Королева в услужении - Лофтс Нора - Страница 39
- Предыдущая
- 39/60
- Следующая
Вместе с прислугой они открыли сундуки и шкафы Альеноры, вытрясая, чистя и проветривая одежды. Какое платье она наденет сегодня к ужину, на свой первый публичный выход? Альенора выбрала темно-зеленое, бархатное, богато расшитое по рукавам, лифу и подолу золотыми нитками. Оно оказалось слишком широким для нее, похудевшей на тюремной пище, и портнихи сразу же принялись за работу.
— Я не должна выглядеть жалкой, — сказала Альенора. И Эмма Анжуйская, которая была намного моложе своего брата-короля, одобрительно взглянула на нее.
— Как вы дальновидны! Генрих всегда придерживался мнения, что слабых нужно давить. Однако поступить с вами подобным образом он — по крайней мере в данный момент — не решился. Посмотрите, вот ваши украшения. Выберите какие-нибудь из них!
Молодая вдова Маржери настаивала на том, чтобы собственноручно сделать Альеноре прическу, а другие собрались вокруг, выражая восхищение длиной и красотой ее волос, а также чудесно сохранившимся цветом. Потом, когда все немного разбрелись, Альенора и Маржери поговорили о Генрихе-младшем — тихо, со слезами на глазах.
Слуги поспешно внесли горячую воду, мягкие полотенца, дрова для камина, подогретое вино с пряностями — предупредить возможную простуду после поездки верхом по холодной погоде. Королева Альенора вернулась в Виндзорский замок. Ей даже возвратили прежнее зеркало, и, посмотревшись в него, она, обращаясь к Алис, стоявшей рядом, сказала:
— Среди оставленных здесь моих вещей должна находиться шкатулка, которую я много лет назад привезла с Востока. Она изготовлена из сандалового Дерева и инкрустирована серебром и перламутром. Попробуй отыскать ее.
Алис нашла и принесла шкатулку, смахнув многолетнюю пыль своими длинными, широкими рукавами.
Поставив шкатулку на колени, Альенора открыла ее. Внутри — аккуратно уложенные вместе — находились различные флакончики, баночки и коробочки. От них исходил приятный, но довольно сильный мускусный запах.
— Их подарил мне один сарацинский эмир, — пояснила Альенора. — «Не потому, — заявил он, — что они вам сейчас нужны. Но годы — враги женщины, и однажды вам может понадобиться союзник в борьбе с ними». Хорошо сказано, не правда ли? Тогда меня заинтересовал тот факт, что все эти средства применялись с незапамятных времен и подобная шкатулка, вероятно, была у Клеопатры… или у Елены из Трои.
Альенора начала снимать крышечки с баночек и откупоривать флакончики. Они содержали душистые вещества самых разнообразных цветов, свойственных молодости. Розовые для щек, алые для губ, блестящие голубые для век и черные для бровей и ресниц. Они терпеливо ждали своего времени, чтобы бросить вызов годам и внимательным взорам публики. Альенора очень искусно воспользовалась содержимым баночек и флакончиков, и когда она закончила, Алис, почти ревнуя, воскликнула:
— Вы затмите всех нас!
— Глупое дитя, — заметила Альенора. — И это говоришь ты, сохранившая всю свежесть юности. Посмотрим, что произойдет, когда явится Ричард. Даю голову на отсечение, что при виде его твои щечки заалеют ярче всяких искусственных красок.
Алис удивленно замигала:
— Ричард, сударыня? Разве вам никто не сообщил в Винчестере? Его милость король уже давно объявил недействительной нашу помолвку. Он теперь намеревается выдать меня замуж за Иоанна!
— Но ты и Ричард были помолвлены пятнадцать лет назад, почти сразу же после колыбели!
— Верно. Но каждый раз при упоминании свадьбы его величество находит причины, чтобы ее отложить. А совсем недавно я узнала, почему он хочет выдать меня за Иоанна.
В Альеноре зашевелилось и вновь пробудилось врожденное влечение к политическим интригам, уснувшее на целых десять лет в Винчестере из-за отсутствия поля деятельности.
— У Ричарда — Аквитания и Пуату, — проговорила она, будто беседуя с собою. — И для Аквитании, и для Франции полезно заключить брачный союз. Именно потому я в свое время вышла замуж за французского короля.
Тут Альенора вспомнила, что она говорит с дочерью короля Франции от второго брака; но с другой стороны, девушка была французской принцессой и знала не понаслышке, почему и как подобные браки совершаются. И Альенора твердым голосом закончила свою мысль:
— И пока я была женой твоего отца, Аквитания и Франция, по крайней мере, жили в мире. Наш брак оказался неудачным, и я должна признать, что виноваты мы оба в равной степени. Не сошлись характерами. У тебя с Ричардом, я уверена, все будет иначе. В детстве вы охотно играли вдвоем… Я часто смотрела на вас и думала: «Хоть один раз детская помолвка превратится в брак по любви». Неужели я ошибалась? Разве ты не любила Ричарда?
Оживленное, прелестное личико девушки внезапно утратило всякое выражение.
— Сударыня, все бесполезно. Вы лучше других знаете, что противиться королю — чистое безумие. Вы влачите свои дни в Винчестере, но есть много других мест, готовых навсегда похоронить у себя тех, кто сопротивляется ему. Я не обладаю вашим мужеством, сударыня, а потому скорее соглашусь выйти замуж за Иоанна или за придворного шута, лишь бы только не оказаться взаперти, не имея возможности видеть над головой чистое голубое небо. Я осторожна, ваш пример показал мне, как не следует вести себя с королем.
— Для женщин этот мир жесток, — проговорила Альенора, — но не отчаивайся слишком быстро. Я теперь здесь, я так или иначе постараюсь урегулировать вопрос с тобой и Ричардом. В конце концов, помолвка была совершена по всем правилам и с согласия самого короля. А в Винчестере я слышала, что Иоанна обещали женить на Эйвис Глостер.
— Что стоят обещания? Их дают, чтобы нарушить по усмотрению тех, у кого власть. — В голосе девушки прозвучала горечь.
— Ты сомневаешься в моем обещании, которое я только что тебе высказала?
— Я знаю только одно: на вашем месте я бы постаралась быть благоразумной и покладистой. Я соглашусь на все, что поможет сохранить расположение короля и избавит меня от тюрьмы.
— Но тюрьмы бывают разные! Порой мне кажется, что все женщины рождаются в тюрьме и проводят всю свою жизнь в ней. Для бедных женщин тюремные стены — это нищета, непосильный труд и власть мужа; для богатых — политические интриги, браки по расчету и полновластие мужа… Но прекратим этот разговор. Не сомневайся, когда я встречусь с королем для обсуждения текущих дел, я не забуду о тебе и Ричарде.
— Сударыня, бесполезно пытаться пробить головой каменную стену, — сказала Алис, и прежде чем Альенора нашлась что возразить, затрубили трубы, оповещая о том, что ужин сервирован и король уже по пути к столу. Когда Альенора со своими дамами вошла в зал, Генрих II, Ричард и Иоанн стояли вместе за столом на возвышении и беседовали. Даже издалека можно было видеть, что разговор был тяжелым. Иоанн улыбался и смотрел по сторонам. Заметив Альенору, он дернул Ричарда за рукав. Тот оглянулся, и агрессивная настороженность, явственно сквозившая в его облике, моментально исчезла, угрюмое лицо просветлело. Подбежав к матери, он крепко обнял ее и воскликнул, что очень рад встрече. Сам он выглядел великолепно. Провожая ее под руку к столу, он, понизив голос, добавил:
— Я говорил вам, что не нужно падать духом, что, в конце концов, все уладится. Чтобы вбить в башку старому черту какую-то мысль, нужен боевой топор, но он наконец все-таки сообразил, что, до тех пор пока он держит вас в клетке, я с ним не помирюсь. А у него и без меня достаточно неприятностей. Поэтому он готов позволить мне увезти вас в Аквитанию в обмен на мое обещание впредь вести себя хорошо.
«Как это типично, — подумала Альенора. — Иоанн полагает, что он добился моего освобождения хитростью, а Ричард верит, что выручил меня путем силового давления. И оба, возможно, по-своему правы. И опять для них характерно, — продолжала она размышлять, рассматривая своих красивых сыновей, — что Иоанн одет в шелка и увешан драгоценностями, а Ричард, если не принимать во внимание его могучее телосложение, высокий рост и высокомерный взгляд, скорее похож на обыкновенного лучника, который умылся и переоделся в чистое после ожесточенной схватки».
- Предыдущая
- 39/60
- Следующая
