Любовь в вечерних новостях - Робертс Нора - Страница 15

• Предыдущая
• 15/47
• Следующая

— Бери свою команду и шпарь к дому Ливингстона на Юго-Востоке. Знаешь, где квартиры сдают. Там в шестой этаж только что врезался рухнувший самолет.

Ливи вскочила, схватив сумочку и жакет.

— Есть какие-нибудь подробности?

— За тем и едешь. Мы дадим эфир, как только ты прибудешь на место. Хватай всех, кто есть. Слишком многие нянчатся со своим гриппом.

Его тон намекал, что болезнь не причина, чтобы не работать. И вообще, все это одно притворство.

— Давай, давай, операторы уже погрузились в автофургон.

Честер бросил в рот маленькую мятную лепешку.

— Ушла. — Ливи бросилась к двери.

Все было хуже, гораздо хуже, чем она себе это представляла. Хвостовая часть самолета торчала с фасадной стороны здания, как острие стрелы. Можно было подумать, что это сцена из фильма-катастрофы. Языки пламени выскакивали то тут, то там. Воздух был раскален, и пахло чем-то острым. Здание было уже окружено пожарными машинами и полицейскими автомобилями, и все еще подъезжали новые. Пожарные сновали внутри здания, выскакивали из него, стараясь сбить пламя водой из мощных брандспойтов. Жители нижних этажей были уже эвакуированы. Ливи слышала плач и крики. Ни вой сирен, ни треск пламени не могли заглушить их.

За ограждениями уже вовсю трудилась пресса. Стояли телекамеры и громкоговорители, работали репортеры, фотографы и техники. Все двигалось на первый взгляд хаотично, однако к строго намеченной единой цели.

— Надо действовать налегке, — сказала она Бобу, уже взвалившему камеру на плечо. — Сразу схвати все здание. Даем полную картину со всеми грузовиками, пожарными и каретами «Скорой помощи».

— В жизни ничего подобного не видел, — пробурчал Боб, уже нацелившись камерой на видимую часть самолета. — Можешь представить, что там творится внутри?

Ливи покачала головой. Она не хотела ничего представлять. Там были люди. Она с трудом подавила приступ тошноты. Ей надо сделать репортаж.

— Вон там Ридер.

И она посмотрела, куда показал Боб.

— Это помощник начальника пожарного депо.

— О'кей. Послушаем, что он может нам рассказать.

Ливи продралась сквозь толпу. Ее толкали, пинали, но она привыкла. Она знала, как прорваться к цели сквозь людскую толпу любой плотности. И была уверена, что ее команда последует за ней всюду.

Подойдя к самому краю ограждения, Ливи закрепилась на своей позиции и взяла микрофон на изготовку.

— Шеф Ридер. Я Оливия Кармайкл из Вашингтонского отделения «Новостей мира». — Она ухитрилась сунуть микрофон прямо ему в лицо, сильно наклонившись над ограждением. — Вы можете сказать, что случилось, какова категория пожара?

Ридер недовольно взглянул на микрофон, потом на Ливи.

— Самолет национальной авиакомпании выполнял чартерный рейс. — Голос у него был хриплый и раздраженный. — Мы еще не знаем причины катастрофы. Повреждены четыре этажа. С трех все эвакуированы.

— Вы не можете сказать, сколько человек было в самолете?

— Пятьдесят два, включая экипаж, — и отвернулся, чтобы «пролаять» очередное приказание в мегафон.

— Не было попыток установить с ними связь? — упорно донимала его Ливи.

Ридер бросил на нее почти ненавидящий взгляд.

— Мои люди пытаются к ним пробиться с крыши и с нижних этажей.

— А сколько еще людей осталось в здании?

— Поговорите с управляющим, я занят.

Он ушел, и Ливи сделала Бобу знак остановить запись.

— Хочу попытаться разузнать, сколько людей осталось в доме. — И повернулась к звукооператору: — Сбегай на радио. Постарайся выяснить; номер рейса, направление полета и возможные причины крушения. А мы подготовимся к передаче с места событий. Жду тебя ровно через пять минут.

Она снова стала пробиваться сквозь толпу. У стены сидела женщина в старом халате, прижимая к груди фотоальбом. Ливи, устремившаяся было на поиски управляющего, подошла к ней.

— Мэм.

Женщина взглянула снизу вверх. Лицо у нее было бледное, глаза сухие. Ливи присела на корточки. Женщина в шоке, поняла она.

— Не надо сидеть на холоде, — мягко сказала она. — Вам есть куда пойти?

— Они разрешили мне взять только вот это, — ответила женщина, еще крепче прижимая к себе альбом. — Вы слышали, как ударило? Я подумала, что настал конец света.

Голос у нее был пронзительно тонкий. Ливи вздрогнула.

— Я чай заваривала. Весь мой фарфор разбит. А он мне от мамы достался.

— Сожалею.

Слова были отчаянно не те. Но что можно было сказать этой несчастной? Ливи тронула женщину за плечо:

— Давайте пройдем вон туда. Там врачи, они о вас позаботятся.

— У меня здесь еще друзья живут. — Женщина посмотрела на верхние этажи. — Миссис Макгивер из 607-й квартиры и Доусоны из 610-й. У них двое детей. Они успели выскочить?

Ливи услышала, как от пожара лопнуло еще одно оконное стекло.

— Я не знаю. Попытаюсь выяснить.

— У младшего был грипп, он сегодня не пошел в школу.

Потрясение сменялось скорбью. Ливи видела это по выражению глаз женщины. Позже нахлынет отчаяние.

— У меня его карточка здесь, в альбоме. Наконец она начала плакать. Надрывные рыдания раздирали Ливи сердце.

Сев рядом с ней у стены, Ливи обняла женщину. Та была хрупкая, слабая, как листок на ветру. Ливи очень боялась, что от младшего Доусона не осталось ничего, кроме фотокарточки в этом вот альбоме. И, еще крепче обняв женщину, Ливи заплакала тоже.

Кто-то тронул ее за плечо. Взглянув вверх, она увидела Торпа.

— Торп, — едва выговорила она, но глаза ее были красноречивей всяких слов.

Торп ласково поднял женщину на ноги. Та все еще крепко прижимала к себе альбом. Торп обнял ее и, что-то приговаривая на ухо, повел к бригаде «Скорой помощи». Ливи опустила голову на колени.

Необходимо взять себя в руки, если она хочет выполнить задание. Репортер не должен позволять себе личных эмоций. Она услышала, что кто-то рядом сильно закашлялся. Дым забивал легкие. А ветер все гнал и гнал его на людей.

— Ливи. — Торп уже снова был рядом и протягивал ей руку.

— Я в порядке, — сразу же заявила Ливи. Раздался новый взрыв. Кто-то закричал.

— О господи! — Она посмотрела на дом. — Сколько еще людей внутри?

— Никак не могут пробиться на шестой этаж. Кто бы там ни был, они погибли.

Ливи кивнула. Голос Торпа был спокоен, бесстрастен, но сейчас ей было необходимо именно это.

— Да, знаю. — Она глубоко вздохнула. — Мне надо дать в эфир репортаж с места событий. А что ты здесь делаешь?

— Я ехал на студию, когда это случилось.

У нее на щеке было пятно сажи, и он стер его большим пальцем. Торп старался говорить беззаботно.

— Но это не моя территория, Ливи. Репортаж я делать не собираюсь.

Ливи смотрела мимо него, туда, где врачи «Скорой помощи» отчаянно боролись за жизнь человека, получившего сильные ожоги.

— Как бы я хотела тоже этим не заниматься. — Откуда-то донесся плач девочки, зовущей мать. — Ненавижу эту часть нашей работы — копаться в кровоточащих людских ранах.

— Да, это нелегкое дело, Ливи.

Торп ее не коснулся. Ему хотелось, но он знал, что сейчас не нужно.

Ливи оглянулась. К ней пробивалась ее команда. Ливи взяла записку с наскоро нацарапанными сведениями.

— Ладно, будем снимать отсюда, на фоне здания, — и, вздохнув, повернулась к камере. — Когда я войду в кадр, покажи сначала весь дом.

С микрофоном в руке она ждала связи со студией.

— Потом сфокусируй на самолет и опять на меня.

В наушниках раздался счет. Сейчас начнется съемка.

— С вами Оливия Кармайкл. Я около жилого дома, в шестой этаж которого сегодня утром в девять тридцать врезался самолет, выполнявший чартерный рейс номер пятьсот двадцать семь.

Боб показал здание, а она продолжала:

— Причина катастрофы еще не выяснена. Пять пожарных команд эвакуировали кого смогли и теперь пытаются пробиться на шестой этаж и к самолету. На борту находилось, вместе с экипажем, пятьдесят два человека. Самолет выполнял полет в Майами.

• Предыдущая
• 15/47
• Следующая