Саквояжники (Охотники за удачей, Первопроходцы) - Роббинс Гарольд "Френсис Кейн" - Страница 51

• Предыдущая
• 51/152
• Следующая

– Еще вчера ты была одной из них, – засмеялась Джеральдина.

Лицо Рины сделалось серьезным.

– Но ведь я уже не такая, мама.

– Конечно, ты уже взрослая.

Рина весело закружилась.

– Правильно, мама, я уже взрослая.

– А теперь иди спать, мисс. Тебе надо отдохнуть.

– Хорошо, мама, – Рина наклонилась и поцеловала мать в щеку. – Спокойной ночи. – Потом она подошла к отцу и тоже поцеловала его. – Спокойной ночи, папа.

Рина выбежала из комнаты, и на лестнице послышались ее быстрые легкие шаги. Гаррисон Марлоу отложил газету.

– Она выглядит такой счастливой.

– А почему бы и нет? Это было ее первое свидание, любая девушка бывает возбужденной после первого свидания.

– Пойдем на улицу, подышим немного свежим воздухом, – предложил Гарри.

Они вышли на крыльцо.

– Рони? – позвала Джеральдина.

– Я здесь, мама.

Она повернулась и увидела, как сын встал с шезлонга.

– Понравился фильм?

– Да, – коротко ответил он.

– С Риной не было хлопот?

– Нет.

– Похоже, что ты не очень рад, что взял ее с собой?

– Все в порядке, мама.

– Иногда, сынок, – сказал отец, – приходится делать то, что не очень нравится. Одна из таких вещей – присматривать за сестрой, но это обязанность брата.

– Я же сказал, что все в порядке, – раздраженно бросил Рональд.

– Рони! – удивленно воскликнула Джеральдина. Сын опустил глаза.

– Извини, папа, – тихо сказал он.

Джеральдина подошла и заглянула сыну в лицо.

– Как ты себя чувствуешь? – заботливо спросила она. – По-моему, у тебя жар, да вон и пот на лбу. Дай-ка вытру. – Она опустила руку в его нагрудный карман. – А где твой платок? Я же сама клала его тебе в карман, когда ты уходил.

На мгновение в его глазах мелькнул какой-то животный страх.

– Наверное, потерял.

Мать дотронулась до его лба.

– Ты уверен, что у тебя нет температуры?

– Думаю, тебе лучше пойти спать, – сказал отец.

– Да, папа. – Рони повернулся, поцеловал мать, пожелал им спокойной ночи и быстро прошел в дом.

– Интересно, что с ним?

– Я знаю, – ответил Гаррисон.

– Знаешь?

– Он просто расстроен. У него были другие планы, а пришлось выступать в роли опекуна младшей сестренки. И он рассержен, что не может сейчас сидеть во дворе у Рандалов и обниматься с кузиной Томми Джоан.

– Гарри, ты несносен.

– Вовсе нет. Поверь мне – я знаю мальчишек. С ним надо быть немного построже, да и с Риной тоже. Ты ей все позволяешь.

– Я знаю, что тебя раздражает. Ты никак не хочешь привыкнуть к мысли, что они выросли. Тебе хотелось бы, чтобы они всегда были маленькими.

Гарри улыбнулся.

– Так или иначе, но это хорошо, что в следующем месяце они вернутся в школу. Баррингтон хорошее место для Рональда.

– Да, – согласилась жена, – а я очень рада, что Рина будет ходить в школу Джейн Винсент. Там из нее сделают маленькую леди.

Для Рональда это лето было временем боли и страданий, плотских открытий и терзаний, мук совести. Он не мог спать, есть, боялся смотреть на Рину по утрам, и вместе с тем, она постоянно стояла у него перед глазами. Мучительная ревность охватывала его, когда он видел, как она улыбается другим мальчишкам. Сразу же возникали мысли, что она может вести себя с другими так же, как с ним. А кроме того, его угнетал страх, что все раскроется. Он воочию представлял выражение боли и ужаса на лицах родителей, когда они обо всем узнают.

Но когда Рина смотрела на него, улыбалась и обнимала, тяжелые мысли сразу исчезали, и хотелось только одного – просить ее об этом. В своем самоуничижении он лебезил перед ней, валялся в ногах.

Затем вдруг снова возвращался страх. Ведь она была его сестрой, и это было ужасно.

Он начал чувствовать облегчение, когда это сумасшедшее лето стало подходить к концу. Все кончится, когда он будет далеко от нее, он снова сможет держать себя в руках, подавлять ту дрожь, которую она возбуждала в нем. А когда они вернутся домой через год, все будет по-другому. Он будет другой, и она тоже.

Он скажет ей, что это больше никогда не повторится, никогда. Потому что это ужасно.

Он твердо верил в это, вернувшись в школу после летних каникул.

– Я беременна, – сказала Рина. – У меня будет ребенок.

Рональд почувствовал тупую боль. Он всегда предполагал, что этим кончится. Даже в то лето два года назад он знал, что так будет. Он посмотрел на нее.

– С чего ты взяла?

Она говорила спокойно, как будто речь шла о погоде.

– У меня задержка, раньше этого никогда не было.

Он посмотрел на свои загорелые руки, темными пятнами выделявшиеся на фоне белого песка.

– Что ты собираешься делать?

– Не знаю, – ответила Рина. Она повернула голову в сторону моря, и ее белокурые волосы сверкнули на солнце.

– Если завтра ничего не будет, придется рассказать маме.

– Ты... ты хочешь рассказать ей о нас?

– Нет, – быстро ответила Рина и, опережая его следующий вопрос, добавила: – я скажу, что это Томми, или Билл, или Джо.

Он вдруг почувствовал ревность.

– А ты с ними тоже?.. – неуверенно спросил он.

Ее темные глаза пристально посмотрели на него.

– Нет, конечно нет, только с тобой.

– А что если она спросит у них и поймет, что ты врешь?

– Не спросит, – уверенно сказала Рина. – Особенно если я скажу, что не знаю точно, кто из них.

Рональд посмотрел на нее. Во многих вопросах она была старше него.

– А что, ты думаешь, мама сделает?

– Не знаю, – пожала плечами Рина.

Она встала и пошла по пляжу к подругам. Рональд повернулся на песке, положил голову на руки и застонал. Это случилось. Где-то в глубине души он всегда чувствовал, что это случится.

Как всегда летом, они приехали на пляж. Но в этот раз он поклялся себе, что все будет по-другому, и сказал ей об этом.

– Все. Прекратим эти ребячьи глупости. Ты будешь гулять со своими друзьями – я со своими. Мы только наживем неприятности, если не покончим с этим.

Она согласилась, даже пообещала, и он должен признать, что она держала слово. Это он нарушил клятву, и все из-за чертовой бутылки апельсинового сока.

Это случилось в дождливый день, когда они были дома одни. Он вошел в кухню, открыл холодильник, но бутылки апельсинового сока, которую он держал для себя, на месте не оказалось. В ярости он хлопнул дверью холодильника.

Поднявшись по лестнице, он толкнул дверь в ее комнату и, как вкопанный, остановился на пороге, пытаясь осмыслить увиденную картину. Рина лежала на кровати обнаженная, держа в руке бутылку сока. Она пристально посмотрела на него.

Кровь застучала в его висках, тело покрылось липким потом.

– Зачем ты взяла мою бутылку? – спросил он, осознавая всю глупость подобного вопроса.

Рина слегка повернула голову на подушке, ее глаза были полуприкрыты.

– Чтобы выпить, – ответила она, поднося бутылку к губам. – А ты думал для чего?

Сок выплеснулся из бутылки, и оранжевые капельки растеклись по ее груди. Она улыбнулась и протянула ему бутылку.

– Хочешь?

Рональд как во сне подошел к ней, взял бутылку и поднес к губам. Горлышко еще хранило тепло ее губ. Он почувствовал во рту приятный вкус сока и посмотрел на Рину.

– А ты готов, – улыбнулась она, – а ведь говорил, что больше никогда не будешь.

Внезапно он понял, что нарушил клятву, и повернулся, чтобы уйти, но она схватила его за бедро. Он чуть не вскрикнул, вспыхнув от ее прикосновения.

– Ну еще один раз, – прошептала она, – и больше никогда.

Он стоял неподвижно, боясь пошевелиться, чтобы не упасть от дрожи, охватившей все тело.

– Нет, – хрипло выдавил он.

– Пожалуйста, – прошептала Рина, гладя его по бедру.

Рональд стоял словно парализованный. В нем стала закипать непонятная злоба. Теперь и правда все будет по-другому, он не будет больше унижаться, он проучит ее, и она отстанет.

• Предыдущая
• 51/152
• Следующая