Ромашка - Далекий Николай Александрович - Страница 32

• Предыдущая
• 32/55
• Следующая

Полицай мечется между конвойными. Глазастый, негодяй, он нашел хлопца. Боже! Узнал…

Колонна разорвалась надвое и остановилась. Вокруг объяснявшего что–то полицейского столпились конвоиры. Сейчас Тараса выведут из колонны. К месту происшествия бежал высокий офицер, очевидно, начальник конвоя.

— Людвиг! — голос Оксаны звучал резко и требовательно. — Я прошу вас вмешаться. Смотрите, что происходит… Какой–то негодяй полицейский получил взятку и хочет освободить одного из тех, кого отправляют на работу в Германию.

— Анна… — изумился летчик. — Что с тобой? Какое тебе дело?

Девушка нетерпеливо топнула ногой.

— Я не переношу подлости. Эти полицейские предают нас. Он должен получить по заслугам. Идите!

— Но ведь там есть начальник конвоя. Ты думаешь — полицейский сможет обмануть его?

— Вы еще не знаете этих негодяев, — Оксана была в отчаянии. — Он скажет, что это важный преступник и его разыскивает полиция. Он наговорит бог знает что, лишь бы получить хорошую взятку. Людвиг, я прошу вас, вмешайтесь. Скорее!

Она требовала, просила, умоляла. Никогда еще Вернер не видел Анну такой возмущенной и такой жалкой. Пятьдесят десятин земли! Из–за них она готова грызть людям глотки. Людвиг пожал плечами, швырнул ветку в сторону и быстро широким шагом, почти бегом начал спускаться к шоссе.

Оксана стояла на холме. Она провела рукой по лицу, слегка касаясь кожи кончиками вздрагивающих пальцев, перевела дыхание. Спокойно! Она сделала все, что было в ее силах. Дальнейшее зависит от Людвига и начальника конвоя. Анне Шеккер остается роль бесстрастного наблюдателя. Что случилось с Тарасом? Где он встретил полицая? Если смышленный, бывалый хлопец решил бежать, значит, это был его единственный путь к спасению.

Где–то позади, довольно далеко, раздались выстрелы. Продолжая следить за Людвигом, Оксана прислушалась. Били карабины сердито, беспорядочно, заглушая редкие пистолетные выстрелы. Вот и ответ… Тарас появился с той стороны, где сейчас раздается стрельба. Ясно — он попал в засаду. Провал? Похоже.

Людвиг протолкался сквозь толпу и подоспел к куче конвоиров в тот момент, когда Тараса уже вывели из колонны. Вот к ним подбежал взбешенный начальник конвоя. Он козыряет подполковнику. Людвиг, строгий, корректный, что–то ему объясняет. Все брошено на весы — чья перетянет. Там, в выемке, среди шума и гама толпы, им, конечно, не были слышны выстрелы. Лицо Тараса кажется разочарованным. Он понял, что говорит Людвиг, и начал игру. Полицейский пока что ничего не понимает, стоит с раскрытым ртом. Начальник конвоя толкает хлопца в колонну. Вот, красный от гнева, он выхватывает у полицейского карабин и бьет его прикладом по лицу. Громкая команда. Конвоиры стреляют в воздух. Толпа отшатнулась, колонна тронулась, ускоряет шаг. Все!.. Через час эшелон будет отправлен со станции. Таким эшелонам предоставляют зеленую улицу. Пройдут сутки, и Тарас будет далеко. Его учить не надо — при первой же возможности попытается убежать.

Оксана закрыла глаза. Неожиданная победа не радовала ее. Девушка чувствовала, что надвигается более серьезная опасность. Кого захватит она своим грозным крылом? Что ж, Оксана давно ждала этого момента — слишком уж долго продолжалась идиллия Анны Шеккер. Всему бывает конец.

Подняв с земли платочек Людвига, Оксана направилась навстречу летчику. Ничего не сказав и даже не взглянув друг другу в глаза, они, точно по молчаливому уговору, пошли обратной дорогой, удаляясь от шоссе.

Стрельба на окраине давно стихла. Оксана насчитала около восемнадцати выстрелов. Видимо, при задержании кто–то оказал сильное сопротивление.

— Ну, ты довольна, Анна? — спросил Людвиг, не глядя на девушку.

— Вполне. Мы выполнили свой долг. Летчик хмыкнул.

— Особого удовольствия я не испытал. У этого сопляка была такая огорченная физиономия, когда он снова попал в колонну. Но ты была права — полицейский, несомненно, получил взятку и хотел выручить мальчишку.

— А как полицейский?

— Боюсь, что его дела плохи. Он… — Людвиг не договорил и пристально посмотрел вперед. — Гляди: что–то горит. Пойдем, там пожар.

Подполковник Вернер взял девушку под руку и торопливо повел туда, где за зеленью садов подымались черные клубы дыма. Оксана не стала его отговаривать. Она трезво оценила обстановку. Предложение пойти посмотреть пожар исходило полностью от Людвига. Что бы они там ни увидели и кто бы их ни увидел — на нее не может пасть подозрение. За все отвечает подполковник Вернер. Рядом с ним она чувствовала себя в полной безопасности…. Пылала соломенная крыша маленького домика, стоящего справа на самом краю улицы. Вокруг было пустынно, только возле домика за изгородью Оксана заметила мужскую фигуру с карабином на плече.

— Как странно, — удивлялся Людвиг. — Почему не видно людей, почему никто не тушит?

Оксана пожала плечами.

— Очевидно, уже нельзя потушить…

— Внутри кто–то есть, — слышишь?

Из открытых окон домика с сорванными, косо повисшими ставнями доносился стук, словно там рубили топором.

— Какое безразличие, — возмущался Людвиг. — Где соседи? Русские всегда так относятся к чужому несчастью? Какие все–таки скоты! О! Смотри…

Глаза у летчика расширились: за редкой изгородью из колючих ветвей акации лежал человек в сером пиджаке с протертыми на локтях рукавами, лежал ничком, уткнув окровавленную голову в пыльную траву. Он был мертв.

— Здесь что–то произошло… — сказала Оксана (ей нужно было что–нибудь сказать).

Стоящий у ворот полицейский, услышав немецкую речь и шаги, мельком, рассеянно взглянул на проходившего мимо офицера и девушку и, не отдав чести, отвернулся.

Из распахнутой двери на крыльцо, сильно нагибаясь, выбежал полицейский с потным, испачканным сажей лицом, таща ящик рации.

— Нашли, Петро? — крикнул тот, что стоял у ворот. Петро не ответил. Хватая широко открытым ртом свежий воздух, он поставил рацию на землю возле убитого.

Вслед за ним на крыльце горящего домика появились еще два полицая. Шатаясь, как пьяные, они несли худенькую девушку с толстыми длинными, наполовину распущенными светлыми косами. Белая кофточка на груди девушки была залита кровью, безжизненно покачивалась опущенная, голая по локоть рука… Девушку отнесли к изгороди и как–то медленно, осторожно, точно боясь причинить ей боль, опустили на землю. Один из полицейских, пожилой, грузный, сняв фуражку, смахнул ребром ладони пот со лба и, дико озираясь налитыми кровью глазами, тяжело вздохнул.

— Пойдемте! — тихо сказала Оксана и потянула за руку Вернера, замедлившего шаги и, видимо, собиравшегося остановиться. — Я не люблю смотреть на убитых.

— Да, да, — поспешно и как–то рассеянно согласился летчик. — Мне нужно немедленно явиться в штаб, сообщить. Ты видела рацию?

— Этот маленький зеленый ящичек?

— Анна, вот кого ты должна бояться и ненавидеть. В домике жили русские разведчики. Этот ящичек мог наделать нам много беды. Я уже слышал…

Летчик осекся на половине фразы — строжайшая тайна! «Что вы слышали?» — хотела было спросить Оксана, но вовремя удержалась. Ей уже не требовался ответ. Ясно, их разведка знала о существовании радиопередатчика. О таинственном радиопередатчике шли разговоры и в штабе полка, в котором служил Людвиг.

Вернер торопливо шагал по улице. Губы его были сурово сжаты, глаза стали строгими. Оксана думала об убитых. Девушку со светлыми косами она никогда раньше не видела. Она хорошо рассмотрела ее лицо. Мужчина в пиджаке с порванными рукавами также показался ей незнакомым. Очевидно, девушка была радисткой, а мужчина, по заданию Тихого, охранял ее. Это та группа, с которой был связан Тарас. Поняв, что гибель неминуема, они сами подожгли дом. Мужчина был убит, девушка, видимо, застрелилась. Рация была спрятана в подвале, полицаи нашли люк и вырубили замок топором. Вряд ли они еще раз полезут в горящий дом. Если там есть документы, вещи — они сгорят.

Выйдя на Степную, Людвиг остановился.

— Извини, Анна, я должен покинуть тебя. Мне нужно в штаб.

• Предыдущая
• 32/55
• Следующая