронах. – Речь идет об изнасиловании и убийстве Тавифы Сью Джексон.

Позади Романа раздался какой-то странный звук – что-то среднее между удивленным возгласом и рыданием. Сердце Романа болезненно дрогнуло. Оглянувшись через плечо, он увидел Дезире. Девушка стояла на пороге спальни, плотно запахнув шелковый халат цвета слоновой кости, и выглядела столь же хрупкой и бледной, как и все жертвы насильника из Французского квартала.

• Предыдущая
• 32/38
• Следующая