Камень для Дэнни Фишера - Роббинс Гарольд "Френсис Кейн" - Страница 69

• Предыдущая
• 69/97
• Следующая

— Если он не хочет уходить сам, выброси его вон, Спит, — почти сердечно сказал он.

Мне не потребовалось нового приглашения, и я торопливо убрался. И только когда я оказался на знакомых грязных улицах, я начал соображать, что же произошло. Я все еще не знал, почему он отпустил меня, вот только... может быть лишь одна причина. Сара поставила ему условие. Вот почему она не смотрела на меня и не стала разговаривать. Так оно и есть. И это было единственное, что пришло мне в голову.

Я глянул на часы. Было только два тридцать, у меня еще есть время съездить в центр и походить по агентствам. Не стоит возвращаться рано, а то Нелли будет спрашивать, почему я передумал, а мне не хотелось говорить ей об этом. Это лишь расстроит ее.

Я обошел четыре конторы, но ничего не было. Все мне говорили приходить с утра. В пятом часу я направился домой, размышляя, что если мне уж нужна работа, то надо будет начать поиски рано утром. Не так-то уж много работ и предлагалось.

Она приготовила рагу из цыплят и спагетти, у нас была бутылка кьянти, которую принесла ее мать. Блюдо было великолепное, но я с трудом заставил себя есть, так как болел живот. И все же я съел достаточно, чтобы не вызвать подозрений.

— Тебе помочь вымыть посуду? — спросил я.

Она покачала головой. — Иди в гостиную и включи радио, — ответила она. — Я буду через несколько минут.

Я вошел в комнату, погрузился в глубокое кресло рядом с радиоприемником и включил его. Голос Кингфиша заполнил комнату, и я с восторгом следил за попытками Энди найти работу своему другу.

Тогда, казалось, все только и беспокоились об одном: найти работу. Я тоже. Однако, когда я устроюсь, все будет хорошо. Сможем тогда сэкономить несколько долларов. Когда же дела немного наладятся, и я подзаработаю немного больше денег, может быть, мы сможем купить себе небольшой домик.

Там в Бруклине, может быть, даже в моем старом районе. Мне так нравится там... Улицы чистые, и воздух свежий. Совсем не так, как здесь на восточной четвертой и первой авеню. Но это все-таки лучшее место во всей округе. Дом чистый. Четырехэтажное здание на двенадцать семей, и не такое обшарпанное как остальные. Для начала совсем неплохо Послышались шаги Нелли, и я поднял взгляд. — Все кончила?

Она кивнула. — Я же говорила, что недолго, — гордо сказала она.

Я притянул ее к себе. Она положила голову мне на плечо и стала смотреть мне в лицо. Мы тихо сидели так некоторое время. Я чувствовал себя спокойным, довольным и был счастлив.

— Дэнни, о чем ты думаешь?

Я улыбнулся. — О том, какой я счастливый, — ответил я. — У меня есть все, чего мне хотелось.

— Все, Дэнни?

— Ну, почти, — ответил я, глядя ей в глаза. — А чего еще желать. У меня есть моя девочка, своя квартира. Теперь мне нужна лишь работа, и все будет в розах.

У нее посерьезнели глаза. — Я все хотела спросить тебя, Дэнни, как обстоят дела? Что-нибудь было?

Я покачал головой. — Пока еще трудно сказать, детка, — небрежно сказал я. — Ведь я всего-навсего вышел днем и побывал лишь в нескольких местах. Я узнаю об этом больше, когда отправлюсь на поиски утром.

По лицу у нее пробежало озабоченное выражение.

— В газетах пишут, что безработица как никогда высока.

— Газеты, — фыркнул я, — напечатают все что угодно, лишь бы сделать броский заголовок.

— Но посмотри, сколько семей сидит на пособии! Ведь это о чем-нибудь говорит.

— Конечно, говорит. — Я уверенно посмотрел на нее. — Эти люди просто не хотят работать. Если уж очень хочется, то всегда можно найти работу. Я хочу работать и получу ее.

— Но, Дэнни, — продолжала она, — не все же они такие.

— Послушай, Нелли, — сказал я. — Только олухи сидят на пособии. А не я. Нам незачем беспокоиться из-за этого.

Она немного помолчала, затем снова повернула лицо ко мне. — Ну а если некоторое время тебе не удастся устроиться на работу?

Я ухмыльнулся. — Перебьемся. Нам незачем волноваться. Ты же работаешь.

— А что, если я не смогу работать, если мне придется бросить? Она слегка покраснела и отвернулась. — Что, если я забеременею?

— Не обязательно этого делать, — назидательно сказал я. — Есть способы избежать этого.

Румянец вдруг исчез у нее с лица, и оно стало бледным и нервным. — Католики в это не верят. Это против веры. Это грех, — объяснила она, глядя в пол.

— И что же они тогда делают? — спросил я. — Ведь нельзя же постоянно ходить беременной.

— Есть определенные периоды, которые безопасны. — Она не смотрела мне в глаза.

Я несколько смутился. Еще многому мне нужно учиться. — А что, если это случится в какое-то другое время? — с любопытством спросил я.

Она все еще избегала смотреть на меня. — Этого не случается. Просто не допускаешь этого.

— Ну это чушь, — твердо сказал я. — Будем делать так, как делают все. — До моего слуха донеслись всхлипывания. — Боже мой! — воскликнул я.

— О чем ты плачешь? Я же не сказал ничего такого!

Она обхватила мне шею руками и прижалась своей щекой к моей. — Я не могу этого делать, Дэнни! — воскликнула она. — Я не могу. Я и так уж натворила столько. Усугублять больше я не могу!

Я прижал ее к себе. Тело ее напряглось от не совсем понятного мне страха. Хоть она и не поддалась ему, посещение священника наверняка все испортило. — Ну хорошо, Нелли, хорошо, — примирительно произнес я. Будем делать по-твоему.

Слезы у нее тут же сменились лучистой улыбкой. — О, Дэнни, — воскликнула она, покрывая мне лицо частыми поцелуями, — ты так добр ко мне! Я так люблю тебя!

Я тоже люблю тебя, детка, — сказал я, улыбаясь, — но это действительно безопасно?

Она прошла мимо косметического прилавка, мимо стойки с газ-водой к моему рабочему месту и взобралась на табуретку. Поерзала там немного, устраиваясь поудобнее, так чтобы грудь выделялась над прилавком. Краем глаза я заметил, что мой босс Джек разглядывает ее. Я его за это ничуть не осуждаю. У нее здоровая пара грудей.

Я вытер себе лицо холодным полотенцем и занялся ею. Стоял один из жарких липких вечеров, которые бывают в Нью-Йорке в октябре, когда лето уступает свою последнюю битву. Я облокотился на прилавок и улыбнулся ей.

— Да, мисс, — сказал я, бросив взгляд на стенные часы позади нее.

— Кока-кола с лимоном, Дэнни. — Когда она улыбнулась мне в ответ, взгляд у нее был таким тяжелым и угрюмым, как будто бы она уже вела меня в постель.

— Сей момент, — ответил я, игриво глянув на нее. Не оборачиваясь, я протянул руку назад и взял с полки стакан. Улыбка у нее стала глубже и теплее.

Я подставил стакан под кран и покачал насос. Коричневый сироп брызнул в стакан, я переставил его под кран с сельтерской и открыл кран ладонью.

Пока стакан наполнялся, я выдавил в него дольку лимона, помешал ложкой и выключил газ-воду.

Когда я поставил перед ней кока-колу, у нее в губах уже была незажженая сигарета. Я зажег спичку. Когда я поднес ее ей, пляшущее пламя замерцало у нее в глазах.

— Благодарю, Дэнни, — засияла она.

— Не за что, — ответил я, подавая ей соломинку. Она томно взяла ее из моих пальцев и стала медленно помешивать ею в стакане. — Хорошо, если бы в метро продавали кока-колу, когда в такой вечер захочется пить, — сказала она, потягивая напиток — Я ухмыльнулся. — Да не так уж и хорошо, — ответил я, растягивая слова на южный манер. Считалось, что все продавцы газ-воды — выходцы с юга. — Тогда мне не довелось бы встретиться с вами.

Она благодарно улыбнулась мне и еще больше вывалила вперед свою грудь. Я, как и ожидалось, вытаращил на них глаза, затем прошел вдоль прилавка к Джеку. Все это была игра. Цыпочки, сидевшие у стойки, только этого и ждали. Так они получали вознаграждение за то, как они живут.

Романтика у стойки с газ-водой. Поистине дешевка за грошовый стакан кока-колы.

• Предыдущая
• 69/97
• Следующая