Цветок греха - Робертс Нора - Страница 39

• Предыдущая
• 39/70
• Следующая

– Опять!

Радостный крик прервал их беседу. По дорожке к ним мчался Лайам.

– Целуй! – потребовал он, прижавшись к ноге Мерфи и подняв мордашку. Затем полез на руки.

– Не могу, старик, – вынужден был огорчить его Мерфи. – Видишь, какой я грязный? Твоя мама накажет меня, если я испачкаю тебе одежду.

– Может, я помогу? – спросила Шаннон, протягивая руки к ребенку.

Лайам не стал отказывать ей в своем расположении и тут же разрешил взять себя на руки. А в это время на аллее показался Роган.

– Только подходим к этому дому, – смеясь сказал он, – мой сын всегда пулей летит к хозяину. Почему бы это, не знаете? Как дела, Мерфи?

– Вот Шаннон заглянула выпить чашку чаю. А вы будете?

– Не откажемся. Правда, Лайам?

– Чай, – произнес тот и, обратясь к Шаннон, сказал повелительно: – Целуй! Что и было выполнено.

– Ему нужен не так чай, как сопровождающее его печенье, – пояснил Роган. – А я хотел вас повидать, Шаннон, и хорошо, что застал здесь.

– В самом деле?

Стараясь не показывать удивления, она прошла с Лайамом на руках в дом.

– Проходите на кухню, – напутствовал их Мерфи. – Я должен умыться.

Под нескончаемую болтовню Лайама они расселись. И Роган, к удивлению Шаннон – она никак не думала, что он снисходит до подобных вещей, – вскоре поднялся и занялся приготовлением чая.

– Я могу задать вам вопрос? – быстро спросила Шаннон, боясь, что передумает.

– Конечно.

– Что делает здесь человек, подобный вам? Он улыбнулся, и она поняла, что улыбка одно из главных, если не самое главное его оружие.

– Где нет в пределах видимости, – продолжил он ее фразу, – шикарного офиса, театра, а также ресторана с французской кухней? Вы это имели в виду?

– Почти. Здесь все прекрасно вокруг, но я все время жду, когда появится титр «конец фильма», погаснет экран и я пойму, что находилась в кинотеатре.

Роган открыл одну из коробок, снятых с полки, и угостил печеньем Лайама, заставив его таким образом замолчать, потом сказал:

– Я не рассматриваю эту часть земного шара в таком романтическом ореоле, как вы, Шаннон. Первое время вообще проклинал каждую милю этих грязных дорог. И дождь, казалось мне, никогда здесь не прекращается, и от Дублина довольно далеко. Позвольте, я заберу у вас мальчика. Он обсыпал вас крошками.

– Не страшно. – Шаннон еще крепче прижала ребенка к себе. – Так почему вы обосновались здесь?

– У нас два дома – тут и в Дублине. Еще до встречи с Мегги я собирался открыть на западе страны филиал нашей галереи. Потом встретил Мегги, мне понравились ее работы, заключил с ней контракт, заставил выйти за меня замуж. И вот теперь здесь появился Лайам, а также филиал Всемирной галереи в Клере.

– Значит, исключительно деловые соображения?

– Они вторичны. Я бы мог руководить галереей из Дублина. Но у Мегги здесь корни. Она зачахнет, если ее вырвать отсюда.

Он встал, чтобы выключить чайник и продолжить приготовления к столу. Заваривая чай, он сказал:

– Мегги показала мне ваш набросок, на котором изображен Лайам. Нужно быть очень неплохим рисовальщиком, чтобы такими скупыми средствами выразить то, что сумели выразить вы.

– Я всегда любила делать рисунки углем. Это мое хобби.

– А, хобби… Скажи, – обратился Роган к вошедшему на кухню Мерфи. – Музыка – твое хобби?

– Нет, моя душа, – ответил тот, не раздумывая, и тут же перенес все свое внимание на Лайама. – Уже съел мое любимое печенье? Ты мне ответишь за это!

– Грузовик! – потребовал Лайам.

– Сейчас получишь свой грузовик. Это еще из моих игрушек, – объяснил он присутствующим. – Садись на пол и играй. Освободи тетю Шаннон.

«И в самом деле, – подумала она, – этот милый ребенок в каком-то смысле мой племянник».

Племянник уже соскочил с ее колен и занялся грузовиком.

– У нас имеется спокойных минут пятнадцать, – Мерфи подмигнул Рогану. – Предлагаю пить чай, чтобы успеть… Садись, Роган. Я сделаю все остальное.

Уже за столом Роган продолжил разговор с Шаннон:

– Я видел также картину, которую вы закончили. Пейзаж с каменным кругом. Надеюсь, вы не против того, что я взглянул на него?

– Нет, почему же… – Но в голосе ее не было большой радости.

– Брианна не виновата, она только упомянула, что вы писали, а мне захотелось увидеть. Щепетильная Брианна просила, чтобы я передал вам ее извинения за то, что она допустила меня до картины.

– Да ничего страшного. Спасибо. – Это она сказала Мерфи, когда тот поставил перед ней чашку.

– Предлагаю вам за нее тысячу фунтов, – в ожидании ответа Роган внимательно смотрел на Шаннон. Шаннон не сразу поняла, о чем идет речь.

– Что? – переспросила она.

– Тысячу фунтов за вашу картину. Слава богу, она еще не начала пить чай, иначе бы обязательно поперхнулась.

– Вы шутите?

– Я всегда серьезен, когда говорю об искусстве. И если у вас есть что-то еще оконченное или в процессе работы, был бы благодарен за разрешение взглянуть первому.

Она была огорошена. Не обрадована.

– Я не торгую картинами, – немного сердито сказала она.

– Прекрасно. Это я могу сделать за вас. Кроме того, галерея с удовольствием займется презентацией ваших картин.

Она не знала, что ответить. Она понимала: у нее были и есть способности к изобразительному искусству. Возможно, даже талант. Иначе бы за нее так не держался сам Рай-Тайлментон. Но живописью она занималась обычно лишь по утрам в субботу и во время коротких отпусков. И исключительно для себя.

– Мы хотели бы также выставить некоторые ваши работы в галерее Клер, – продолжил Роган.

– Но я не ирландка. – Ответ прозвучал чересчур резко, она поняла это и потому добавила: – Мегги говорила, что представлено только национальное искусство, а я из другой страны.

Однако Роган не так-то легко выпускал жертву из рук и к ее возражениям и попыткам вырваться был неплохо подготовлен.

– Если вы согласны, – сказал он, – мы представим вас как художника из Америки, но ирландского происхождения. Что чистая правда. – Он помолчал, ожидая ответа, который не последовал, и заговорил вновь: – Я мог бы приобретать ваши работы по мере их появления, так сказать, поодиночке, но предпочел бы заключить контракт. На определенных условиях.

– Вот так он подцепил Мегги, – вмешался Мерфи с веселым смехом. – Не отдавайте ему ничего, пока я не увижу. Может, я перекуплю.

Шутка повисла в воздухе.

– Я вообще не думала о продаже, – растерянно сказала Шаннон. – Хотя и работаю в коммерческой фирме, но никогда сама не занималась коммерцией. Я – дизайнер.

– Вы художник, – поправил ее Роган. – Впрочем, дело не в названии. Я увидел в вас художника, и, мне кажется, будет неразумно с вашей стороны, если вы станете сами себя ограничивать. Например, ваша картина со здешним мегалитом… (Мегалит – древнее сооружение из каменных глыб.)

– Камни, – поправила она его. – Картина называется «Камни».

Именно в этот момент, услышав, каким тоном она сказала это, Роган понял, что выиграл битву. Но он не был бы самим собой, если показал бы, что догадался о ее поражении.

– Именно эту картину, – мягко сказал он, прикидываясь робким просителем, – я бы с удовольствием купил или, если не хотите продавать, взял бы у вас во временное пользование и выставил у себя в галерее. Это вы позволите?

– Я… Конечно, почему нет, – ей было неловко отказать в такой смиренной просьбе. – Если хотите…

– Очень благодарен вам. – Он поднялся из-за стола. Половина дела была уже сделана. На сегодня достаточно. – Я ухожу. Надо доставить Лайама домой, ему пора поспать хоть немного в собственной постели. Моя смена окончилась, теперь на дежурство заступает Мегги. Могу я прямо сейчас забрать картину, Шаннон? Брианна мне отдаст ее.

– Да, конечно. Только она без рамы. – Мы позаботимся об этом. Что касается контракта, я составлю его и дам для ознакомления.

– Мне?

– Разумеется, вам. Вы не торопясь просмотрите и все решите. Спасибо за чай, Мерфи. Не провожай.

• Предыдущая
• 39/70
• Следующая