Пещерный лев - Рони-старший Жозеф Анри - Страница 15

• Предыдущая
• 15/35
• Следующая

– Он не уйдет отсюда и утром, – мрачно сказал Ун.

Зур ничего не ответил другу. Он задумчиво разглядывал две маленькие сухие ветки скипидарного дерева. Зур любил всегда иметь под руками сухую растопку. Он осторожно расколол одну веточку вдоль и принялся собирать мелкие щепки и травинки.

– Не собирается ли Зур зажечь в убежище костер? – укоризненно спросил Ун.

– Ветра нет, земля вокруг убежища голая, а бамбуки – молодые и зеленые. Зуру нужен только маленький огонь.

Ун не стал противоречить. Он смотрел, как крохотные язычки пламени лижут сухие веточки и травинки, а его товарищ тем временем зажег на этом крошечном костре кончик смолистой ветки. Скоро она вспыхнула ярким пламенем. Тогда, подойдя к одному из просветов, сын Земли швырнул свой пылающий факел в сторону хищника. Пламя описало широкую дугу и упало в сухую траву, которой еще не успели коснуться ночные испарения.

Тигр отпрянул в сторону. Огненный снаряд пронесся мимо него и исчез в гуще высоких стеблей. Ун беззвучно рассмеялся.

В густой траве мерцала лишь крохотная красная точка. Тигр, успокоившись, снова улегся на землю…

Подождав еще немного, Зур зажег вторую ветку. Но не успела она разгореться, как вдруг из чащи сухих стеблей взвился кверху огненный язык. Тигр снова вскочил, злобно рыча, и рванулся вперед, но в ту же минуту Зур метнул в него вторую ветку. Пылающий факел угодил прямо в грудь хищнику.

Обезумев от ужаса, тигр закружился на месте, затем бросился в сторону. Но огонь с сухим потрескиванием, казалось, гнался за зверем по пятам, перепрыгивая с одного стебля на другой; затем рассыпался снопами и окутал хищника со всех сторон… Жалобно воя от боли и страха, тигр прорвался сквозь огненное кольцо и убежал.

– Он не вернется больше! – уверенно сказал Зур. – Ни один зверь не возвращается на то место, где его опалил огонь.

Хитроумие друга восхитило Уна. Смех его не был больше беззвучным, он звенел над прогалиной, как ликующий боевой клич.

– Зур хитрее старого Гоуна, самого мудрого среди Уламров! – воскликнул он радостно.

И его мускулистая рука ласково коснулась плеча друга.

Тигр действительно не приходил больше, и молодые воины спокойно проспали весь остаток ночи. Густой туман окутывал прогалину, тишина и безмолвие царили на ней до самой зари. Затем стали появляться дневные животные. Гул пробуждающейся жизни донесся с берегов Большой реки и с бесчисленных деревьев, окружавших поляну. Ун выбрался из убежища и осмотрелся. Никаких подозрительных запахов в воздухе не чувствовалось. Олени не торопясь прошли через поляну; их появление окончательно успокоило молодого охотника.

Он обернулся к Зуру и сказал:

– Мы продолжим наш путь, но сначала пройдем на запад, чтобы не встретиться больше с тигром.

С первыми лучами солнца они тронулись в дорогу. Ночной туман медленно таял; клочья его поднимались к бледному утреннему небу и исчезали в постепенно густевшей синеве. Травоядные стали попадаться все чаще, и молодые воины поняли, что они миновали, наконец, охотничьи владения тигров.

Однако Ун с новой тревогой вдыхал горячий, неподвижный воздух. Удушливый, давящий зной окутывал деревья и кустарники; красноголовые мухи неотступно преследовали путников; солнечные лучи, проникавшие сквозь густую листву, жгли обнаженную кожу, словно укусы термитов.

– Гром будет греметь над лесом! – сказал Зур.

Ун остановился и посмотрел на запад. Впереди открывалась широкая прогалина. Над ней простиралась ярко-синяя полоса неба без единого облачка. И тем не менее оба чувствовали смутную тревогу, постепенно распространявшуюся в природе.

Они шли опушками густых зарослей, стараясь держаться ближе к берегам Большой реки. К полудню гроза, казалось, все еще была далеко. Не разжигая огня, путники съели без всякого удовольствия по куску холодного мяса, зажаренного накануне, и немного отдохнули под деревом, тревожимые все теми же назойливыми насекомыми.

Когда они собрались идти дальше, первые тучи стали появляться на западе. Молочная белизна постепенно заволакивала небесную лазурь. Из чащи донесся тревожный рев буйволов и жалобный крик оленя. Обеспокоенные кобры бесшумно скользили среди высоких трав.

Некоторое время молодые воины были в нерешительности: продолжать ли им путь? Но окружающая местность явно не подходила для стоянки: тысячелетние деревья вздымали к небу свои гигантские кроны; почва под ними была мягкой и рыхлой. И вокруг – никакого укрытия от надвигающейся бури, которая скоро обрушится на лесные чащи…

Первые порывы ветра уже проносились над вершинами деревьев с шумом, напоминающим рев горной реки. За ними следовали минуты густой, давящей тишины. Плотная стена облаков, постепенно темнея, поднималась все выше к зениту; края ее зловеще светились. Затем яростные вспышки молний озарили мертвенным светом зеленое море деревьев… Но они рождались далеко от того места, где находились Ун и Зур, и гром еще не примешивал своего голоса к грохоту бури. Когда же стена туч достигла зенита и стала заволакивать восточную половину неба, ужас приковал к земле всех обитателей джунглей. Лишь изредка можно было увидеть испуганное животное, спешившее укрыться в своем логове, или встревоженное насекомое, не успевшее забиться в трещину древесной коры.

Ун и Зур знали, как страшна для всех живых существ ярость разбушевавшихся стихий. Ун лихорадочно озирался в поисках хоть какого-нибудь укрытия, а Зур время от времени поглядывал на небо и спрашивал себя, что за чудовищные хищники прячутся там, наверху, среди клубящихся туч? Вот уже доносится издали их глухое рычание… Затем рев чудовищ сделался оглушительным, а блеск молний – нестерпимым. Послышался постепенно нарастающий шум дождя; скоро он превратился в грохот катящихся по земле дождевых потоков. Гром непрерывно гремел над головами.

Лес внезапно расступился, и путники увидели прямо перед собой большое озеро, окруженное обширными болотами.

Под ветви гигантского баньяна, где остановились Ун и Зур, вполз леопард. Сверху слышались жалобные крики тонкотелов[8].

Ливень усилился; казалось, с неба, прорвав невидимую плотину, низвергается целый океан. Ветер налетал яростными шквалами. За один час вода в озере поднялась и наполнила до краев прибрежные болота. Скоро одно из них вышло из берегов и стало заливать опушку.

Ун и Зур бросились обратно в глубь леса, но вода прибывала со всех сторон; грозный рев клокочущих потоков сливался с грохотом урагана и громовыми раскатами. Молодые воины бежали наугад, не разбирая дороги, по направлению к востоку, преследуемые по пятам наводнением. Едва им удавалось увернуться от одной волны, как дорогу внезапно преграждала другая. Ун мчался, словно молодой конь, Зур следовал за ним, пригнувшись к земле. Наконец расстояние между беглецами и поднимавшейся водой стало увеличиваться, но молодые воины продолжали бежать на восток, в надежде добраться до берегов Большой реки.

Они пересекали прогалины, продирались сквозь заросли бамбуков и пальм. Вышедшее из берегов болото вынудило их свернуть к северу.

Гроза утихала. Ветер уже не завывал так неистово. Дождь прекратился.

Ун и Зур выбежали на поляну, через которую катился бурный поток, образовавшийся после ливня, и остановились у самой воды, пытаясь определить ее глубину.

Внезапно сверкнула молния и словно скосила группу эбеновых деревьев на противоположном берегу.

Чье-то гибкое, длинное тело метнулось в сторону от рухнувших на землю лесных великанов. Ун и Зур сразу узнали тигра. Несколько минут хищник, обезумев от ужаса, метался по берегу, затем остановился и увидел людей.

Инстинкт подсказывал Уну, что перед ними тот самый тигр, который рыскал прошлой ночью вокруг их убежища. Зур же уверился в этом, как только увидел на груди зверя рыжеватое пятно опаленной шерсти.

Тигр тоже узнал своих таинственных двуногих противников, вспомнил огонь, опаливший ему грудь прошлой ночью и едва не погубивший его. По странной случайности хищник встретился снова с этими загадочными существами в ту самую минуту, когда другой, более страшный огонь уничтожил на его глазах купу эбеновых деревьев. Это заставило хищника остановиться в нерешительности.

• Предыдущая
• 15/35
• Следующая