Моё «долго и счастливо» (СИ) - Сакрытина Мария - Страница 59

• Предыдущая
• 59/63
• Следующая

- Встретились бы, Катрин, - сказал Эдвард, целуя мою ладонь. - Обязательно. Я бы ждал тебя, наверное, вечно.

А вот я бы тебя совершенно точно нет…

Я вспомнила, как переживала - века назад как будто - из-за какого-то очкарика на машине, обозвавшего меня блондинкой. И не выдержала, рассмеялась.

Эд вскинул брови, глядя на меня, но спрашивать не стал.

- А твой отец? - вспомнила я. - Ты как-то упоминал, что он… м-м-м… плохо себя чувствовал после моего отъезда в милый домик в горах.

- …о котором ты ещё расскажешь мне поподробней, - кивнул Эд. - Помню. Я винил тебя. Отец говорит, виноваты альбионцы. Яд.

Он замолчал, задумчиво глядя в огонь. Я, в свою очередь, смотрела на него, но очень скоро не выдержала.

- Эдвард… это, конечно, не моё дело… но твой отец дал мне зелье… как там его? Предложил подмешать тебе… Это нормально?

Эд вздохнул.

- Знаешь, Катрин, - сказал он, гладя меня по волосам. - Он никогда не сможет тебя принять. Я знаю. Он может разыграть любого человека как пешку на шахматной доске. Он даже меня разыгрывал. Но это всё равно не отменяет, что он хороший правитель, и я его уважаю. Но жить вместе мы не будем.

- То есть? - вскинулась я.

- Мы скоро уедем, Катрин, - улыбнулся принц. - Далеко от него. Туда, где ты не будешь ничьей пешкой.

- Это на Изумрудные острова, что ли? - хмыкнула я, снова ложась и глядя на огонь. - А что? Я не против.

Эдвард только улыбнулся и больше ничего не сказал. Но ещё долго, поднимая взгляд, я видела, как он пристально смотрит на огонь, и явно видит не золотистые пляшущие языки.

Наверное, это ещё одна вещь, к которой мне придётся привыкнуть - политика и интриги. Да что там “наверное”! Точно. И научиться в них разбираться. Иначе тут просто не выжить.

***

Я наивно ждала, что святопрестольский (кстати, что ещё за Святой Престол?) посол явится один. Ну, или с телохранителями.

Щас!

Святопрестолец оказался клириком. Этакий бодренький старичок в симпатичной, украшенной рубинами и жемчугами… м-м-м… рясе? Или как там его одежда называлась? Наверняка ж в доску ритуальная.

Да, и сопровождал его целый кортеж. Насколько я поняла из объяснений Эдварда, Святой Престол - это что-то вроде десятка королевств, объединённых Церковью. Все их короли - вассалы Церкви, герцоги, графы - тоже. Ну и так далее. Там дальше сложно всё с их социальной пирамидой, но к делу это не очень относится. Главное: к нам притащились чуть ли не все эти короли со свитой.

Зачем? На меня смотреть. Точнее, на мою руку.

Король-некромант закатил для всех этих… в коронах и рясах грандиозный приём. Много пафоса, церемоний, часового стояния на ногах. Звонили колокола - радостно. Народ высыпал на улицы и окружил королевский приёмный зал - вроде павильона, крытый отросток дворца, где вся эта компания принималась.

Где-то в это же время ударили морозы - злые и трескучие. На меня, чтобы не замёрзла, надели аж три меховые накидки и около четырёх платьев - такая вот пампушечка получилась. И у всего наряда не было одного рукава, чтобы показать всем татуировку. В итоге к концу приёма моя бедная несчастная рука замёрзла так, что я и не ощутила почти, как этот, в рясе - главный святопрестолец - её щупал.

Эдвард, как и обещал, всё время был рядом. Сидел рядом с троном отца на креслице. А я стояла - на ступеньку ниже. Ибо плебейка и не имею права садиться на церемониях при королях.

В общем, когда всё закончилось, я бормотала посиневшими губами ругательства и готова была жизнь отдать за глоток глинтвейна.

- Ну как? - вскинулся Ален, когда щебечущие служанки втащили меня в жарко натопленную спальню и принялись разворачивать из слоёв одежды. - Признали? Как всё прошло?

- Я… ды-ды-ды… н-н-не з-з-зна-а-а-аю, - выпалила я, стуча зубами.

Мальчишка вздохнул и, шикнув на служанок, сам укутал меня в чью-то шкуру (тёплую!), усадил перед камином и (о чудо!) подал глинтвейн.

- Но что делали-то хоть? - так и не дождавшись от меня внятного ответа, уточнил Ален.

- Г-г-говорили… щупали…

Мальчишка фыркнул.

- Ну а ты что делала?

- С-с-стоял-л-ла… Мёрзла!

- Ясно с тобой всё, - вздохнул Ален и, оставив меня в покое, принялся ждать Эдварда с новостями.

Мы все решили - и Ален согласился - что пока святопрестольцы гостят у нас, лучше будет, если Ален глаза им мозолить не станет. Клирики - непримиримые враги метаморфов, и, я подозреваю, именно они пустили байку про “порожденья тьмы и преисподней”.

Эд пришёл поздно - довольный, прямо-таки лучащийся улыбкой.

- Подписали? - тут же спросила к тому времени согревшаяся (и тоже почти довольная) я.

Ален - как и обычно при Эдварде - забился в самый далёкий и тёмный угол и помалкивал. То ли так не доверял, то ли помнил, как его водили за цепочку…

- Нет ещё, - огорошил меня Эд. - Катрин, такие договоры быстро не подписываются. Они пробудут у нас до Жирного Вторника. А пока завтра пир. Ты ещё помнишь, как надо танцевать?

Я поморщилась. Пир - опять нажр… эхм, напьются, как… хм… (Но правда - большинство - здесь так и делает. Включая короля). А потом будут совать масляные ручки и щипаться.

- Не бойся, Катрин, - улыбнулся Эдвард, точно прочитав мои мысли. - Я за тобой присмотрю.

- Угу, - хмыкнула я.

- Но Святой Престол на тебя теперь молиться готов, - мечтательно вздохнул Эд. - Молодец.

- А что я? Я ничего, - отозвалась я. - Оно само.

Ален со своего угла кинул на меня красноречивый взгляд, точно намекая, что он-то видел, как “оно само”. Но как обычно промолчал.

Забегая вперёд: Святой Престол на меня не просто молился - на руках носил. Кстати, были у некоторых там предложения руку мне отрубить и на бархатную подушечку возложить. Всё лучше, чем сажать туда здоровенную девицу вроде меня. Слава богу, их Папа оказался не настолько того… Правда, спорили ещё - как раз тогда, во Фрэсне - что будет, когда я перестану быть девственницей. Ну, после нашей с Эдом свадьбы. Но решили, что на Грааль это повлиять не должно (кошмар, а, и как им в голову пришло?). Потом (уже сильно потом) мне пришлось этот их Святой Престол посетить, проехаться по всем королевствам в сопровождении клириков, отстоять на видном месте в храмах кучу церемоний и служб, где к моей руке прикладывались толпы средневековых, немытых… Зато после моя рука (и я) были признаны святыми и нас очень уважали и боялись тронуть (ибо все тут боятся идти против Церкви). Ну, почти все (потому что эта татуировка так и не научилась отводить от меня арбалетные болты).

Но это потом. А пока Эдвард играл на флейте, сидя у камина, а я слушала, лёжа на полу, на шкуре, подперев щёку кулачком. А Ален, всё-таки выбравшийся из тени, закутанный в мои накидки, сидел на подоконнике и смотрел на падающий снаружи снег.

И нам было хорошо и спокойно.

По крайней мере, мне.

***

Пир проходил именно так, как я и представляла. Душно, сено под ногами вперемешку с костями, на мне - богатое прямо-таки сверх меры (Эдвард же выбирал) блио, уложенные в сеточку-косичку волосы (теперь мне их каждый вечер смазывали чем-то травяным, чтобы росли быстрее), драгоценности, которые с непривычки-то и не поднимешь. Я, конечно же, с непривычки. Потому, когда дело дошло до танца, я поняла, что лежащий на столе свин пошёл мне явно не в тот желудок.

Эдвард как назло двигался спокойно и легко, как будто не выпивал только что с каким-то королём, горячо споря о чём-то на незнакомом языке.

Танцевали мы одни, остальные смотрели. Поэтому, когда я в третий раз споткнулась на пустом месте, Эдвард тихо спросил: “Катрин, всё хорошо? Мы можем уйти”. Ага, когда все эти в коронах глазеют.

Я пропыхтела что-то успокаивающее и неуклюже споткнулась в четвёртый раз - но теперь уже с размахом, налетев на кого-то из рыцарей охраны, подняв ворох соломы, и толкнув лютниста.

В общем, желание провалиться сквозь землю, а точнее оказаться как можно дальше отсюда, было понятно.

Эдвард меня подхватить не успел. Так, заваливаясь на пол и уже представляя, как вся эта коронованная толпа начнёт надо мной гоготать, я закрыла глаза…

• Предыдущая
• 59/63
• Следующая