Книга воспоминаний - Абрамович Исай Львович - Страница 9

• Предыдущая
• 9/65
• Следующая

Выборы в губернский Совет и формирование губисполкома задержались потому, что надо было разобраться в социальном составе населения Приморья. Здесь, особенно во Владивостоке, за время гражданской войны скопилось много людей из бывших привилегированных классов, постепенно отходивших на Восток вместе с белой армией. Не все они успели или захотели эвакуироваться с японцами. Надо было разобраться. Были среди этих пришлых людей и активные контрреволюционеры, и просто жены белых офицеров, не сумевшие уехать со своими мужьями, и множество проституток, осевших в публичных домах Владивостока. Изучение этого пришлого состава заняло несколько месяцев, и занимался этим временный Губревком, во главе которого стал начальник ГПУ Бельский. Большую часть социально-чуждых элементов отправили в районы Западной Сибири и там трудоустроили.

Очень трудоемкой работой, требовавшей больших усилий и тщательного подбора честных сотрудников, были учет и распределение имущества, находившегося на Владивостокских складах и в крупных универсальных магазинах, принадлежавших ранее фирмам «Кунст и Альберст» и «Чуркин». Для учета и приемки всего этого имущества Совет труда и обороны (СТО) РСФСР создал и направил во Владивосток специальную комиссию во главе с Трифоновым. Сразу по прибытии во Владивосток комиссия опечатала все склады и поставила привезенную с собой охрану, сразу закрыв доступ к складам вившимся вокруг материальных ценностей местным дельцам и авантюристам.

А авантюристов в те времена в Приморье было много. Не могу удержаться от рассказа об одном из них, подвизавшемся во Владивостоке во времена власти японцев. О его похождениях я прочел в одной из белогвардейских газет.

Вместе с белой армией докатился до Владивостока некий корнет Савин, настоящее имя которого было, по утверждению газеты, «граф Тулуз де Лотрек» (какое он имел отношение к знаменитому французскому художнику, неизвестно). Будучи уже немолод, он почему-то продолжал оставаться (или называться) корнетом. О нем писал еще Гиляровский, и он был известен тем, что сумел в свое время два дня пробыть на болгарском престоле, а также продать некоему заезжему иностранцу дом московского генерал-губернатора (ныне здание Моссовета).

Похождения корнета Савина в белогвардейско-японском Владивостоке были, конечно, попроще, но тоже довольно изобретательны. Так, он продал крупнейшему комиссионному магазину некую скрипку, выдав ее за скрипку Страдивари. Магазин скрипок на комиссию не брал, но корнет уговорил хозяина выставить ее в витрине с надписью «Скрипка Страдивариуса» и утверждал, что знатоки оторвут ее с руками. Цену за скрипку корнет назначил 15.000 иен.

Хозяин принял скрипку условно и выставил ее на витрине. В последующие два дня в магазин один за другим зашли два элегантно одетых посетителя, попросивших показать им скрипку и осведомлявшихся о цене. Первому из них хозяин назвал цену 18.000 иен, второму — глаза разгорелись! — 25 тысяч иен. Оба пробовали скрипку, выразили свое восхищение ею, дали задаток (первый 2000, а второй 3000 иен) и просили оставить скрипку за ними.

А еще через день явился сам корнет Савин и озабоченно сказал:

— Обстоятельства складываются так, что я должен срочно уехать. Придется мне забрать скрипку. Сколько я должен вам за услуги? — и полез в карман.

— Я покупаю скрипку за вашу цену, — объявил хозяин магазина.

— Как вам будет угодно, — вежливо ответил корнет Савин, получил деньги и ушел.

Разумеется, скрипка ничего общего со Страдивари не имела, и своих элегантных покупателей хозяин больше не видел.

Второе мошенничество, уже совсем мелкое, однако по остроумию своему впору хотя бы Остапу Бендеру.

Во Владивостоке в ту пору были две сапожных мастерских высшего класса, способные удовлетворить претензии самых богатых и франтоватых офицеров. Корнет Савин зашел в одну из них и заказал пару лакированных сапог по своему рисунку. Затем он зашел в другую мастерскую и заказал точно такую же пару сапог. С обеими мастерскими он договорился, чтобы заказ был принесен к нему в гостиницу «Золотой Рог» ровно через неделю, только первой мастерской указал срок 10 часов утра, а второй — 11. Он предупредил, чтобы сапоги были принесены без опозданий.

Все было сделано так, как потребовал заказчик. Ровно через неделю, в 10 часов, мастер принес ему сделанную в первой мастерской пару сапог. Корнет примерил сапоги и нашел, что левый сапог немного жмет.

— Поставьте его на ночь на колодку, — распорядился он, — а утром принесете.

Точь-в-точь такая же беседа произошла у него через час с мастером, принесшим сапоги из второй мастерской. Только на этот раз «жал» правый сапог. Мастер ушел, унося его с собой, а Савин, соединив таким образом пару бесплатных сапог, обулся и покинул гостиницу.

Вернусь от анекдотов к подлинным событиям. В числе ценностей, находившихся во Владивостоке, были библиотека и архив бывшей Академии генерального штаба царской армии. Сначала библиотека и архив были вывезены в Самару, а затем во Владивосток, на Русский остров. Библиотеку сопровождало несколько генералов, профессоров Академии, в том числе бывший начальник ее, генерал Андогский, уехавший с японцами. Однако остальные профессора остались. Они же во время пребывания японцев во Владивостоке не допустили к русским военным архивам пытавшихся ознакомиться с ними японцев.

Сразу после прихода во Владивосток Красной армии председатель Реввоенсовета РСФСР Л. Д. Троцкий приказал Уборевичу немедленно, специальным железнодорожным составом, отправить в Москву библиотеку и архив. Это было сделано. Вместе с драгоценным грузом в Москву уехали и профессора Военной академии.

…Закончилась предвыборная и выборная горячка. Мы, профсоюзные работники, включились в деловую, практическую деятельность. Прежде всего нужно было сломать господствовавшую на предприятиях Приморья расистскую систему оплаты труда рабочих. До прихода Советской власти на угольных шахтах Приморья за одну и ту же работу русский рабочий получал почти вдвое больше, чем китаец. Теперь, когда все предприятия Приморья были национализированы, на этих предприятиях, согласно советскому законодательству, установилась равная оплата за равный труд независимо от национальности рабочего. Эту работу проводили профсоюзы, что сильно повысило их авторитет в глазах рабочих, особенно китайцев, которые составляли большинство на шахтах Приморья. Все они вступили в члены профсоюза. Производительность труда на угольных шахтах резко повысилась.

Страна переходила к мирной жизни. Дальний Восток освободился от врагов. Теперь я считал себя вправе осуществить свою мечту об учебе. Думая об этом, я откладывал часть своего, довольно большого по тем временам заработка, зная, что мне предстоит жить на небольшую студенческую стипендию. Зарплату нам во Владивостоке платили сначала в иенах, потом — в золотых и серебряных монетах царской чеканки. Ста пятидесяти рублей в месяц, которые получал я, не имевший семьи, вполне хватало и на жизнь, и на некоторые накопления, и на то, чтобы, памятуя о будущей студенческой жизни, приобрести кое-какую одежду, обувь, белье.

• Предыдущая
• 9/65
• Следующая