Восьмой зверь - Ильин Владимир Алексеевич - Страница 46

• Предыдущая
• 46/85
• Следующая

Сегодня в конторе Генриха еще не было посетителей, но хозяин-крыс и не думал унывать — самый кутеж пойдет к ночи, как оно и бывает.

Мелодично тренькнул колокольчик входной двери, тут же заставляя Генриха отбросить размышления и сосредоточиться на клиенте. В сторону был отодвинут чай, придвинут поближе бланк договора и подновлены чернила.

В помещение вошел высокий господин в длинном плаще, с довольно простым лицом — явно не аристократ, но не из простых, держался уверенно. Генрих тут же решил, что больше десяти золотых новому гостю не светит. Тот тем временем равнодушно осмотрел многочисленные полки с подшивками документов возле стен, наткнулся взглядом на Генриха и потянулся что-то достать из внутреннего кармана.

Генрих обеспокоенно заерзал и посмотрел за спину клиенту — туда, где перетаптывался один из охранников. Тот отрицательно качнул головой — значит, магическая арка показала отсутствие у клиента оружия и ядов. Дорогая вещица, выкупленная по случаю, уже не раз оправдывала себя, выявляя разбойников и грабителей. Раз она молчит — беспокоиться не о чем.

— К тебе приносили подобную вещь? — низким голосом уточнил посетитель и положил перед хозяином стола цветное изображение золотой пластинки с каким-то узором на поверхности. Пластина, должно быть, носилась на шее — вот тут и дырочка подходящая для цепочки.

— Нет. — Генрих скривил лицо, словно прожевал лимон, — этот посетитель пришел не для того, чтобы принести ему прибыль, а значит, был неинтересен. — Еще что-нибудь?

— Посмотри еще раз, подумай хорошенько, может, вспомнишь, — надвинулся на него гость.

— Виталь, выведи его, — приказал Генрих охраннику.

Посетитель почти неразличимым движением вынул из кармана компактный пистолет с гравировкой магии воздуха, развернулся и нарисовал красную отметину на лбу охранника. Тот споткнулся и рухнул с немалым шумом.

Генрих за эти секунды успел сделать две очень важные вещи — скинул набор ключей от сейфа в паз в полу и закричал.

Тут же из фальшстены вышагнул защитник с короткой каучуковой дубинкой, послышался топот от двери, и щелкнул взводимый механизм под потолком — там, в нише, должен был дежурить стрелок на случай особо буйных посетителей, но, сволочь такая, задремал и был разбужен криком.

Гость удостоил вниманием стрелка, трижды нажав на спуск своей бесшумной машинки, затем словно обозначил три выстрела в охрану.

Генрих с невероятным удивлением смотрел на тела на полу — звуков выстрела не было, но его люди падали, как в дурном спектакле!

— Ты вспомнил? — Гость направил на Генриха машинку смерти.

Не на того напал. Генрих обнажил в оскале идеально здоровые мелкие зубки, став еще больше похожим на крысу. Пусть стреляет — золота ему все равно не получить. Достать ключ практически невозможно, а надежность сейфа он проверял лично.

— Ты от меня ничего не получишь, — прошипел ростовщик.

На лице посетителя отразилась гримаса досады. Он убрал пистолет обратно в карман плаща, задумался на секунду и подошел к полкам с документами.

— А если так? — Гость отодвинул в сторону ковер, сбросил на мрамор первую укладку, затем вытащил пачку спичек. Зажег одну из них и бросил на бумагу. Сухая, хранимая почти в идеальных условиях, подшивка занялась моментально.

— Ты что творишь! — взвизгнул Генрих, с ужасом наблюдая, как уничтожается документация за прошлый месяц.

— Не понравилось? — Еще одна пачка упала в огонь, наполняя помещение резким запахом и дымом.

— Немедленно прекрати! — Генрих был просто в ужасе от такого святотатства! Его гроссбух, его записи! — Я вспомнил! Вспомнил! Только затуши пламя!

Гость ловким движением набросил на огонь ковер и потоптался на очаге сверху.

— Так что ты вспомнил?

— Несколько лет назад ко мне обращался один мутный тип, просил оценить подборку вещей. Толкнул пару картин, а затем исчез. Он описывал золотой амулет на цепочке, граммов в двести, обещал принести.

— Где он?

— Сдох. Снабжал одного нарка дозами, видимо, и сам не удержался. А там — пожар. Сгорели оба, вместе со всем добром, — фыркнул ростовщик.

— Металл не горит, — напрягся гость.

— Да не знаю я, где эта пластинка! Нет продавца — нет интереса. Может, местные подобрали. Может, родичи, мне откуда знать? — всплеснул руками хозяин.

— Имя продавца? Где был пожар? — Странный посетитель вновь достал спички и подошел к стеллажу с бумагами.

— Убери огонь! Сейчас, у меня все было записано, — побежденно произнес Генрих, довольно шустро нашел нужную страницу в своем ежедневнике и аккуратно выписал информацию на отдельный листок.

Мужчина в плаще довольно кивнул.

— Сколько я тебе должен?

— Шесть золотых за беспокойство, по десять за охранников, один за информацию, четыре за ковер и восемь за бумаги. Итого пятьдесят девять, — мстительно проворчал Генрих.

— Держи, тут шестьдесят. — Клиент бросил кошелек на стол и двинулся на выход.

Генрих тщательно пересчитал монеты, придирчиво рассматривая грани, затем взвесил и с довольным видом отправил в тайную секцию ящика. Положительно, день начался очень удачно.

— Одди, почисти тут! — распорядился он, зная, что где-то за стенкой его порученец аккуратно возвращает бомбу в безопасное состояние. Имея дела с серьезными людьми и деньгами, приходится быть готовым ко всякому, в том числе самому плохому исходу переговоров. — И найми еще четырех охранников.

Некоторые события хочется приблизить как можно скорее, и далеко не все они из числа приятных. Иных ждешь только для того, чтобы пережить, перешагнуть, выбросить из головы и идти дальше. Беседа с няней была из их числа — перед строгим взглядом я терялся, неловко переминался с ноги на ногу и совсем не знал, можно ли уже начать каяться, что не появлялся целую неделю. Или, может, есть иные причины для ее гнева, так что стоит повиниться еще и в них, чтобы комплектом выдать искреннее раскаяние, получить выговор и облегченно вздохнуть. Марта молчала.

Мы находились в гостиной Томаса — по крайней мере, меня сюда вели. Теперь помещение совсем не походило на то, что я помнил из последнего визита. Возможно ли за неделю сменить декоративные ткани на стенах, поменять занавеси в тон, обновить мебель и выбросить наконец старый аквариум, рыбы в котором не было изначально, а от пауков избавились год назад? Вполне возможно — если хозяйка беременна, а хозяин очень не хочет ее расстраивать.

Кстати о хозяине — господин Баргозо присутствовал при разговоре. И даже дед Джейн присутствовал — оба этих жука сидели на стульчиках возле дальней стены и старались не отсвечивать, опасаясь попасть под гнев Марты. Да и вид у них был какой-то… пьяненький, наверное, так что боялись они как минимум по двум причинам. Рикошетом и их грешки могут вспомнить — вряд ли это их сильно заденет, но крики в похмельном состоянии слушать тоже никакого удовольствия. Голова же раскалывается.

— Итак, ты женился, — холодно промолвила няня, разрушив тишину. — Не спросив благословения! Слова не сказав! Как будто я тебе чужой человек!

Я потерянно развернулся в сторону стариков в ожидании поддержки. Где уж там — эти два прохиндея замахали руками — мол, сам выпутывайся, а они тут для мебели.

— Мам, да нет никакой свадьбы, шесть лет же еще.

— Но помолвка-то есть! — укорила меня няня. — А я даже невесты не видела! Вдруг она карлик? Вдруг у нее ноги нет?

У дальней стены раздался возмущенный вопль, тут же сменившийся натужным кашлем.

— Хорошая она, мам. Честное слово, будет возможность — познакомлю. Мы же сейчас в стенах академии заперты, как в осаде. Ни ногой оттуда.

— Это потому-то ты этим утром был в кровавых бинтах? — Тон голоса поднялся на предгрозовую отметку. — Заперт он! По портовым подворотням шастать он может, в драки лезть он может, а к няне — как к последнему человеку, только под конвоем?!

— Виноват я, мама. Прости меня, ведь мог бы и строчку черкнуть, но голова совсем закружилась, — поспешил я покаяться.

• Предыдущая
• 46/85
• Следующая