Камень для Дэнни Фишера - Роббинс Гарольд "Френсис Кейн" - Страница 35

• Предыдущая
• 35/97
• Следующая

Поскольку в ушах моих все стоял страшный хруст ломающейся кости Гоулда и его пронзительный крик.

Меня кто-то тряс. Я попытался отодвинуться от державших меня рук.

Поднял свои, чтобы отвести эти трясшие меня. Почему меня не оставят в покое? Я ведь так устал.

Чей-то голос орал мне в ухо. Он снова и снова повторял одни и те же слова. — Проснись, Дэнни, Проснись!

Я отклонился на свою сторону. — Я устал, — промямлил я, зарываясь лицом в подушку. — Уходи.

Я услышал удаляющиеся из комнаты шаги и напряженно задремал. Я ждал сигнала. Вот он: Спит поднимает руку к лицу. Я быстро пошел вперед. Гоулд как раз миновал угол здания. Рука у меня поднялась. В ней ощущался вес колотушки. Она начинает опускаться. И как раз в этот миг Гоулд обернулся.

Он уставился на меня со своим бледным испуганным лицом. — Я знаю тебя! — завопил он. — Ты — Дэнни Фишер! — Как раз в это время колотушка опустилась и попала ему сбоку по голове. Он стал падать.

— Нет, простонал я. — Никогда больше. — Попытался зарыться в подушку. Но чья-то рука опустилась мне на плечо, и, обернувшись, я подпрыгнул в кровати. Глаза у меня были широко раскрыты и вытаращены.

— Дэнни! — голос матери был встревоженным. Я быстро сел в постели, глаза постепенно осмысливали реальность комнаты. Я тяжело дышал, как будто после бега.

Мать внимательно смотрела мне в лицо. Я чувствовал, что у меня бледное лицо, на нем была испарина. — Дэнни, в чем дело? Ты плохо себя чувствуешь?

Я посмотрел на нее и затем медленно опустился назад на подушку. Я очень устал. Это был всего лишь сон, но он был совсем как наяву.

— Я здоров, мама, — медленно выдавил я.

В ее взгляде промелькнула озабоченность. Она потрогала мой горячий лоб своей прохладной рукой и прижала мне голову к подушке.

— Поспи, Дэнни, — мягко промолвила она. Ты сегодня всю ночь плакал во сне.

Солнце ярко светило на улице, когда я снова открыл глаза. Я лениво потянулся, вытянув ноги до самой спинки кровати.

— Теперь лучше, русачок?

Я резко крутанул головой. Мать сидела рядом с кроватью. Я сел.

— Да, скривившись ответил я. — Интересно, что это со мной такое? — Я был рад, что мать не стала настаивать на ответе на мой вопрос.

Она лишь протянула мне стакан чая. — На, — тихо сказала она. — Выпей чаю.

Входя в комнату, я посмотрел на кухонные часы. Было уже больше двух часов.

— А где отец? — спросил я.

— Ему пришлось пойти на работу с утра, — ответила мать, не оборачиваясь от плиты. — Что-то случилось с г-ном Гоулдом.

— Ага, — безразлично протянул я, направляясь к двери и открывая ее.

Она обернулась на звук. — Куда ты? — встревожено спросила она. — Тебе нельзя выходить, раз ты так себя чувствуешь.

— Мне нужно, — ответил я. — Я обещал ребятам встретиться с ними.

— Спит и Солли уже, наверное, разыскивают меня.

— Ну и встретишься с ними в другой раз. Не так уж и важно. Иди и ложись в постель.

— Не могу, мама, — поспешно ответил я. — К тому же мне не мешает прогуляться! — Я захлопнул дверь и сбежал вниз по лестнице.

Проходя мимо кафетерия, я встретился взглядом с Солли, подмигнул ему и пошел дальше вдоль квартала. Несколько подъездов спустя я нырнул в одно из зданий и стал ждать в парадном. Мне не пришлось долго ждать. Когда они вошли, деньги были у меня в руках.

— Вот вам, — сказал я, давая им деньги. Солли быстро сунул деньги в карман не считая, а Спит стал ковыряться в банкнотах. Он подозрительно посмотрел на меня.

— Всего тридцать долларов? — спросил он.

Я выдержал его взгляд. — Радуйся, что получил хоть это, — отрубил я.

— Да за то, как вы вели себя, я вообще ничего не должен бы давать вам.

Спит опустил глаза. — Я думал, будет больше.

Я сжал кулак. — Так почему же ты не остался там и не пересчитал? — почти зарычал я на него.

Он вдруг поднял взор и посмотрел на меня прищуренными глазами. Было видно, что он мне не верит, но боится что-нибудь сказать. Я уставился на него, и он снова опустил глаза. — Ладно, Дэнни, — сказал он, окатив меня мелкой слюной. — Я не жадный. — Он повернулся и молча выскользнул из дверей.

Я обернулся к Солли. Он наблюдал за нами. — Ну а ты чего? — с вызовом спросил я. Губы Солли расползлись в улыбке. — Ничего, Дэнни. У меня нет жалоб.

Я ухмыльнулся и положил ему руку на плечо, легонько подтолкнув его к дверям. — Ну иди тогда, вали, — мягко оказал я. — Я не собираюсь торчать здесь весь день.

Мы сошли с троллейбуса, и Нелли взяла меня за руку. Она посмотрела мне в лицо.

— Куда мы идем? — с любопытством спросила она.

— Сейчас увидишь, — улыбнулся я, не желая говорить ей все сразу.

Так было в тот вечер. Я встретился с ней у магазина после закрытия.

— Пойдем, — сказал я ей. — Я хочу тебе кое-что показать.

Она с удовольствием пошла со мной на площадь, и мы сели на троллейбус Ютика — Рейд. Всю дорогу мы молчали, глядя в окно, а руки у нас тесно сплелись. Я хотел было ей сказать, куда мы едем, но побоялся. Боялся, что она станет смеяться надо мной. Но теперь можно сказать, потому что мы уже приехали. Мы стояли на темном пустом углу почти в десять часов вечера в таком районе Бруклина, о котором она и не слыхивала. Я поднял руку и показал через дорогу. — Видишь?

Она посмотрела туда, затем повернулась ко мне с недоумением на лице.

— Что? — спросила она. — Там ведь ничего нет, просто пустой дом.

Я улыбнулся. — Вот именно, — счастливо кивнул я. — Красивый, не так ли?

Она повернулась и снова посмотрела туда. — Но в нем никто не живет, разочарованно сказала она.

Я тоже повернулся к дому. — Вот его-то мы и приехали посмотреть, — сказал я ей. На мгновенье я почти забыл, что она рядом. Я напряженно всматривался в дом. Я полагал, что не так уж и трудно будет вернуть дом, когда отец получит место Гоулда.

Ее голос прервал мои мысли. — Так мы сюда затем и приехали среди ночи, чтобы увидеть это, Дэнни? — спросила она. — Пустой дом?

— Это не пустой дом, — ответил я. — Это мой дом. Я когда-то жил здесь. И, может быть, вскоре мы сможем вернуться сюда.

В глазах у нее вспыхнул свет. Она быстро перевела взгляд с дома на меня. Рот у нее смягчился. — Это прекрасный дом, Дэнни, — понимающе сказала она.

Я сжал ей руку. — Отец подарил мне его на день рожденья, когда мне исполнилось восемь лет, — объяснил я ей. — В день нашего переезда я свалился в котлован и нашел там собачонку. Им пришлось вызывать полицию, чтобы найти меня. — Я глубоко вздохнул. Воздух здесь был свежий и приятный.

— Когда мы переехали на Манхэттен, она погибла. Ее задавили на Стэнтон-стрит. Я привез ее сюда обратно и похоронил здесь. Это был наш единственный дом, и я любил эту собачку больше всего на свете. Поэтому я и привез ее сюда. Только здесь она...мы можем быть счастливы.

Ее нежные глаза сияли в ночи. — А теперь ты переедешь сюда обратно, — нежно прошептала она, уткнувшись лицом мне в плечо. — О, Дэнни, я так рада за тебя!

Я глянул на нее сверху вниз. Во мне вспыхнуло теплое чувство. Я знал, что она поймет, как только узнает об этом. Я взял ее за руки и прижался губами к ее пальцам. — Ладно, Нелли. Теперь можно ехать назад. — Теперь я уж возвращался без особых возражений. Я знал, что теперь ненадолго.

Я стоял в дверях, моргая глазами в ярком свете кухни. Отец с матерью стали смотреть на меня, как только я вошел в комнату. — Ты сегодня вернулся рано, — улыбаясь сказал я ему. Может быть, у него уже хорошие вести.

Лицо у отца было напряженным и сердитым. — Зато ты — поздно, — отрезал он. — Где ты был?

Я закрыл дверь и посмотрел на него. Он вел себя совсем не так, как я ожидал. Может быть, что-то стряслось, может Гоулд узнал меня.

— Да тут неподалеку, — осторожно сказал я. Лучше пока ничего не говорить.

Несмотря на все его самообладание, гнев отца все-таки прорвался.

— Неподалеку? — вдруг закричал он. — Что это за ответ? Мать тут волнуется из-за тебя всю ночь. Ты не приходишь домой, ничего не говоришь, ты просто здесь неподалеку! Где ты был? Отвечай!

• Предыдущая
• 35/97
• Следующая