Судьба кочевой культуры - Жуковская Наталия Львовна - Страница 2

• Предыдущая
• 2/27
• Следующая

Почему именно его? Он прост, удобен и достаточно древен, ибо возник на заре человеческой истории, когда закладывались основы того, что впоследствии получило название идеологии, а в то время представляло собой некий синтез мифологического мышления с зачатками рациональных знаний о мире. Эта архаическая идеология, пытаясь охватить и систематизировать всю освоенную человеком вселенную, строила ее на простейших опорных столбах — бинарных оппозициях. Верх — низ, жизнь — смерть, правый — левый, добро — зло, земля — небо, свой — чужой, сухой — мокрый, мужской — женский, сырой — вареный, внутренний — внешний, старший — младший, хороший — плохой… Без особого напряжения сразу можно назвать несколько десятков, а то и несколько сотен оппозиций. Более того, вряд ли их возможно исчерпать, ибо чем глубже мы проникаем в специфику традиционных культур, тем больше скрытых ресурсов мы в них открываем, и часто оказывается, что, разложив их на бинарные оппозиции, мы наикратчайшим путем добираемся до сути той или иной культуры.

Итак, юрта в свете бинарных оппозиций. Посмотрим, сколько их можно выделить при ее описании и о чем они могут нам рассказать.

Монгольская юрта почти всегда ориентирована по оси север — юг. Исключения возможны по ландшафтно-климатическим причинам, но исключения, как известно, лишь подтверждают правила. Итак, вход — с южной стороны, а противоположная входу почетная сторона юрты, куда сажают важных гостей и где хранится алтарь с изображением богов, — находится на севере. Теперь встанем лицом к югу, спиной к северу (таков у монголов способ ориентации по странам света) и попробуем разобраться, что у нас справа, а что слева. Правая сторона юрты — мужская, или западная; здесь находится кровать главы семьи, охотничье снаряжение, конское седло, упряжь для верблюдов или быков, бурдюк с кумысом и прочие принадлежности скотоводческого хозяйства, которые ассоциируются в основном с мужскими видами занятий. Левая сторона — женская, или восточная; здесь мы видим постель старшей незамужней женщины в семье (сестры или дочери хозяина), сразу у входа — полки с посудой и шкафчик с продовольствием, ведра для дойки скота и прочие предметы, связанные с женским трудом в скотоводстве.

Итак, едва успев войти в юрту, мы столкнулись со следующими бинарными оппозициями: север — юг, запад — восток, правый — левый, мужской — женский, почетный — непочетный. Пойдем дальше. В центре юрты находится очаг — главный сакральный объект каждого человеческого жилища, начиная с тех самых пор, когда человек научился добывать огонь, поддерживать его постоянно и сделал его символом своего дома. Вокруг очага располагаются другие, менее значимые предметы (центр — периферия). Возле очага, вертикально (если их два) или слегка под углом (если он один), стоит опорный столб, упирающийся нижним концом в пол юрты, верхним, имеющим развилку, в обод дымового отверстия (верх — низ, небо — земля). Это не просто опорный шест, это еще и символ магической связи поколений и времен, хотя знают об этом нынче только этнографы да древние старики. Когда в семье рождался ребенок, на развилке шеста делался маленький надрез, и во время родов женщина иногда держалась обеими руками за этот шест. Когда умершего везли к месту погребения, часто с ним вместе везли и этот шест (предки — потомки, жизнь — смерть, рождение — погребение).

Вы подъезжаете к юрте, и вам навстречу выходят ее хозяева (хозяин — гость). Хозяин помогает вам привязать коня к коновязи, и вы, перешагнув порог, входите в юрту (снаружи — внутри). Если вы родственник или близкий знакомый — одним словом, свой человек, вас встречают без-особых церемоний, но если вы незнакомый, приехавший издалека, чужой человек, вступает в действие сложный этикетный и одновременно магический ритуал перевода «чужого» в «свои» (чужой — свой). Хозяин произносит традиционное приветствие «Сайн байна уу?» («Все ли у вас хорошо?»). Вы отвечаете «Сайн, сайн уу?» («Да, все в порядке, а у вас?»). И он приглашает вас в юрту. Постарайтесь не споткнуться о порог. В XIII веке, если бы это с вами случилось на пороге ханской юрты, вы поплатились бы жизнью. Впрочем, и рядовые монголы отнеслись бы к такому гостю недоброжелательно. Оставьте за порогом юрты оружие, выньте из ножен нож, прикоснитесь правой рукой к верхней притолоке двери — все это доказательства ваших мирных намерений. Это значит — вы пришли как друг, а не враг (друг — враг). Через некоторое время хозяин дает вам понюхать табак из своей табакерки (а вы ему в ответ из своей), вы выпьете с ним чаю с молоком, а затем и молочной водки — архи (неплохо, чтобы это было из одного сосуда), а потом вы расскажете о том, кто вы, зачем и надолго ли приехали. И вот уже дети, преодолев первоначальную робость, вовсю крутятся возле вас, стараясь потрогать все незнакомые вещи, которые на вас надеты или возле вас лежат, — обряд перевода «чужого» в «свои» закончен.

Перечислим еще раз все те оппозиции, с которыми так или иначе связано расположение юрты, назначение отдельных ее деталей, размещение в ней предметов, их утилитарное, «житейское» и символическое назначение: север — юг, запад — восток, правый — левый, мужской — женский, почетный — непочетный, центр — периферия, верх — низ, небо — земля, предки — потомки, жизнь — смерть, рождение — погребение, свой — чужой, хозяин — гость, снаружи — внутри. И это далеко не все. Добавим еще профанное — сакральное. Так можно разделить пространство юрты по оси запад — восток. То, что примыкает к входу, обозначается первым словом, противоположное ему — вторым. В сакральном пространстве юрты находится алтарь с буддийскими божествами, а когда-то находилось изображение предка рода — онгона, а вместе с ним и духа-хранителя или просто «хозяина» юрты. Можно добавить оппозицию старший — младший. Если в юрте живут представители хотя бы двух поколений, эта оппозиция непременно проявляет себя как в уважении младших к старшим, так и в передаче традиций старших младшим. Взрослые — дети, праздники — будни, вареное — жареное (к этому мы еще вернемся в очерке «Кухня кочевников»), здоровый — больной… Впрочем, можно и остановиться, потому что уже ясно, какой смысл был заложен в заглавии очерка: юрта и семья с межпоколенными обязанностями всех ее членов; юрта и традиции передачи культуры от старших младшим; юрта и духи предков, охраняющие живущих в ней ныне потомков; юрта с ее повседневной, будничной жизнью и периодическими праздниками, в которых несколько семейных коллективов в очередной раз скрепляли родственные отношения между собой системой взаимных дарений и совместных пиршеств. Все это, вместе взятое, — преломление живого мироздания традиционной монгольской культуры через призму жилища — юрты.

Обмен приветствиями — привычная, стандартная деталь любой культуры, в том числе и нашей.

«Как живешь?» — «Ничего, а ты?», «Привет!» — «Привет!», «Все в порядке?» — «Да, а у тебя?» Сказал и, не задерживаясь, пошел дальше. Однако за этими ничего не значащими словами скрыты глубокие культурные традиции.

«Пусть ваши овцы будут жирными!» — нет лучшего приветствия скотоводу в Монголии, когда его скот пасется на пастбищах. Но это не просто приветствие, это пожелание, а еще точнее — уходящее корнями в глубокую древность магическое благопожелание, произнесение которого в определенной ситуации расценивалось как обрядовая формула, а человек, сказавший ее, считался своим (а не чужим), другом (а не врагом), желающим тебе добра (а не зла). Теперь это лишь приветствие — одно из многих, которые в зависимости от сезона года и профессии могут сказать друг другу люди в Монголии, но за ним стоят века, в течение которых в монгольском обществе складывались система этики, этикет, культура общения.

Этикет — часть народной культуры, с которой сталкиваешься повсеместно и ежечасно. В нем зашифрована биологическая, социальная, историческая, философская, психологическая, а также общая, как бы стоящая над ними этническая информация. Рациональное и эмоциональное слито в культуре общения в неразрывном единстве. Порой они с трудом поддаются дешифровке в тех конкретных случаях, когда необходимо выявить подлинную природу той или иной детали этикета. Механизмом передачи этикета из поколения в поколение служит обычай в широком смысле слова, в том числе его подварианты — обряд и ритуал, служащие опорой и основой всех этнических традиций. Этикет насыщен этнической спецификой, он этничен во всех своих проявлениях, включая даже такие мимолетные детали, как мелькнувшее на лице выражение неудовольствия, жест проявления восторга, способ перешагивания порога юрты, поднесения к носу щепотки нюхательного табака и т. д.

• Предыдущая
• 2/27
• Следующая