Ты только попроси - Максвелл Меган - Страница 13

• Предыдущая
• 13/86
• Следующая

— Нет… не глухая, но немного помешанная на музыке, особенно в машине.

— И тебе обязательно петь?

Этот вопрос настолько меня изумляет, что я отвечаю:

— А что такое? Ты что, никогда не поешь?

— Нет.

— Почему?

Корчит гримасу и думает… думает… думает.

— Откровенно говоря, не знаю, — отвечает он в конце концов.

— Но ведь музыка — это что-то чудесное. Мама всегда говорила, что музыка усмиряет даже хищников, а слова многих песен могут быть очень значимыми, даже могут помочь разобраться в чувствах.

— Ты говоришь о матери в прошедшем времени. Почему?

— Несколько лет назад она умерла от рака.

Эрик прикасается к моей руке и тихо говорит:

— Сочувствую, Джуд.

Я понимающе киваю и, не желая оставлять разговор о матери, добавляю:

— Она обожала петь, и я вся в нее.

— И тебе не стыдно передо мной петь?

— Нет, а с чего бы это? — спрашиваю я, пожимая плечами.

— Не знаю, Джуд, может быть, ты стесняешься.

— Еще чего! Я с ума схожу от музыки и целый день что-нибудь напеваю. Кстати, и тебе рекомендую.

Я снова увеличиваю громкость и, ни капельки не стесняясь, начинаю двигать плечами и подпевать:

Я стою в рубашке черной, пока разум полон мрака, Потерял покой я и почти дошел до края. Ложись, ложись в кровать, детка, шепчу тебе украдкой, Стою в рубашке черной, ну а сердце мое, как тряпка.

В конце концов уголки его губ поднимаются. Это придает мне уверенности, и я продолжаю напевать песню за песней. Приехав в центр Мадрида, ставим «феррари» на подземную стоянку. Удаляясь, смотрю на него с тоской. Эрик замечает это и шепчет мне на ухо:

— Запомни: будешь хорошо себя вести, дам порулить.

Мое лицо озаряется, и вдруг я слышу, что он смеется. Опля! Да он умеет смеяться! У него очень приятный смех. Мне не нравится, когда смеются по любому поводу. Выйдя со стоянки, он уверенно берет меня за руку. Я удивлена, но поскольку я этому рада, не одергиваю ее. Мы шагаем по улице Кармен и выходим на Пуерта-дель-Соль. Поднимаемся по улице Майор и доходим до площади Майор. Вижу, что его восхищает все вокруг, и мы продолжаем прогулку к королевскому дворцу. Но оказывается, что он закрыт, и, поскольку у нас начинает урчать в животе, я предлагаю Эрику пообедать в итальянском ресторанчике своих друзей.

Они радостно нас встречают. Быстренько усаживают в уютном месте, отдаленном от всех остальных, и, приняв заказ, приносят напитки.

— Здесь вкусная еда?

— Лучшая. Джованни и Пепа великолепно готовят. И я тебя уверяю, что все продукты поставляют прямо из Милана.

Десять минут спустя он сам в этом убеждается, пробуя необыкновенно вкусную моцареллу ди буфала с помидорами.

— Очень вкусно.

Берет один кусочек и предлагает мне. Я принимаю.

— Вот видишь, — проглатываю я. — Я же тебе говорила…

Он кивает, отделяет еще кусочек и опять меня угощает. И я опять его съедаю, включаясь в игру. Теперь я отламываю кусочек и предлагаю ему. Мы кормим друг друга с ложечки, не заботясь о том, что о нас подумают. Покончив с моцареллой, он вытирает рот салфеткой.

— Хочу тебе сделать одно предложение.

— Мммммм… Зная тебя, уверена, что оно будет неприличным.

Он улыбается. Дотрагивается пальцем до кончика моего носа и говорит:

— Я пробуду в Испании некоторое время, а потом возвращаюсь в Германию. Я полагаю, тебе известно, что три недели назад мой отец скончался… Я поставил перед собой задачу посетить все филиалы компании, которые находятся в Испании. Мне нужно знать, в каком они сейчас положении, а также я хочу завязать сотрудничество с другими странами. До этого всем занимался мой отец, и… в общем… сейчас этим управляю я.

— Сочувствую. Помню, как твой отец говорил…

— Послушай, Джуд, — прерывает он меня, не позволяя вмешиваться в его личную жизнь. — У меня назначены многочисленные собрания в разных городах Испании, и я хотел бы, чтобы ты меня сопровождала. Ты прекрасно говоришь и пишешь по-немецки, и мне нужно, чтобы после собраний ты отправляла документы и отчеты в наш центральный офис в Германии. В четверг я должен быть в Барселоне…

— Я не могу. У меня куча работы и…

— Не волнуйся за свою работу. Здесь я начальник.

— Ты просишь, чтобы я все бросила и сопровождала тебя в путешествиях? — спрашиваю его, разинув рот.

— Да.

— А почему ты не попросишь об этом Мигеля? Ведь это он был секретарем твоего отца.

— Я предпочитаю тебя. — И, увидев мою мину, добавляет: — Ты поедешь в качестве секретаря. Ты отложишь свой отпуск до возвращения. И, кстати, гонорар за поездку установишь сама.

— Уфф!.. Не соблазняй меня гонораром, или я воспользуюсь этим.

Он облокачивается на стол, сводит руки, кладет на них подбородок и говорит вполголоса:

— Воспользуйся мной.

У меня дрожат губы.

Не хочу слышать то, о чем он меня просит. Или, как минимум, не хочу слышать то, как я это поняла. Но поскольку я не умею держать язык за зубами, спрашиваю:

— Ты будешь мне платить за то, что я буду с тобой?

Он резко отвечает:

— Я буду тебе платить за твою работу, Джуд. За кого ты меня принимаешь?

От волнения у меня сводит желудок, и я снова спрашиваю, только на этот раз шепотом, чтобы никто не услышал:

— И какая же у меня будет работа, хочется знать?

Не пошевелившись, он пронзает меня своим удивительным взглядом и поясняет:

— Я тебе только что объяснил, малышка. Ты будешь моей секретаршей. Той, которая будет заниматься пересылкой в центральный офис всей информации после собраний.

У меня голова идет кругом, и до того, как я успеваю что-то сказать, он берет меня за руку и говорит:

— Не буду отрицать, что ты меня привлекаешь. Я возбуждаюсь, удивляя тебя, а еще больше, когда заставляю тебя стонать. Но поверь мне, то, что я тебе предлагаю, совершенно невинно.

Это будоражит меня, и я улыбаюсь. Я чувствую себя, как Деми Мур в фильме «Непристойное предложение».

— А у нас будут разные номера в отеле? — спрашиваю я.

— Конечно. У каждого из нас будет личное пространство. У тебя есть время подумать — до вторника. В этот день мне нужен ответ, или я буду вынужден искать другую секретаршу.

Появляется Джованни с огромной пиццей, ставит ее в центре стола и уходит. От ароматных приправ у меня текут слюнки, и я расплываюсь в улыбке. Эрик тоже улыбается, и мы больше не возвращаемся к этому разговору. Вот и славно. Мне нужно подумать. А пока можно насладиться великолепной едой.

Выйдя из ресторана, Эрик властно берет меня за руку, и я позволяю ему себя вести. С каждым разом мне все больше нравятся чувства, которые он во мне вызывает, хотя я немного растеряна из-за его предложения. Одна часть меня хочет отклонить его, но другая — хочет его принять. Мне нравится Эрик. Мне нравятся его поцелуи. Мне нравятся его прикосновения и его игры.

Мы бродим по саду королевского дворца в поисках тени и болтаем обо всем и ни о чем.

— Хочешь, поедем ко мне? — внезапно спрашивает он.

— Сейчас?

Он пробегает похотливым взглядом по моему телу и хриплым голосом шепчет:

— Да, сейчас. Я остановился в отеле «Вилла Магна».

У меня все сжимается внутри. Пойти с Эриком в его номер предполагает только то, что предполагает! Секс… секс… и секс. И, посмотрев на него пару секунд, киваю, убежденная в том, что именно этого я от него хочу. Секса. Держась за руки, мы направляемся к стоянке.

— Дашь порулить?

Он смотрит на меня волнующими голубыми глазами и, наклонившись, говорит на ухо:

— Ты хорошо себя вела?

— Очень хорошо.

— И ты опять будешь петь.

— Безусловно.

Он хохочет, но не отвечает. Когда мы приходим на стоянку, он оплачивает чек и вручает мне ключи.

— Твои желания — для меня закон, малышка.

В восторге я подпрыгиваю, как Рокки Бальбоа, отчего он снова улыбается. Встаю на цыпочки и целую его в губы. На этот раз именно я хватаю его за руку и тяну искать «феррари».

• Предыдущая
• 13/86
• Следующая