Приключения Травки - Розанов Сергей Григорьевич - Страница 19

• Предыдущая
• 19/26
• Следующая

Внизу во дворе раздалось тарахтенье мотоцикла. Это вернулся Володя. Мама вышла на балкончик. Ярко светила фара — фонарь, приделанный над передним колесом Володиного мотоцикла.

— Володя! — крикнула мама. — Ну, как прокатились?

— Великолепно! — ответил Володя. — Съездил в Звенигород и обратно. Напрасно вы со мной не отважились! Как Травка?

— Он скоро вернется. Папа сам пошел за ним, — сказала мама бодрым голосом, стараясь, чтобы и Володя не расстроился тоже.

— Ну, и отлично! — ответил Володя и повел свою машину в гараж особый домик для автомобилей и мотоциклов, который находился здесь же, во дворе новых домов.

Мама вернулась к себе в комнату и включила телевизор. Телевизор стоял на столике рядом с маминым письменным столом. Это был большой, красиво отделанный ящик. Главная часть его, на которой можно было увидеть, насколько хорошо работает телевизор, был небольшой экранчик, похожий на экран кино.

Особая антенна, установленная высоко на крыше, ловила для телевизора радиоволны, которые несли не только звуки, как в обыкновенном радио, но и изображения. Если сказать по правде, это было настоящее чудо. Ни один даже самый могущественный сказочный волшебник не смог и додуматься до него. Его сделали люди.

Где-то в одном месте Москвы шел концерт или спектакль, а по телевизорам на семьдесят километров вокруг все видели и слышали его так, будто он происходил здесь же, в комнате.

Мама отодвинула ширмочку, которая прикрывала телевизорный экран. Телевизор работал хорошо. Перед мамой шло веселое цирковое представление. На экране было видно, как в цирке натянули тугую сетку, и на эту сетку откуда-то сверху прыгали акробаты. Сетка отталкивала их, они перевертывались в воздухе, снова падали в сетку, но не ушибались, а подскакивали вверх. Один особенно смешной акробат, наверно клоун, тоже падал в сетку будто бы нечаянно, но не кувыркался, а подскакивал в воздухе и шагал по воздуху с совершенно серьезным лицом.

Публика смеялась.

Телевизор начал показывать публику.

Вдруг мама увидела — или это ей только показалось, что она увидела Травку и папу. Папа расстегнул свою меховую куртку и смеялся, поправляя очки. Рядом стоял Травка и прямо подпрыгивал от смеха. Было слышно, как он хлопает в ладошки.

— Травка! — крикнула мама изо всех сил.

Но зрителей перестали показывать.

Вскоре толстый бритый мужчина в длиннополом фраке и в белом галстуке, сам похожий на циркового артиста, распорядитель представления, объявил, что представление окончено.

Потом появилась Ниночка и сказала, что телевизионная передача окончена, а следующая передача состоится завтра, в понедельник, в семь часов тридцать минут вечера. Как всегда, она добавила: «До свиданья, товарищи! Спокойной ночи!», приветливо улыбнулась и исчезла в складках занавеса, который появился на экране.

Мама растерялась. Она принялась стучать пальцем по экрану телевизора, но быстро сообразила, что Ниночка никак не могла услышать стук с маминого телевизионного экрана на Центральной станции телевидения, а стуком можно было только испортить что-нибудь в сложном аппарате телевизора.

Ниночка и Валя были две красивые девушки, которые по очереди вели передачу московского телевидения. Все московские радиозрители, и маленькие и большие, знали их в лицо и так и привыкли запросто называть их.

Но мама знала, что Ниночку зовут Ниной Владимировной, и хотела позвонить ей по телефону на Центральную станцию телевидения. Она взяла уже телефонную трубку, но тут сообразила, что едва ли сама Нина Владимировна видела все то, что происходит в цирке, и могла запомнить зрителей и Травку между ними.

«Позвоню в цирк» — решила мама.

По справочному телефону номер 09 она быстро узнала номер телефона цирка и позвонила туда.

«Я слушаю», — раздался вежливый голос.

— Цирк? Цирк? Вы меня слушаете? — заволновалась мама.

«Государственный цирк слушает», — повторил вежливый голос.

— Скажите, пожалуйста, уже окончилось представление? -спросила мама.

«В двадцать два часа пятьдесят минут, точно по расписанию», — отчеканил голос.

— А в цирке никого не осталось? — спросила мама.

«Из зрителей никого, — ответил голос даже почему-то весело. — А кто вас интересует?»

— Видите ли… — начала мама смущенным голосом. — В цирке, очевидно, был сегодня мой сын, маленький мальчик… Травкой его зовут, и, представьте, это имя ему страшно подходит.

«У нас сегодня было представление для взрослых, — ответил голос уже построже. — И если вы отпустили своего сына одного…»

— Нет, одного я бы ни за что его не пустила, — заговорила мама, — он пошел в цирк с папой. Я их видела по телевизору.

«Ну, если видели, то они скоро придут домой. Вы далеко живете?»

— В Петровском парке.

«Ну, через полчаса они во всяком случае будут дома. Ничего с ними не случится. Но я посоветовал бы вам пускать сына только на детские представления. Или уж показывать ему цирк по телевизору. Телевизор ведь у вас есть? Хотя и по телевизору вечерние представления кончаются поздно. Видите, вы сами беспокоитесь. Кроме того, на вечерних представлениях бывает не все понятно детям».

И в цирке положили трубку.

Был поздний вечер, но папа знал, что газета печатается ночью. Ранним утром ее грузят на автомобили, поезда, самолеты и рассылают во все города. А в Москве ее развозят в почтовые отделения и газетные киоски. А там уж кому принесут на дом, если он подписался, а кто и сам купит себе газету на улице.

Папа был знаком с редактором газеты. Он рассказал редактору о своем горе. Но тот покачал головой и сказал со вздохом:

— Не могу напечатать про Травку, никак не могу! Места нет. Вы же знаете, сколько событий! И все важные, все интересные, все большие…

— Ну как-нибудь, Михаил Аркадьевич! Вы понимаете, такое несчастье! сказал папа, и глаза у него заблестели, как у маленького.

Редактор попробовал его успокоить:

— Да найдется ваш мальчик, что вы! У нас о детях заботится каждый человек.

— Я знаю, что найдется. Но мне-то что предпринять? Нужно же что-нибудь делать! В милиции — нет, на радио — некуда вставить, у вас — нельзя…

В это самое время в комнату вошел работник типографии. В руках у него был большой лист бумаги, испачканный типографской краской и весь запечатанный жирными буквами, рисунками и украшениями, но только с одной стороны.

— Это что у вас? — спросил редактор.

— «Московский железнодорожник», пробный оттиск. Завтра понедельник. Забыли?

— Да-да, — сказал редактор. — Каждый раз забываю! — Он обратился к папе: — Мы печатаем в своей типографии еще и маленькую газету для железнодорожников Москвы. Это их собственная газета, выходит по понедельникам… — Вдруг он перебил сам себя: — Постойте-ка! Ведь Травка потерялся на железной дороге?

— Да… на вокзале…

— Ну, ваше счастье! Железнодорожники его и разыщут. Сейчас я согласую этот вопрос.

Редактор взял телефонную трубку, позвонил редактору газеты «Московский железнодорожник» и рассказал ему все о Травке. Потом он сказал папе:

— Пишите скорее заметку!

Папа присел к столу и начал писать. А редактор взял красный карандаш, положил перед собой пробный оттиск газеты и начал ставить на нем круги, черточки, стрелы, кресты с хвостиками и без хвостиков. При этом он говорил работнику типографии:

— Это наберите помельче. Это поставьте потеснее. Это украшение прочь оно здесь ни к чему. А здесь у вас ошибка, ее нужно исправить. Вот и освободилось местечко. Давайте сюда ваш материал!

Папа протянул редактору листок бумаги, на котором было написано, что пропал мальчик, по имени Травка, и если кто-нибудь увидит этого мальчика обязательно пусть позвонит по телефону папе на службу или домой.

• Предыдущая
• 19/26
• Следующая