Мои дорогие мужчины (Наперекор волне) - Робертс Нора - Страница 31

• Предыдущая
• 31/69
• Следующая

Ей хотелось почувствовать эти крепкие губы • на своих губах, эти загрубевшие руки на своем теле! Она хотела оказаться с ним в постели, и было бы идиотизмом отрицать эти желания.

Но Анна пообещала себе, что справится с Кэмом. Оставалось только надеяться, что она сможет справиться с собой…

Кэм смотрел, как Анна выходит из машины. Строгий свободный костюм песочного цвета, портфель в руке. Волосы, безжалостно стянутые в узел; ненакрашенные губы, изогнувшиеся в вежливой и холодной улыбке.

Но самое удивительное, по каким-то неведомым причинам Кэм отреагировал на нее точно так же, когда увидел ее в тот дождливый вечер – мгновенно проснувшимся неистовым желанием.

Кэм направился к ней, и она чуть склонила голову… Едва заметно, но он сразу почувствовал предупреждение. Словно она во весь голос крикнула ему: «Руки прочь!»

Подойдя к ней, он наклонился, вдохнул аромат ее волос и нахмурился.

– Ты сделала это нарочно?

– Что я сделала нарочно?

– Этот костюм «не трогай меня» и божественные духи. Одновременно. Чтобы свести меня с ума.

– В данном случае имеет значение только костюм, Куин. О духах позволяется мечтать по ночам. – Анна попыталась пройти мимо него и, когда он схватил ее за руку, холодно отстранилась. – Почему ты не слушаешься?

– Анна, я обожаю эти игры, как любой мужчина. – Он резко развернул ее лицом к себе. – Но, по-моему, на этот раз ты выбрала не самое удачное время.

Анна сердито взглянула на него, но в его глазах было не только желание, не только раздражение. Она увидела в них грусть и сразу смягчилась.

– Что-нибудь случилось? Что-то плохое?

– А что хорошего?

Анна положила ладонь на его руку и легко сжала ее.

– Тяжелый день?

– Нормальный день, каких впереди сотни. Черт побери, – Кэм сдался и прислонился к капоту ее автомобиля. Сострадание всегда действовало на него расслабляюще. – Эта утренняя история в школе…

– Какая история?

– Вероятно, ты получишь официальное сообщение или что-то в этом роде, поэтому я хочу изложить тебе нашу версию.

– А что, версий несколько? Ладно, послушаем. И Кэм рассказал ей все. Дойдя до момента, когда увидел синяки на руке Сета, он снова разгорячился, оттолкнулся от автомобиля и зашагал взад-вперед по дорожке.

– Вы вели себя очень правильно, – тихо сказала Анна и чуть не рассмеялась, когда Кэм резко остановился и подозрительно уставился на нее. – Конечно, избиение того мальчика – не лучшее решение проблемы, но…

– По-моему, чертовски хорошее решение!

– Ладно, пока не будем обсуждать это. Главное – вы не отмахнулись от Сета, поддержали его. Ты выслушал ребенка, заступился за него, и это прекрасно. Вряд ли он ожидал, что ты встанешь на его сторону. – А как же иначе? Ведь он был прав!

– Поверь мне, не каждый бросился бы в бой за своего ребенка.

– Сет – не мой ребенок. Он – мой брат.

– Тем более. То, что вы втроем пошли сегодня в школу, совершенно правильно, и, к несчастью, не каждый поступил бы так. Думаю, в ваших отношениях наметился крутой поворот для всех вас. Это тебя огорчает?

– Нет, это пустяк. Есть и другое… неважно. Кэм подумал, что вряд ли стоит на таком рискованном этапе рассказывать ей о расследовании отцовской смерти или о деревенских сплетнях. А если он признается, что чувствует себя как в капкане и мечтает о побеге, это вовсе будет не в его пользу.

– А как воспринимает ситуацию Сет?

– Нормально, – Кэм пожал плечами. – Мы вчера ходили в залив под парусом, рыбачили. В общем, недурно провели день.

Анна снова улыбнулась, на этот раз от всего сердца.

– Жаль, что меня не было с вами. А знаешь, мне кажется, ты начинаешь любить его…

– С чего ты взяла?

– Ты начинаешь заботиться о нем. Это для тебя уже не просто обязанность, не просто выполнение обещания. Он тебе не безразличен.

– Я же сказал, что позабочусь о нем. Именно это я и делаю.

– Он не безразличен тебе, – повторила Анна, – Вот это тебя и тревожит, Кэм. Ты боишься, что он станет значить для тебя слишком много. И что ты не сможешь помешать этому.

Кэм посмотрел на нее. Солнце светило ей в спину, темные глаза ласково глядели на него. Что ж, вероятно, она права: он действительно встревожен. И не только из-за меняющихся чувств к Сету…

– Анна, я всегда заканчиваю то, что начинаю. И я не собираюсь отворачиваться от семьи. А парень, похоже, действительно становится частью семьи. Но я эгоистичный сукин сын! Спроси кого хочешь.

– Кое-что я предпочитаю выяснять сама. А сейчас меня интересует другое: получу я обещанный ужин или нет?

– Этан уже поставил котел.

Кэм подошел к ней и взял за руку, как будто собираясь вести ее в дом. Но, улучив момент, когда она расслабилась, внезапно крепко прижал к себе и поцеловал – жадно, обжигающе.

– Вот видишь, – прошептал он, когда они оба, дрожа, перевели дух. – Я предупреждал тебя, что эгоистичен. Я всегда стараюсь брать то, что хочу.

Анна отстранилась, спокойно одернула помявшийся жакет и провела рукой по волосам, убеждаясь, что они не растрепались.

– Боюсь, мне хотелось этого не меньше, чем тебе. Так что не будем называть твой поступок эгоистичным.

Кэм рассмеялся.

– Может быть, попробуем еще?

– В другой раз. А сейчас я хочу поесть, – с этими словами она поднялась на веранду, коротко постучала и проскользнула в дом.

Кэм некоторое время стоял и, улыбаясь во весь рот, смотрел ей вслед. Вот женщина, с которой он вряд ли когда-нибудь соскучится!

Когда он вошел в кухню, Анна уже весело болтала с Филипом, в руках у нее был бокал вина.

– С крабами пьют пиво, – заметил Кэм, вытаскивая из холодильника бутылку.

– Непохоже, что в данный момент я ем крабов. Кроме того, Филип уверяет, что это очень хорошее вино. – Анна сделала небольшой глоток и улыбнулась. – Он абсолютно прав!

– Это одно из моих любимых, – поскольку Анна одобрила вино, Филип долил ее бокал, – легкое, терпкое, с изысканным букетом.

– Фил у нас настоящий сноб, – Кэм отвернул пробку и поднес бутылку пива ко рту, – но мы все равно разрешаем ему жить здесь.

– Ну и как вам живется? – Интересно, понимают ли они, каким мужским выглядит их дом? Достаточно опрятный, но ни намека на женскую руку. – Должно быть, вам кажется странным заново приспосабливаться друг к другу?

– Как видишь, мы все живы Кэм плотоядно оскалился: – Пока!

Анна, смеясь, подошла к окну.

– А где Сет?

– С Этаном, – ответил Филип. – Они возятся с крабами у ямы.

– У ямы?

– За домом. – Кэм взял ее за руку и потянул к двери на заднюю веранду. – Мама не разрешала варить крабов в доме. Хоть она и была врачом, но иногда проявляла брезгливость. Не любила смотреть. Папа выложил кирпичом яму за домом. Кстати, кладка развалилась в то лето, когда я появился здесь: папа был не очень хорошим каменщиком. Но мы вместе все поправили.

Когда они обошли дом, Анна увидела огромный котел над кривобоким открытым очагом и стоящих рядом Этана и Сета. Над котлом поднимался пар, а из стального бочонка доносилось царапанье и щелканье клешней.

Анна перевела взгляд с бочонка на котел и обратно.

– Знаешь, Кэм, пожалуй, я тоже немного брезглива.

Она отвернулась и пошла к заливу, а вслед ей раздался возмущенный и в то же время восторженный голос Сета:

– Вы их бросите в кипяток?! О, черт побери, я сейчас сблюю!

– Я велел ему следить за языком, но он еще не знает, что ты здесь, – заметив Кэм, догоняя ее.

Анна только покачала головой.

– Мне кажется, он реагирует вполне нормально. – Она слегка поморщилась, услышав грохот, всплески и визг Сета, выражавший одновременно восхищение и отвращение. – Абсолютно разделяю его чувства по поводу этого варварства… Что ты делаешь?!

Кэм внезапно протянул руку, вытащил шпильку из ее волос и отшвырнул подальше.

– Мне нравится, когда они распущены. Вместо того чтобы возмутиться, Анна лишь кротко вздохнула.

– А мне нравится, когда они стянуты…

• Предыдущая
• 31/69
• Следующая