Зомбированный город - Самаров Сергей Васильевич - Страница 9

• Предыдущая
• 9/38
• Следующая

— И что ты им сказал?

— И им, и ему. Я посоветовал ему найти возможность куда-нибудь уехать хотя бы на время. Отдохнуть где-нибудь на свежем воздухе. Игорь Владимирович почти обрадовался, сказал, что у него есть дом в деревне в Московской области. И он, не отказываясь от работы, может там жить. Друзья, когда им сказали, поддержали его. Ехать он решил в тот же вечер. Боялся, как я понял, один находиться дома.

Профессор Торсисян смотрел на собеседника спокойным взглядом самоуверенного человека. Для него это был малый рабочий эпизод, и не более. В этом профессор Страхов расходился во мнении с коллегой. Для него не существовало малых рабочих моментов, когда речь шла о врачебной этике. А это был как раз вопрос врачебной этики с ее пресловутым «не навреди».

— И что дальше?

— Дальше хуже. Игорь Владимирович зашел домой, чтобы взять что-то из вещей, друзья остались ждать его внизу. И когда артист выходил из квартиры, на него набросился сосед и зарубил его топором.

— Сосед? Топором? — искренне удивился Арсен Эмильевич.

Честно, профессор Страхов не ожидал, что Торсисян так удивится. Он думал, что Арсен Эмильевич что-то знает об этом соседе.

— Сосед. Топором. Причем человек непьющий, спокойный, семейный. Без видимых причин. И сам не понимает, что случилось. Даже не помнит, что с ним произошло. Сейчас соседа отправили на экспертизу, проверяют на вменяемость. Что на это скажешь?

— А что я могу тебе сказать? Я следствие не вел. Я понятия не имею, что там произошло.

— Хорошо. Тогда важный профессиональный вопрос. Специально для тех, кто следствие не вел, но имеет причастность к делу. Если будут обыскивать квартиру убитого, там могут что-то найти?

Арсен Эмильевич даже со стула вскочил.

— «Рамка»! На стене за шкафом.

— Вот этого я и опасался. Думай сам, как вытащить. Я только предупредил.

— Сейчас позвоню, пусть ФСБ вытаскивает… Их клиент… Я только помогал, как технический специалист.

— И как гипнотизер.

Профессор Торсисян хищно улыбнулся.

— Чуть-чуть… Фоном накладывалось на радиосигнал. Без личного контакта.

Арсен Эмильевич вытащил мобильник, стал перегонять строчки в поисках нужного телефонного номера. Не нашел.

— Извини, Ларионыч, у меня телефон в другом мобильнике. Схожу к себе, позвоню. Спасибо, что предупредил. Коньяк за мной…

Он уже дошел до двери и даже руку положил на дверную ручку, но вдруг обернулся.

— Да… Я вот не понял только… Ты сказал, что слышал мой голос. Я сказал что-то? Но я с ним лично не контактировал. Рамку, когда его дома не было, помогал установить. А так… Я его ни разу в глаза не видел.

— Голос фоном накладывался на радиосигнал. Так ты сказал. Игорь Владимирович слышал, он же был актером и умел имитировать голоса. Он очень похоже изобразил твой голос. Я даже вздрогнул и обернулся, хотя ты у меня в новой квартире ни разу не был. Не знаю, каким он был актером…

— Никудышным… Ниже среднего… Так в ФСБ сказали.

— Допускаю, хотя оценка этих людей может быть субъективной и вообще некомпетентной. Они чем-то похожи на журналистов. Считают, что знают все, а в действительности знают очень мало. Но здесь я спорить не буду. Я не театрал. Может быть, как актер драмы он и никудышный. Но имитатор отличный. И тогда, когда твой голос услышал, я понял, что произошло с ним. А вот что произошло с соседом, следует разобраться.

— Разве это наше дело?

— Если в квартире была «рамка», она могла посылать сигнал и через стену. И вот результат. Для нас это урок на будущее. Разбираться все же придется.

— Стена железобетонная. Она должна экранировать. У меня нет времени, чтобы с этим разбираться. Еще нужно разобраться с ментами и тещами. Там все-таки мои сотрудники, пусть и младшие, но научные. А кадры следует беречь.

— Экран мог оказаться слабым. Я могу сам поговорить с женой убийцы, если тебе некогда.

— Тебе-то это зачем?

— Научный интерес. Как сработала «рамка»…

— Если есть желание, я не возражаю.

— Договорились.

Арсен Эмильевич ушел, а профессор Страхов позвонил Борису. Но отключился от разговора до того, как Борис ответил. Вспомнился один момент из беседы с профессором Торсисяном, который сам Арсен Эмильевич пропустил мимо ушей. С ним это бывает. Это бывает со всеми, кто считает, что знает если не все на свете, то хотя бы очень много, и ощущает себя компетентным во всем. Но возникший вопрос нельзя было разрешить простым умозаключением. Да и вообще раздумывать о нем всерьез было слишком рано, потому что серьезные раздумья предполагают полное наличие необходимых фактов. А именно фактов Игорю Илларионовичу пока и не хватало…

Вопрос, который заставил профессора Страхова отложить телефонную трубку, по сути и вопросом-то не был. Может быть, именно потому Арсен Эмильевич и пропустил его мимо ушей. Можно было согласиться, что «рамка» работала по обе стороны стены, несмотря на экран из железобетонной стены, хотя это утверждение и требовало дополнительной проверки. И вполне можно было допустить, что сосед Игоря Владимировича тоже получил долю предназначенного другому целевого облучения. Но это облучение вовсе не говорило о том, что сосед должен был бы обязательно зарубить топором артиста в тот момент, когда он решился прибегнуть к помощи психотерапевта и пусть на время, но выйти из-под контроля «рамки». Здесь было над чем подумать. На совпадение времени «пробуждения агрессии» со временем попытки Игоря Владимировича выйти из-под контроля можно было выделить не больше пятидесяти процентов. Сам артист говорил, что испытывал он агрессивность только в определенные моменты. А в целом психика Игоря Владимировича не всегда была подвержена и агрессивности, и какой-то эксцентричности, когда он хохотал на сцене в трагический момент. Могло ли так совпасть, что и у соседа произошел какой-то внутренний взрыв, в тот момент, когда он услышал, как в квартире рядом закрывается дверь. Теоретически, конечно, могло и так случиться. Хотя даже в пятидесятипроцентную вероятность случайности верилось с трудом. А что еще могло быть? Это могло быть целенаправленное действие со стороны тех, кто контролировал артиста?

Вполне могло бы быть. Тем, кто отправляет человека на убийство, не нужны свидетели. Эта истина, кажется, давно уже обошла все криминальные романы и фильмы — наемных убийц заказчики потом сами же и убивают. Так у заказчиков создается иллюзия безнаказанности. Но все это следует тщательно проверить, прежде чем сделать хоть какие-то определенные выводы. Пока же Игорь Илларионович знал слишком мало, чтобы прийти в своих размышлениях к какому-то выводу, да и просто размышлять дальше ему помешали: позвонил Борис.

— Слушаю, Страхов.

— Игорь Илларионович, это вы мне звонили? У меня на мобильнике среди неотвеченных вызовов зарегистрирован этот номер. Здравствуйте.

— Да, Борис. Мне Алина сказала, что с Игорем Владимировичем произошло. Я хотел бы узнать кое-какие подробности.

— Спрашивайте. Что знаю, сообщу.

— Нет. Это не телефонный разговор.

— Я освобожусь через полчасика. Вы будете дома?

— Дома я буду только вечером. Приходи…

— Хорошо. Я сейчас позвоню Алине и договорюсь во сколько.

— Постарайся узнать подробности дела, если сможешь. А еще лучше было бы, чтобы мы с тобой туда съездили. Я хотел бы поговорить с женой человека, убившего Игоря Владимировича топором. Это возможно? Как ты сам считаешь? Корректно?

— А почему же некорректно? Я могу вас отвезти. Скажите, когда вы освободитесь, я после работы подъеду за вами и заберу. Только машину возьму.

— У тебя машина есть?

— От отца осталась. Мама не ездит. У нее прав нет. Только я.

— Хорошо. В половине шестого встречай меня у метро «Шоссе Энтузиастов» по дороге к центру. Нас туда институтский автобус довозит.

— Хорошо. Буду в половине шестого, — твердо пообещал Борис.

— Какая машина?

— «Победа». Еще дедушкина. Но бегает хорошо.

• Предыдущая
• 9/38
• Следующая