Бронебойщик (СИ) - Коржик Сергей Иванович - Страница 21

• Предыдущая
• 21/23
• Следующая

  - Ты, что верующий?

  - Как сказать товарищ генерал? Вообще-то комсомолец, но был со мной случай, бомбят, лежу в окопе и угораздило меня поднять глаза вверх. Смотрю, бомба от самолёта отрывается и летит сука прямо мне в окоп, я ей пионерский салют и говорю, пролетайте мимо, хрена! Летит ко мне, я ей из устава комсомола первый абзац, летит. Уже близко! Тут я вспомнил ' Отче наш ежи еси на небеси, да святится имя твое и перекрестился, не поверите? Бомба ахнула метров в полста от меня. Смеялся не только Командующий, все члены военного совета и даже Хрущёв ржал в полный голос.

  -А теперь покажи ка мне свою чудо пушку.

  -Я не торопясь показал генералу приёмы сборки ружья.

  - Как отдача?

  - Чуть сильнее мосинки товарищ генерал.

   - А давай стрельнем.

   - Отчего ж не стрельнуть, прикажите только укладку мою с боеприпасами принести.

  - Пошли во двор, патроны сейчас принесут. Вышли во двор, генерал взял в руки ружьё, крякнул, -однако.

  - Что есть, то есть, тяжеловата, но и птицу какую бьёт, да и танку умеючи если к делу подойти, то кисло ему очень. Принесли патроны. Я зарядил десяток в обойму, объясняя командующему,

  - Ружьё мне сделали на заводе по моему заказу, Статья обо мне в газете 'Красная звезда' была. Корреспондент расписал, как я самолёты сбивал, танки гасил из бронебойного ружья, вот они и подсуетились типа 'именное' тебе старшина радуйся. Ну, я им сказал. Братцы ружьё мощное, но лягается, ... мне плечо выносит, а как другим кто не такой конституции телом? Десять дней строгали пилили, пока получилась 'Моя прелесть', так я её обозвал. Ну что я стреляю?

  - Давай! Выстрел. Меня слегка качнуло.

  - Так давай сюда. Командующий перехватил ружье, поднял ствол в небо и сделал три выстрела. Действительно отдача чуть сильнее мосинки. А это что?

  - Это место где крепится оптический прицел товарищ генерал. Вот с прицелом я на полтора километра и загасил тех немцев, тут же выстроились очередь из генералов пострелять из невиданного до сих пор ПТРС, каждый стрельнул, патроны кончились.

  - Ты хочешь сказать, что это ружьё в единственном экземпляре?

  - Не знаю, товарищ генерал, мне оформили по нему пару изобретений, я оплатил в кассу изготовление оружия и ухал на фронт. Что там дальше, мне не доложили.

  - Постой как оплатил? Из каких денег?

  - Так премии мне за убитую немецкую технику, за инвалидность, за ордена доплата, набежала денежка. Хватило, ещё и осталось, в детский дом остатки перевёл.

   - Так ты ещё и инвалид?

  - Ранен был, мина в ногах взорвалась, в госпитале полгода пролежал. Дали инвалидность, но я вылечился сам, ну и дед знахарь помог, Шрамов на спине как на коту весной, но прошел медкомиссию, признали годным без ограничений. А поначалу да инвалидность, и литер до Красноярска, а я после двух контузий не помню ни где родился, ни на кого учился.

  - Значит, просишься на передовую?

  - Так точно товарищ генерал.

  - Нет, просто отпустить такого молодца я не могу. Уж извини. Придумал я тебе службу. Числиться будешь в роте охраны штаба фронта, тебя там поставят на довольствие. Но будешь свободным охотником. Мы, скорее всего, останемся в осаде, и фронт Кожемяка будет по всему городу. Тут тебе и танки, тут и самолёты, и немцев как собак нерезаных, охоться в удовольствие. Приказ о твоём статусе охотника передадут начальнику охраны. Что там приказ и награды герою готовы? Обратился он к адьютанту,

  -Так точно!

  - Найдите второго номера и приступим. Вручили ордена и медали, потрясли руку и проводили. Степан шел, зарабатывая косоглазие глядя на медаль. Привели к давешнему майору, что возил нас к Волге. Передали сопроводительные документы, майор слегка поморщился. Но что его две шпалы, против двух звёзд. Это как плотник, супротив столяра. Подняв трубку, вызвал капитана Вардияна начальника караула и видимо своего заместителя сказал тому,

  -Прими Армен, старшину и рядового, вот ознакомься с приказом, поставь на довольствие, организуй помывку, определи где будет спать. И патронов ему добудь.

  - Что значит ' свободный охотник' объясни старшина, обратился ко мне капитан.

  - Пришёл, ушёл, убил кого увидел, подписал книжку у кого смог, пришёл поел поспал и опять ушёл. Так вкратце описал я свои обязанности.

  - Хорошо устроился старшина, пришёл - ушёл. Сам себе хозяин, хочу сплю, хочу стреляю. Эх, мне бы такую службу.

  - Так кто ж против товарищ капитан? Только вот на мне висит приговор германского военно-полевого суда. При взятии в плен расстрел на месте. Как вам эта сторона медали?

  Немцы вдавили в город отступающие перед ними полки и дивизии, теперь война шла за каждый дом, улицу, квартал. Наши цеплялись за каждый горелый камень. Но немцы даже меняя трёх своих на одного нашего давили и продвигались . Наконец наступил предел. Фюрер писал кипятком, пиная и меняя генералов, но город упёрся руинами в берег Волги и перемалывал все резервы подходящие немцам. Ночью и только ночью катера и баржи сновали с берега на берег увозя раненых и подвозя боеприпасы и продовольствие. А днём армии занимались взаимным истреблением, но уже видна была разница в настроении в войсках, если немцы утратили кураж и сражались как бы по обязанности, то наши этот кураж перехватили и дрались с чувством рыбака подсёкшего крупного тайменя и вываживающего того к берегу. Азарт. Убил сегодня одного? Надо исхитрится и убить завтра двоих. Вот это скажу я вам была Охота. Забудьте про 200 300 метров. Стрельба велась практически в упор, из окна дома, полуподвала, из развалин. Сверху вниз. Снизу вверх! Вот тут панцеры у меня поплясали. Немцы, меняли практику применения танков городе, хер им это помогало. Я отстреливал наиболее опасных для меня атакующих немцев из винтаря с глушителем, потом жирная точка, танк или транспортёр. С экипажем разбирался поднатаскавшийся в стрельбе Степан. Через месяц на нашем счету было десять танков и сотня немцев. На меня начали охотиться как на опасного зверя вражеские снайпера. Но 'чуйка' меня не подводила. Учуяв снайпера, я уползал вглубь развалин и определял с какого направления, мне грозит опасность, намечал ориентир, и отползал ещё дальше, потом целый день посвящал внимательному изучению направления, иногда это было и два и три дня, потом делал один единственный выстрел. Пуля такого калибра разрывала немца на куски. Если мог, добирал его второго номера. После одной из такой дуэли мне достался отличный прицел . Немцы опять завели шарманку про суд и расстрел, я разозлился, устроил им засаду и перестрелял говорунов. Так как немецкого не знал, написал мелом по-русски прямо на борту передвижного радиорупора.

  - ' Бандерлоги, я убил трёх генералов, пятьдесят два офицера, пятьдесят унтеров и фельдфебелей и сто двадцать два солдата. Двадцать пять танков и четырнадцать самолётов. Мне ли бояться смерти? Бойтесь вы суки! Я целюсь сейчас в тебя Ганс. И подписался К.А.А.' Ранил около этой машины пулемётчика, а всех кто его пытался спасти убил. С тех пор как обрезало, немцы перестали меня пугать смертью. Вот так переходя из одного района в другой то тут, то там я охотился на солдат и офицеров вермахта. И вот однажды недалеко от своей лёжки. Я услышал чей то бубнёж , потом миномётный выстрел. Один. И снова бубнёж. Так стрелял только один мой знакомый Яша Гомельский. Вылез из укрытия подошёл к копошившимся минометчикам, которые разбирали миномёт и сказал,

  - Что Яша, таки поменял калибр? Два бойца бросили миномёт и с раскрытыми объятиями бросились ко мне.

  -Товарищ старшина! В одном я узнал Вольцова, второй конечно был Яков.

  - Так бойцы собрали свою музыку и айда ко мне. У меня тут полуподвал обжитой, перекусим, по стопарику за встречу, ну и поговорим. Война сегодня не кончится, немцы от нас не убегут. У тебя как Яков со временем и командирами.

  - Кочующий расчёт у меня, разведчики ищут цели, дают координаты, и я их обстреливаю. Придумали чтобы не рисковать всей батареей. Рассыпались и лупим гадов. По одной цели может бить шесть минометов, но с разных точек. Немцы сломают себе мозги засекая нас. Сделали два три выстрела, собрались и ушли.

• Предыдущая
• 21/23
• Следующая