Приключения Травки - Розанов Сергей Григорьевич - Страница 25

• Предыдущая
• 25/26
• Следующая

На передней площадке работал трамвайный вожатый. Левой рукой он то и дело поворачивал рукоятку контроллера то в одну сторону, то в другую. А правой поворачивал медную ручку, под которой была медная дощечка с выпуклыми буквами:

Раздавалась громкая трель трамвайного звонка: «трррррннннн…» Или шипенье: «ш-ш-ш-ш-ш-ш-ш…»

Марья Петровна взяла Травку за плечо и сказала:

— Пойдем, нам надо выходить. Вон будка-то стоит -справочное бюро.

Когда они сошли с трамвайных ступенек, Травка заговорил:

— Марья Петровна! А вот трамвайный звонок отчего работает? Как вы думаете, Марья Петровна?

— Не знаю, сынок, — ответила Марья Петровна. — Ведь я простая уборщица. А ты учись хорошенько и сам будешь знать все на свете.

ВОЛШЕБНИК СПРАВОЧНОГО ДЕЛА

Они подошли к справочной будке. Окошечко было закрыто. Сквозь стекло было видно, что старичок заведующий читает газету. Чтобы лучше видеть, он надел две пары очков.

Марья Петровна не знала, что делать. Травка тоже не знал, что делать. Постучать в окошко они стеснялись. Они прочли объявление:

А как это сделать, с чего начать — не было сказано.

Прошло немного времени.

Наконец старичок заведующий отложил газету, вскинул одни очки на лоб, а другие оставил на глазах. Он огляделся, заметил Марью Петровну, открыл окошко и спросил:

— Вам что угодно, гражданка?

— Нельзя ли у вас узнать, — сказала Марья Петровна, -правильный ли это адрес: Петровский парк, Новые дома, корпус «Б». Новые-то дома у нас теперь повсюду. Вот я и сомневаюсь…

— Сейчас, гражданка, получите точный ответ, — сказал старичок, надвинул на нос вторые очки и положил перед собой толстенную книгу.

Он начал перевертывать огромные листы этой книги. На каждой странице было что-то напечатано, написано чернилами и наклеено отдельными листочками.

— Слушай, папаша! — укоризненно сказала Марья Петровна. — Пока ты нужный ответ разыщешь, мальчишечка-то замерзнет. Видишь, он и то пританцовывать начал. А он от родителей отбился.

— Где мальчишечка? — Старичок вскинул одни очки на лоб, приподнялся, поглядел за стекло и увидел Травку. — Какой мальчишечка? Этот? Так это совсем другое дело! Что же вы мне раньше не сказали!

Он положил перед собой ворох газет, быстро отыскал среди них газету «Московский железнодорожник» и положил ее сверху.

— Вот! — И он остановил палец в углу газеты, где было напечатано: «Пропал мальчик». — А ну, мальчик, подойди-ка сюда поближе!

Травка подошел к окошечку.

— Необходимо проверить, ты ли тот мальчик, о котором напечатано в газете. У меня, видишь ли, правило: давать только проверенные сведения. Как тебя зовут?

— Травка.

— Правильно. Далее — здесь указаны номера телефонов. Один домашний и два служебных. Скажи мне номер твоего домашнего телефона. Не может быть, чтобы такой большой мальчик не знал номера своего домашнего телефона.

— Номер Д, три, семнадцать, сто.

— Неправильно ты говоришь! — воскликнул заведующий.

Травка смутился:

— Я сам думаю, что немножко перепутал. Потому что я никогда домой не звонил. В детском саду нам позволили позвонить только по одному разу, а потом не позволили и подходить. А у братика Коли телефона нет. У него только ученая галка и ежик… И еще всякие цветы и растения…

Старичок его остановил:

— Ты это мне потом расскажешь, и я запишу адрес, где можно видеть ученую галку. А теперь говори: почему ты запомнил такой странный номер телефона — Д, три, семнадцать, сто?

— И вовсе не странный, — сказал Травка. — «Д» — это значит дом; три — это сколько мне было лет, когда я был еще маленький и не ходил в детский сад; семнадцать — это сколько мне будет лет, когда я окончу школу. А сто — это сколько мне будет лет еще очень-очень не скоро.

— Тогда, конечно, все правильно, — примирительно сказал старичок. Но только запомни раз и навсегда, что телефон твоей квартиры Д 4-18-68.

— Да ты адрес-то, адрес домашний скажи! — взмолилась Марья Петровна. — Не мучай ты, родной, ребенка!

Старичок вскинул одни очки на лоб, а сквозь другие посмотрел на Марью Петровну:

— Зачем адрес? В справочном деле, матушка быстрота прежде всего. Мы сейчас позвоним его папе на работу.

И он взял телефонную трубку.

Папа сидел в своем рабочем кабинете на службе очень печальный. Целую ночь они с мамой не спали: все ждали каких-нибудь вестей.

Утром папа все-таки пошел на работу, а мама осталась дома совсем больная.

Папа был инженером-технологом на довольно большом заводе. Он указывал, как расставлять станки и машины, с чего начинать работу, когда ковать, когда сверлить, как и когда накаливать, когда и на сколько обтачивать изделия. Он сам придумывал разные усовершенствования, чтобы работа шла лучше и быстрее. Он постоянно думал об этом. Даже тогда, когда был не на работе.

А сегодня он никак не мог сосредоточиться. За что бы он ни принимался, мысли о сыне мешали ему работать.

И он никак не мог справиться с собой.

На папиной службе все уже знали, что Травка потерялся. Все жалели папу и раздумывали, куда мог деться его сын. Одни говорили, что мальчик найдется, а другие ничего не говорили, но тоже тревожились вместе с папой.

Вдруг раздался телефонный звонок.

Папа взял трубку и услышал:

— Ваш мальчик нашелся. Сейчас же поезжайте на Пушкинскую площадь. Туда ходят трамваи, троллейбусы, автобусы и метро: от станции «Охотный ряд» вверх по улице Горького; от станции «Площадь Маяковского» — по улице Горького вниз. Ясно?

— Ясно… — пробормотал папа. — Но все-таки где же он сам?

— Он стоит у киоска справочного бюро рядом с гражданкой в сером платке.

— Пожалуйста, не отпускайте его! — взволнованно заговорил папа в телефон. — Если вам нетрудно, не отпускайте его ни на минуту! Если можно, не спускайте с него глаз!

Служащие повернули головы к папиному кабинету и слушали изо всех сил. Как только папа положил трубку, все вскочили со своих мест, бросились к нему и разом заговорили:

— Что случилось?

— Неужели нашелся?

— Я же говорил!

Папа встал и сказал решительно:

— Пока не увижу его собственными глазами, ничего не скажу!

Он быстро вышел в переднюю, схватил пальто и шляпу и бегом бросился вниз по лестнице.

Из всех названных старичком способов сообщения ни один не подходил папе. Завод, на котором работал папа, был расположен вне Москвы, довольно далеко от города. Но зато оттуда до самой площади Пушкина ходили заводские автобусы. По дороге они не останавливались.

Папа вскочил в автобус. Пальто он успел надеть только в один рукав, на голове у него оказалась чужая шляпа, калош он не надел совсем — так он спешил. Только в автобусе он немного отдышался.

Но у него все еще нетерпеливо билось сердце. Ему хотелось поскорее увидеть Травку.

Автобус шел уже по городским улицам.

Вдруг папа заметил, что автобус идет не на Пушкинскую площадь, а куда-то совсем в другую сторону. Папа бросился к кондуктору:

— Скажите, кондуктор, куда это мы едем?

— За бензином, — ответил кондуктор.

— Зачем за бензином? За каким бензином? Почему вы даете билеты до Пушкина, а сами едете за бензином?

— Вы бы плакатик прочли у водителя на стекле, — сказал кондуктор. — А то я вижу: гражданин скачет на ходу, но молчу. Думаю, ему нужно в нашу сторону, в заезд. Туда машины редко ходят. И пожалел, не стал штрафовать. Да вы не волнуйтесь, гражданин! Куда взяли билет, туда и приедете.

— Да я и не волнуюсь, — попробовал возразить папа, но тотчас замолк, почувствовав, что говорит неправду.

• Предыдущая
• 25/26
• Следующая