Дорога на Сталинград. Экипаж легкого танка - Тимофеев Владимир - Страница 42

• Предыдущая
• 42/83
• Следующая

Здание "универмага" зданием больше не являлось. Наполовину обрушенная стена, еле угадываемые в дыму обломки балок и еще каких-то непонятных конструкций навевали мысли о налете на объект целой эскадрильи тяжелых бомберов. "Хм, не мог же я один наделать столько пыли. И куда, интересно знать, делась крыша?".

Плотные клубы цементно-пылевой взвеси докатились почти до самого танка, совершенно не собираясь оседать на землю под действием сил гравитации. "Отлично! В таком дыму, да с противогазом меня ни одна сволочь не найдет", — довольно подумал мехвод и уже протянул было руку к крышке люка, собираясь выбираться наружу, но не успел.

…Зависший над площадкой небольшой вертолет осыпал неподвижную "семидесятку" стальным градом калибра 14,5. И, хотя отдачей от пулеметной очереди легкую "вертушку" отнесло в сторону метров на двадцать, тяжелые пули все же нашли свою цель. Пробив тонкий надбашенный лист, они проникли внутрь железной коробки. Ни десять миллиметров советской брони, ни, тем более, тонкая ткань линялой гимнастерки не смогли спасти бойца РККА от прожигающего все и вся роя стальных игл. Только дым. Лишь только дым, заполнявший боевое отделение, сумел вдруг внезапно сгуститься и встать на пути смертоносных жал. Укутанное в плотный кокон ярко-оранжевых сполохов тело мехвода слегка дрогнуло под ударами крупнокалиберных пуль и… растворилось в странном сиренево-сером мареве.

— Марик, левую сторону держи! — прокричал майор, перезаряжая магазин. — И наружу не высовывайся, из глубины стреляй. А еще лучше — меняй позицию. Пальнул — сразу назад. Потом другое окно. Понял?

— Понял, — горестно ответил Кацнельсон, разглядывая свою помятую каску. На его четыре подряд выстрела из трехлинейки, довольно, кстати, удачных, противник отозвался шквалом огня по раскрытой позиции красноармейца. "Эх, прав майор. Он, как пальнет, так сразу к другому окошку перебегает. А то и, вообще, за баррикаду из шкафов прячется".

— Кстати, Макарыч-то где? — поинтересовался Бойко, в очередной раз нажимая на спусковой крючок. — Лестницу давно уж рвануло. Вернуться бы должен.

— Так давайте гляну.

— Ты лучше за своей зоной присматривай. "Фашам" оттуда легче всего до нас добраться. За БТР укроются, потом козырек, а там вдоль стены и к пожарной лестнице проскочить могут.

— Васильич, дай пистолет, — подал голос сидящий на корточках у противоположной стены Свиридяк. — А я гляну пойду, что там с вашим Макарычем.

— Глянь-глянь, — отозвался майор, однако оружие Тарасу так и не вернул. Тот криво усмехнулся, но возражать не стал и двинулся к двери. Приоткрыв ее, он бросил наружу кусок отколовшегося от стены бетона, прислушался, а затем, втянув голову в плечи, проскользнул на лестничную площадку.

Тем временем Марик высунулся из-за простенка и навскидку пальнул по какому-то отползающему за БэТээРы бандиту. "О, попал. Хороший у нас в институте стрелковый клуб был. Научили".

— Да ты подранков не трожь, — посоветовал Бойко. — Они нам сейчас не опасны. Сами подохнут попозже. Патроны береги.

— Хорошо, — Марик вновь укрылся за простенком и, сдвинув "прицел", вставил в винтовку вторую обойму. В этот момент по окнам полоснуло чем-то крупнокалиберным. Однако добротные бетонные стены не поддались. "Неплохо все-таки эту башню выстроили. Молодцы потомки".

— Черт, крупняк подтащили, — пробормотал майор. — Гранаты есть?

— Есть, — Марик вытащил из подсумка "лимонку" и показал командиру.

— По пулеметчику работать будем. Ты — гранатой, я — подчищаю. Где вражина, заметил? А то я отсюда не вижу ни хрена — дым мешает.

— Неа, щас гляну.

Прежде, чем бросить гранату, Кацнельсону пришлось еще раз выглянуть "из-за угла", чтобы оценить обстановку. Выглянул и тут же спрятался обратно — вражеский пулемет расслабиться не давал. Однако главное Марик все же углядел. Весь второй этаж "универмага" был усеян битыми стеклами. И ни одного бандита. В смысле, живого. А вот трупы имелись. Двое значились на счету бойца РККА, четверых упокоил майор из своей СВД. Рискнуть и повторить попытку занять позиции наверху противник не решился. Видимо, кроме этих шестерых неудачников других желающих подставляться под пули не нашлось.

А вот за нижний уровень красноармейцам стоило поволноваться. Судя по всему, "фаши" рассредоточились вдоль периметра и время от времени постреливали из разных точек, то поодиночке, то сразу в три-четыре ствола. "Странно, почему сержант танк не сюда, а в обход двинул? Он бы тут снизу в момент всех уродов уделал", — подумал Марик.

— Да, жаль, что сержант с другой стороны пошел, — мысли командира, как оказалось, текли в том же направлении. — Но, может, и прав он. Внутрь, наверно, всех загнать хочет. Рискует, конечно, ох, рискует… Ну да ладно. Что с пулеметом? Углядел?

— Заметил. Там выступ такой в стене, широкий, со свесом. Вот из-под него и лупит гад.

— Ага, теперь вижу, понял. Ну что, добросишь?

— Доброшу, товарищ майор.

— Тогда давай.

Рванув кольцо, Кацнельсон широко размахнулся и метнул "феньку" в сторону пулеметной точки. Через три секунды снаружи отрывисто хлопнуло.

— Черт, — пробормотал Бойко. — Не долетела, блин, в воздухе рванула.

Неподавленный пулемет продолжал стрекотать короткими очередями, быстро перенося огонь с одного окна на другое. Почти безостановочно бьющие по откосам и рамам пули лишали бойцов Красной Армии возможности высунуться наружу и произвести прицельный выстрел. Вражеский пулеметчик прервался только на пару секунд, по всей видимости, для перезарядки. Улучив момент, майор глянул вниз, громыхнул из винтовки, а затем зло выматерился и снова прижался к простенку. Чуть повернув боковой маховичок на прицеле, он бросил Кацнельсону:

— Вот что, Марик, пошарь по шкафам. Может, тут где посуда какая завалялась?

— Какая посуда?

— Какая, какая. Стаканы ищи стеклянные. Или рюмки там, бокалы.

Подивившись странной причуде командира, Марик все же не стал спорить и принялся рыться в шкафах и ящиках, сваленных посреди помещения.

— Есть посуда, — через десяток секунд красноармеец держал в руках несколько пузатых то ли стаканов, то ли бокалов.

— Значит, так. Вставляешь гранату в стакан поплотнее, чтобы скобу зажало, затем рвешь предохранитель и бросаешь. Вниз упадет, стекло разобьется, запал сработает. Понял?

— По-о-нял, — протянул Кацнельсон, слегка ошарашенный столь творческим подходом к минно-взрывному делу. — Надо же, никогда о таком не слышал.

— Ерунда, старый трюк, — отозвался майор. — Черт, Марик, поторопись. Там эта сволота, похоже, еще чего-то готовит. Как бы не артиллерию карманную?

Граната в стеклотаре болталась, как пестик в ступке. Между ребристым корпусом и прозрачными стенками оставался зазор толщиной в палец. Крякнув с досадой, Марик огляделся и заметил в углу отрез какой-то выцветшей ткани, издали похожей на полотенце или скатерть. Оторвав небольшой кусок, боец завернул в него "лимонку" и сунул сверток в стакан. "Вот теперь нормально. Как влитая", — восхитился красноармеец и, выдернув предохранительную чеку, повторил бросок. На этот раз все сработало на отлично. Долетевший до земли стеклянный сосуд раскололся о бетон, и через несколько секунд вражеский пулеметный расчет накрыло градом стальных осколков.

• Предыдущая
• 42/83
• Следующая