Душница. Время выбирать - Аренев Владимир - Страница 6
- Предыдущая
- 6/28
- Следующая
– Это… кто у тебя? – спросил Сашка, глядя куда угодно, только не на неё. Пальцы сделались непослушными, цепочки всё время выскальзывали. Звонок злорадно гремел над головами.
– Брат. – Прозвучало так тихо, что он не был уверен: она действительно сказала или послышалось.
Пробегавшая мимо Сидорова затормозила и хмыкнула:
– О! Нашёл пропажу? Насть, он тебя искал. Вдвоём с Лебединским пытали, но я – могила, ты ж знаешь… – Она вдруг смешалась, закашлялась и покраснела. – Извини, про могилу это я зря.
Новенькая выдавила из себя улыбку. Потом отвернулась, закусив губу: одна рука безвольно повисла, в другой покачивается мелкий разноцветный шарик, весь в ромашках, паровозиках, каких-то мультяшных персонажах.
– Ну я побежала! У нас лабораторка, давай скорей! – Сидорова ухмыльнулась Сашке и рванула наверх.
– Думал, ты заболела, – невпопад сказал Сашка новенькой. Он наконец-то распутал цепочки, дедов шар вывернулся из пальцев и, взлетев, застрял между перилами и следующим пролётом.
– Лучше бы заболела. – Она говорила всё так же: одними губами, едва слышно. Потом кивнула на прощание и пошла, обхватив шарик руками. Словно, подумал Сашка, младенца баюкала.
Эта картина всё не шла у него из головы. В итоге на истории Сашка схлопотал восьмёрку, а на географии Лебедю пришлось хорошенько пнуть его под партой, чтобы вышел наконец к доске и стал отвечать.
После уроков Сашка собирался перехватить Настю на выходе из школы. Пока и сам толком не понимал, зачем. Не скажешь ведь девчонке, у которой на днях умер брат: «А пошли в кино». Глупо.
Кое-как избавившись от Лебедя, побежал в гардероб за курткой… и обнаружил, что на вешалке класса её нет. На подоконнике рядом – тоже.
Дежурные уже поменялись: на второй смене здесь сидели старшеклассники. Спросить, куда раздолбай-младшаки повесил Сашкину куртку, было не у кого.
Он медленно пошёл вдоль рядов. Почти безнадёжное занятие, даже если бы одежда висела аккуратно и многие не цепляли свою поверх чужой. Утешало только, что спереть никто не мог: вход один, дежурный строго следит, чтобы брали только своё, никаких «я для друга», да и охранник на входе бдит…
Нашёл в самом конце: висела с краю, на вешалке «12-Б». В карман какой-то гад напихал бумажек от леденцов.
Сашка вытряхнул весь мусор и поплёлся к выходу. Под сильным ветром дедов шар мотался из стороны в сторону, дёргал за руку, словно пёс, который тянет хозяина к приглянувшемуся столбу. Вот-вот должен был начаться дождь.
Во дворе было пусто: первая смена разбежалась по домам, вторая уже сидела на уроках. Кроме тех старшаков, которые обычно курили за воротами на скамейке.
– Пустите!.. – Сашка услышал и обмер. – Ну пустите же.
– А чего, гы, пусти, Ром. Хай летит.
– «Крути-ится-верти-ится шар га-ал-лубой! Крути-ится-верти-ится над гал-лавой!..»
Это был Ромка Ручепятов со своими «гиенами». Восьмиклассники, которым гадский, но в общем-то безвредный Курдин и в подмётки не годился. Если бы не рукопятовский отец, Ромку давно бы и со смаком исключили. Многие до сих пор надеялись, что всё-таки ещё исключат, но Сашка не верил. Если опять оставили на второй год, не выгнали взашей, как Полеватенко или Яблонскую…
– Отдайте же!
– Гля какие на нём «зверу-ушки», усраться просто. Конкретная неуважуха к мёртвым, я считаю.
– Точняк. Не, ты прикинь: тебя вот в такое упакуют.
– Тока бантика не хватает.
– Я б ожил и отметелил козлов…
Приглушённая возня, звук пощёчины.
– Немедленно отдайте! Сейчас же!
– Ах ты, коза мелкая! Ты чё себе думаешь?!
– Не, Ромк, это шо за цирк?! Ваще!
– В школу ходит, а уроков не понимает.
– Бум учить по-своему. Шоб дошло.
Дедов шар так и рвался из рук. Сашка примотал его к портфелю, портфель повесил на ветку старой липы, что росла во дворе. Нелучший вариант, но не было у него времени на варианты.
Вышел из ворот, повернул направо, к скамейке. Шесть с половиной шагов, всего-то.
Рукопят плюс четверо «гиен». Трое устроились на спинке, ноги в заляпанных грязью ботинках упёрли в сиденье; один привалился к забору, Ромка держит в вытянутой руке шарик, а левой отталкивает Настю.
– О, ещё мелкий.
– Греби мимо, малёк, давай! Или нос зачесался?
И Настин взгляд: испуганный, капелька слезы на щеке.
– Отдайте ей шарик, – велел Сашка и сунул руки в карманы. – Быстро!
Они заржали, один чуть со скамейки не грохнулся.
– Ты ваще кто такой, сопля? – процедил Рукопят. – Кавалер, да? Рыцарь круглого очка? Только пискни – посвятим. Вали отсюда. И в темпе.
– Пока мы добрые, – поддакнул веснушчатый Гкрик Антипов.
Сашка покачал головой:
– Сейчас физрук придёт. Позвали уже.
– И кто позвал? Ты? Раздвоился?
– Дежурные, я им сказал.
Рукопят передал шарик Антипову и шагнул к Сашке:
– Вот ты глупый, рыцарь, совсем без мозгов. Физрук второй день как гриппует. Или ты дежурного к нему домой позвал?
– Часа через два будет, – заржал дылда Колпаков. Почесал худую свою шею, спрыгнул с лавочки. – Как раз шоб тебя собрать по запчастям.
– Держи его, Димон, – сказал Рукопят. – А ты, Колпак, – соплюху.
Сашка закусил губу и подумал, что со школой можно попрощаться. Когда выпишут из больницы, слишком многое пропустит, до «отлично» недотянет, хоть тресни.
А ещё ему стало интересно, неужели всем в такие моменты приходит в голову всякая неважная чепуха.
Димон Циркуль отлепился от забора и с ленцой шагал к нему. Сашка ждал. Всё как учил дед: пусть возьмёт его за руку, пусть только прикоснётся – ударить между ног и сразу по носу.
Ну хотя бы между ног, если успеет.
– Эй, ребятки, извините, что вмешиваюсь… – Никто не заметил, откуда рядом со скамейкой взялся этот высокий мужчина в синем плаще. Говорил он глубоким, уверенным голосом с едва заметным акцентом. – Помощь нужна?
– Да! Да!!!
– Иди, дядя, куда шёл. Я с сеструхой сам разберусь, ага. – Рукопят цвиркнул ему под ноги желтоватой слюной. – Дело типа семейное. Плохо заботится о младшем братишке, – он с ленцой кивнул на шарик в руке Антипова.
Незнакомец улыбнулся и провёл ладонью по седым волосам. Улыбка у него была неуверенная и чужая. Как будто улыбка сама по себе, а он – сам по себе.
– А… – Незнакомец указал на Сашку.
– Ухажёр её. Переживает!
Циркуль с Колпаком хохотнули.
– Тогда пойду, не буду вам мешать.
Незнакомец уже сделал шаг в сторону, но вдруг обернулся и внимательно поглядел на Сашку. Тяжёлый взгляд. Словно на тебя падает гранитная плита.
– А может, вам помочь? Ухажёр-то, похоже, готов на всё…
– Да что…
– Давай пока подержу шарик.
Незнакомец внезапно оказался рядом с Антиповым, положил свою ладонь поверх его руки. Сжал. Антипов шарахнулся от него, сперва растерянный, потом напуганный и злой.
– Эй, хрен старый, ты чё творишь?! Ромк, он мне чуть руку не сломал!
Незнакомец небрежно намотал конец цепочки на палец. С шариком он смотрелся нелепо и беззащитно.
– Значит, типа супермистер Зэд, да? Типа, херр Утёс?! – Рукопят ещё раз сплюнул – и вдруг оказался лицом во влажных, подгнивших листьях. Незнакомец едва коснулся его, просто дал лёгкий подзатыльник.
То, что случилось потом, Сашка осознал через полминуты, не раньше.
«Гиены», наверное, тоже. Просто вот сейчас стояли кто где, решая, то ли напасть на «герра Утёса», то ли погодить, – а через мгновение уже лежали, все трое. Незнакомец не бил их – едва задел каждого: хлопнул по плечу, дёрнул за нос, ткнул пальцем.
Антипов глядел на это оттопыривши челюсть. Потом издал горлом такой звук, словно проглотил мячик для пинг-понга, развернулся и драпанул – только брызги из-под ботинок!..
Рукопят завозился в грязи, поднялся на четвереньки, левой рукой угодил в собственный плевок, поскользнулся, снова упал и, бормоча что-то бессвязное, сперва пополз, а потом побежал. Трясущийся и жалкий, он превратился в того, кем всегда и был. Обычный мальчишка, просто обычный мальчишка.
- Предыдущая
- 6/28
- Следующая
