Правдивая ложь - Робертс Нора - Страница 3

• Предыдущая
• 3/98
• Следующая

И в этом году они наконец отпразднуют Рождество в собственном доме. Не в манхэттенской квартирке, а в собственном доме с большим двором, словно созданным для снеговиков, и с просторной кухней, где так приятно печь печенье. Многие годы Джулия отчаянно желала иметь собственный дом, прежде всего из-за сына. Она надеялась таким образом возместить ему то, что не смогла дать, – отца.

Джулия отвернулась от окна, прошлась по комнате. Маленькая изящная женщина в свободной фланелевой рубашке и мешковатых джинсах. Дома она всегда одевалась так, как удобно, чтобы отдохнуть от образа безупречной деловой женщины. Джулия Саммерс гордилась этим образом, созданным для издателей, телеаудитории и знаменитостей, у которых брала интервью. Она также гордилась умением узнавать то, что хотела узнать, не раскрывая своих секретов.

В официальной биографии Джулии Саммерс было написано, что она – единственный ребенок двух преуспевающих адвокатов – выросла в Филадельфии, окончила университет Брауна, который был в числе самых престижных в Америке, и теперь одна растит сына. Далее следовал список ее профессиональных достижений и наград. Но в подборке для печати ничего не говорилось о кошмаре, в котором она жила три года, предшествовавших разводу родителей. Ничего не упоминалось и о том, как она горевала, когда скончался отец, а еще через два года – мать.

Хотя Джулия не делала из этого секрета, мало кто знал, что ее удочерили в шестинедельном возрасте и что через восемнадцать лет она родила сына, в свидетельстве о рождении которого написано: «Отец неизвестен».

Джулия не считала недомолвки ложью. Просто она умела избегать ловушек, которые расставляла другим, и втайне наслаждалась тем, что может так успешно скрывать нервозность и робость.

Сейчас, беспокойно бродя по гостиной в ожидании возвращения сына с прогулки, Джулия обдумывала телефонный разговор со своим агентом. Предложение Евы Бенедикт обрушилось на нее как снег на голову.

Ева Бенедикт.

Имя крутилось в мозгу Джулии как магическое заклинание. Ева была не просто знаменитостью, она собственным трудом заработала право называться звездой. Ее талант и сила характера были так же хорошо известны и уважаемы, как ее прекрасное лицо, не сходившее с экранов почти пятьдесят лет. Два «Оскара», «Тони», четыре мужа – вот лишь малая часть ее трофеев. Ева Бенедикт знала Голливуд Хамфри Богарта и Кларка Гейбла. Она пережила тяжелые времена, когда система студийного производства фильмов сменилась эпохой продюсеров, но не канула в Лету, наоборот, ее имя засияло еще ярче.

Авторизованная биография Евы Бенедикт… Впервые за пятидесятилетнюю карьеру суперзвезда сама вступила в контакт с писателем и предложила сотрудничество. С условиями, напомнила себе Джулия, опускаясь на диван. И именно из-за этих условий она попросила своего агента потянуть время.

Джулия услышала, как хлопнула дверь, и улыбнулась. Нет, на самом деле только по одной причине она не спешит ухватиться за лестное предложение. И эта причина только что вернулась домой.

– Мам!

– Иду. – Джулия раздумывала о том, когда сообщить новости Брэндону: сейчас или после праздников. Она никогда не принимала важные решения, не посоветовавшись с сыном. Джулия вошла в кухню и улыбнулась. В шаге от порога стоял снежный ком с темными блестящими глазами. – Ты домой пришел или прикатился?

– Это было потрясающе! Я влетел прямо в сугроб! – Брэндон захлопал в ладоши, и льдинки с перчаток полетели во все стороны. – Обалдеть можно!

Внешне Брэндон был очень похож на мать: темный блондин, невысокий, что, как знала Джулия, очень его беспокоило. Худенькое личико, уже потерявшее детскую округлость. Упрямый, как у Джулии, подбородок. Вот только глаза, совсем непохожие на ее серые, а яркие темно-карие – пожалуй, единственное наследство его отца.

Хотя они впервые отмечали Рождество в новом доме, Брэндон точно знал, как все будет. Они поужинают в столовой, потом вместе вымоют посуду. Мама включит магнитофон, и они будут играть на полу перед камином. А потом положат подарки в рождественские чулки.

Конечно, настоящего Санта-Клауса нет, но это Брэндона ничуть не огорчало. Он уговорит маму и развернет один подарок. Тот, что завернут в серебряную бумагу и гремит. Наверняка конструктор.

А утром он разбудит маму еще до рассвета. Они спустятся вниз, зажгут огни на елке, включат музыку и откроют остальные подарки.

– У меня нет сил дожидаться утра, – заныл Брэндон, когда Джулия поставила перед ним кружку горячего шоколада. – Может, откроем подарки сегодня? Очень многие так делают. И тогда не придется рано вставать.

– А я люблю вставать рано. – Джулия вызывающе улыбнулась. Игра началась. – Но если хочешь, мы отправимся спать попозже и откроем подарки в полночь.

– В темноте веселее, а уже темнеет.

– Верно. – Наклонившись, Джулия потрепала волосы сына. – Я люблю тебя, Брэндон.

Брэндон заерзал на стуле. Правила игры нарушились.

– Ну да. Хорошо.

Джулия чуть не рассмеялась и, усевшись напротив сына, обвила ногами ножки табурета.

– Я кое-что должна тебе сказать. Звонила Энн. Поскольку Энн была агентом матери, Брэндон понял, что разговор пойдет о работе.

– Снова рекламный тур?

– Нет. Не сейчас. Новая книга. В Калифорнии живет одна женщина, кинозвезда. Она хочет, чтобы я написала ее биографию.

Брэндон пожал плечами. Мама уже написала две книги о кинозвездах. Старики. Вовсе не такие классные, как Арнольд Шварценеггер или Харрисон Форд.

– Ладно.

– Только есть сложности. Эта женщина – Ева Бенедикт – настоящая звезда. А чтобы написать целую книгу, нам придется поехать в Калифорнию.

Брэндон настороженно взглянул на мать.

– Насовсем?

– Нет. – Она понимала, как много значит для Брэндона этот дом. За десять лет она часто выдергивала его из привычной среды, но никогда больше не допустит ничего подобного. – Нет, мы просто поживем там несколько месяцев.

– Как будто поедем в гости?

– Да, только надолго. Вот почему нам надо хорошенько все обдумать. Тебе придется ходить там в школу, а ты только что привык к местной.

– Почему она не может приехать сюда? Джулия улыбнулась.

– Потому что она – звезда, а я – нет. Одно из ее условий состоит в том, что я приеду к ней и останусь до тех пор, пока не будет закончен черновой вариант. Я сама не знаю, как к этому относиться. – Джулия отвернулась, посмотрела в окно. – Калифорния далеко отсюда.

– Но мы вернемся?

Как всегда, Брэндон задал главный вопрос.

– Да, мы вернемся. Теперь наш дом здесь. Навсегда.

– Мы съездим в Диснейленд?

– Конечно.

Успокоившись, Брэндон вернулся к своему шоколаду.

– Хорошо.

Все нормально, в который уже раз твердила себе Джулия, когда самолет подлетал к Лос-Анджелесу. Дом заперт, надежно законсервирован, все формальности улажены. Последние три недели ее агент и агент Евы Бенедикт непрерывно перезванивались и обменивались факсами. Не о чем беспокоиться. Кто бы говорил! Уж конечно, не Джулия Саммерс, которая возвела беспокойство в ранг науки.

Этот самолет когда-нибудь приземлится? Она нервно начала подворачивать рукава жакета, затем снова одернула их. Брэндон нетерпеливо подпрыгивал в кресле и таращился в иллюминатор. К счастью, ей удалось не заразить сына своим ужасом перед самолетами.

Когда шасси коснулись земли, Джулия испустила долгий-долгий вздох облегчения и поздравила себя: еще один полет позади. Осталось пережить первую встречу с Евой Великой, создать из гостевого домика настоящий дом, помочь Брэндону привыкнуть к новой школе и заработать на жизнь. Только и всего!

Джулия открыла пудреницу, подкрасила губы, припудрила нос. Она может гордиться своим умением маскировать расшалившиеся нервы. Ева Бенедикт не увидит ничего, кроме уверенности.

Брэндон подхватил спортивную сумку, Джулия – «дипломат», и, взявшись за руки, они вышли из самолета. К ним сразу же приблизился мужчина в темном форменном костюме и фуражке.

• Предыдущая
• 3/98
• Следующая