Возмездие (Ангел смерти, Наперегонки со смертью) - Робертс Нора - Страница 19

• Предыдущая
• 19/90
• Следующая

Она не дала себе труда постучаться, а просто распахнула дверь. Кровь вскипала в жилах, но ра­зум был холоден. Рорк прочел это по ее глазам. Спокойно и неторопливо он отключил изображе­ние на экране компьютера.

– Ты, по-моему, опять переработала, – ска­зал он невозмутимо, а Ева ринулась к его столу – разъяренная тигрица, готовая впиться в глотку, – Ты от усталости всегда бледнеешь. А мне нравит­ся, когда у тебя на щеках румянец.

– А мне плевать, нравится это тебе или нет! – Ей действительно на все было наплевать. Она ду­мала только о том, что человек, которого она лю­бит, которому доверяет, знает что-то – и не гово­рит ей. – Ты сказал, что не имел контактов ни с Бренненом, ни с Конроем. Никаких, Рорк? Даже через посредников?

Он пристально посмотрел на нее, и опять в его глазах ничего невозможно было прочесть.

– Никаких. С Томми – потому что он пред­почел обрубить концы, а с Шоном – потому что… – Он посмотрел на свои руки и сжал их в кулаки. – Просто как-то не думал о том, что старые связи надо поддерживать. И очень об этом сожалею.

– Посмотри на меня, – сказала Ева резко, почти зло. – Посмотри мне в глаза, черт возь­ми! – Он поднял голову, встретился с ней взгля­дом. – Я тебе верю, – сказала она, отворачива­ясь. – Не знаю только – то ли потому, что это правда, то ли потому, что я хочу, чтобы это было правдой.

Даже намек на ее недоверие был для него бо­лезнен.

– Тут уж я тебе ничем не могу помочь. Пред­почитаешь беседовать со мной здесь или в участке?

– Я бы предпочла вообще этого не делать. Только не вставай в позу оскорбленной доброде­тели, Рорк!

Он открыл японскую лаковую шкатулку, до­стал сигарету.

– Добродетелью похвастать не могу, лейте­нант.

Ева сжала кулаки, призвала себя к сдержан­ности и снова повернулась к нему:

– Что делал Соммерсет в Лакшери Тауэрз в день убийства Бреннена?

Пожалуй, впервые она видела Рорка совер­шенно обескураженным. Рука его, потянувшаяся за зажигалкой, замерла в воздухе. Он медленно покачал головой и отложил незажженную сигарету.

– Что? – выговорил он через силу.

– Ты не знал? – У нее подкашивались ноги. Она отлично знала, что порой очень трудно угадать его истинные чувства. Рорк всегда умел дер­жать себя в руках. Но на сей раз он был непод­дельно поражен. – Ладно, к этому ты не был готов и ничего не подозревал. – Она шагнула к нему. – А к чему ты был готов? Какого вопроса ждал?

– Давай не будем уходить от того, с чего нача­ли. – Он уже взял себя в руки и казался абсолют­но спокойным. – Ты считаешь, что Соммерсет виделся с Томми в день его гибели? Это просто невозможно.

– Почему?

– Да потому, что он рассказал бы мне об этом.

– Ты уверен, что он обо всем тебе рассказыва­ет? – Ева сунула руки в карманы, прошлась по комнате. – Хорошо ли он знал Бреннена?

– Не слишком. А почему ты решила, что он был там?

– Потому что есть видеозапись. – Она замер­ла около его стола. – В полдень Соммерсет во­шел в вестибюль Лакшери Тауэрз. Зашел в лифт. Когда он вышел из здания – неизвестно. Экспертиза установила, что Бреннен умер в четыре пять­десят. Но первая рана была нанесена между две­надцатью пятнадцатью и двенадцатью тридцатью.

Рорк, не зная, чем занять руки, подошел к ба­ру, налил себе бренди и несколько мгновений стоял, вертя стакан в ладонях.

– Я знаю, он тебя раздражает, Ева. Вероятно, ты считаешь его малоприятным человеком. – Ева презрительно хмыкнула, но Рорк не стал обращать на это внимания. – Но неужели ты счита­ешь, что Соммерсет способен на убийство? Что он способен в течение нескольких часов мучить другого человека? – Рорк отхлебнул бренди. – Так вот, лично я абсолютно уверен в том, что Со­ммерсет на это не способен.

Ева покачала головой. Для нее чувства никогда не являлись доказательством.

– В таком случае скажи мне, Рорк, где был твой дворецкий с двенадцати до пяти часов в тот день.

– Об этом ты лучше спроси у него. – Он по­дошел к столу, нажал на кнопку внутренней связи и сказал: – Соммерсет, будь добр, поднимись ко мне в кабинет. Моя жена хочет кое о чем тебя спросить.

– Сейчас буду.

– Этого человека я знаю с детства, – сказал Еве Рорк. – Я многое рассказал тебе о себе – больше, чем кому бы то ни было. Теперь я доверяю тебе его.

У Евы сжалось сердце,

– Я не могу позволить себе ничего личного, когда дело касается работы. Ты не имеешь права просить меня об этом.

– Ты многого не можешь себе позволить, но это дело действительно личное. Личное, – повторил он, подойдя к ней, и кончиками пальцев кос­нулся ее щеки. – Интимное. Мое.

Он отвел руку, и тут дверь открылась. Вошел Соммерсет – как всегда, причесанный, в отутюженном костюме, в начищенных до блеска туф­лях.

– Чем могу служить, лейтенант? – спросил он, едва заметно давая понять, как это слово его коробит.

– Что вы делали вчера в полдень в Лакшери Тауэрз?

Он посмотрел словно сквозь нее, и рот его вы­тянулся в тонкую презрительную линию.

– Это никоим образом не ваше дело.

– Наоборот, это как раз мое дело! Зачем вы виделись с Томасом Бренненом?

– С Томасом Бренненом? Я не виделся с ним с тех пор, как мы покинули Ирландию.

– Тогда зачем вы приходили в Лакшери Тау­эрз?

– Не понимаю, какое отношение одно имеет к другому. Мое личное время… – Он вдруг замолчал и взглянул на Рорка. – Неужели Томми жил в Лакшери Тауэрз?

– Разговаривайте со мной! – Ева встала меж­ду Соммерсетом и Рорком. – Я повторяю вопрос. Что вы делали вчера в полдень в Лакшери Тауэрз?

– Там живет одна моя знакомая. Мы догово­рились позавтракать вместе и сходить на дневное представление.

– Хорошо. – Ева с чувством некоторого об­легчения достала диктофон. – Назовите ее имя.

– Одри. Миссис Моррел.

– Номер квартиры?

– Двенадцать-восемнадцать.

– Миссис Моррел может подтвердить, что вы встретились в полдень и провели день вместе?

Его и без того бледное лицо побледнело еще больше.

– Нет.

– Нет? – переспросила Ева, а Рорк протянул Соммерсету бренди.

– Миссис Моррел не оказалось дома. Я не­много подождал, а потом понял, что она… что ее планы изменились.

• Предыдущая
• 19/90
• Следующая