Босс - Роббинс Гарольд "Френсис Кейн" - Страница 22

• Предыдущая
• 22/90
• Следующая

Она сказала, что зовут ее Ангелик, с легкой, иронической улыбкой, признающей, что настоящее имя у нее совсем другое. С обвисшей грудью, дряблыми сосками, полосами беременности на животе, выбритым лобком, эта женщина оправдала его ожидания.

Джек многому научился от нее. Прежде всего выяснилось, что его французский ничуть не уступает ее английскому. Лежа в постели, она давала ему уроки французского.

Он касался ее соска и спрашивал, как это называется по-французски.

— Le mot propre ou le mot vulgaire, Monsieur? — спрашивала она с парижским прононсом, — пристойное название или неприличное?

— Oh, le mot vulgaire, Mademoiselle, s'il vous plait[44].

Джек узнал, как называются на парижском сленге член, яйца, половая щель, грудь, задница, выяснил французские эквиваленты траханья и отсоса. Объяснила она ему, что есть «la maniere grecque» — греческий стиль. Он освоил его на практике, оттрахав Ангелик в задницу, и решил, что ему это очень даже нравится.

Она была истинной француженкой. Дома Джек бы и близко к ней не подошел, потому что ей давно следовало помыться. После их первого совокупления, сзади, он предложил ей полежать с ним в ванне, но она только рассмеялась. Тогда Джек сказал, что оплатит ей всю ночь. После этого она согласилась на все, даже на водные процедуры. Они сговорились о цене, и Ангелик ублажала его всю ночь.

Наутро Джека разбудил телефонный звонок. Поначалу он не узнал Кертиса, так дрожал его голос.

— Немцы атаковали большими силами! Я буду у тебя в половине девятого.

По тону Джека Ангелик поняла: что-то случилось.

— Les Boches[45], — пояснил ей Джек.

Она кивнула, быстро оделась и ушла.

Джек позвонил в бюро обслуживания и попросил в половине девятого принести в «люкс» завтрак на двоих. Чтобы заказать завтрак, его знаний французского хватило, а вот чтобы понять содержание информационных выпусков — нет. Кертис ему все объяснил. Немцы с устрашающей скоростью продвигались вперед. Повторялся тот же блицкриг, что и в Польше. Атаковали они через Люксембург и Бельгию, как и в 1914 году. Помимо этого, вторглись и в Голландию.

Прямо от Джека Кертис намеревался отправиться на Северный вокзал, чтобы поездом добраться до Арраса.

— Я хочу поехать с тобой, — заявил Джек.

Кертис покачал головой:

— Идея не из лучших. Путешествие предстоит опасное. Фрицы скоро начнут бомбить железные дороги.

— Я хочу поехать с тобой, — настаивал Джек.

Кертис купил билеты до Арраса на поезд, отбывающий завтра утром.

Джек не стал выписываться из «Руайаль Монсо», заверив управляющего, что вернется в течение недели и хочет, чтобы «люкс» остался за ним.

Одиннадцатого мая, в очередной чудесный весенний день, они поехали на вокзал. И только там увидели свидетельства бушующей в Бельгии войны. Поезда, прибывающие с севера, выплевывали на платформы плохо соображающих, потрясенных событиями последних дней бельгийских беженцев. А колонны мрачных солдат тянулись к другим поездам, призванным доставить их в те места, которые покинули беженцы.

Кертис привел с собой француза средних лет, Жан-Пьера Бельвиля, инженера-связиста, второго и последнего сотрудника парижского бюро «Лир бродкастинг». Его работа заключалась в обеспечении телефонной связи, чтобы Кертис Фредерик мог вести прямые репортажи на Соединенные Штаты. Кертис характеризовал Бельвиля как непревзойденного мастера-импровизатора, способного обеспечить трансляцию в самых сложных ситуациях. Последнее могло оказаться весьма кстати в прифронтовой полосе. Бельвиль, одетый в двубортный оливкового цвета костюм, взял с собой чемодан с инструментами.

В вагоне, следующем на север и под завязку набитом офицерами французской армии, только Джек, Кертис и Жан-Пьер были штатскими. В их купе компанию им составляли полковник и капитан. Оба с апломбом утверждали, что немцы допустили серьезную ошибку, перейдя в наступление.

В Аррасе Жан-Пьер Бельвиль доказал, что он не только виртуоз радиосвязи, но и умеет решать бытовые вопросы: он нашел им две комнаты в маленьком отеле и сумел заказать столик в еще работающем ресторане.

Едва рассвело, Джека разбудил вой сирен, предупреждающих о воздушном налете. Он подошел к окну и увидел самолеты — медленно наплывающие на город черные точки. Зенитная батарея, развернутая в парке в нескольких кварталах от отеля, открыла огонь. Так Джек впервые столкнулся с войной.

Когда самолеты подлетели ближе, Джек их узнал: «Юнкерс-87» или, как их еще называли, «штукас». Пикирующие бомбардировщики. Он видел их фотоснимки в газетах. Шесть самолетов неспешно облетели город, не обращая внимания на черные разрывы зенитных снарядов. Когда «юнкерсы» спикировали на дома, пилоты включили знаменитые сирены, призванные до смерти перепугать горожан. Самолеты исчезли за домами на противоположной стороне улицы, и Джек тут же услышал грохот взрывающихся бомб, увидел поднимающиеся к синему небу столбы желтоватого дыма. Когда он вновь увидел «штукас», они уже легли на обратный курс.

Джек быстро оделся и спустился вниз. Кертиса он нашел в телефонной будке, радиокомментатор с кем-то говорил. Когда Джек подошел к будке, Кертис поднял руку, показывая, чтобы тот молчал. Джек прислушался. Кертис вел прямой репортаж.

Находчивый Жан-Пьер каким-то образом сумел обеспечить связь с Бостоном, и Кертис излагал радиослушателям «Лир бродкастинг» подробности воздушного налета, который только что пережил их корреспондент. По ходу репортажа он высовывал трубку из будки, чтобы донести до слушателей грохот зениток, завывания сирен «штукас» и разрывы бомб.

Жан-Пьера отправили на поиски автомобиля, и он вернулся со спортивной моделью «мерседес-бенца», изготовленной двенадцать лет назад и выкрашенной в белый цвет. У нее был откидной кожаный верх, а передние крылья поворачивались вместе с колесами. Каждый из шести цилиндров имел собственную никелированную выхлопную трубу. Сзади к багажнику крепились два запасных колеса. За рулем сидел седовласый фламандец, которого понимал только Жан-Пьер.

Они быстро поели и еще до семи утра тронулись в путь.

Направились они на восток, и фламандец объяснил Жан-Пьеру, что им придется воспользоваться сельскими дорогами, потому что по основным магистралям движутся армейские колонны. Жан-Пьер перевел его слова Джеку и Кертису. Территория, по которой они проезжали, поразила Джека чистотой и порядком. В Калифорнии он привык к другим пейзажам. Здесь же он видел ровные заборы, выкрашенные заново и отремонтированные дома, ухоженные поля и яблоневые сады.

Через полтора часа после отъезда из Арраса они пересекли бельгийскую границу, и им навстречу потянулись беженцы. Мощные бельгийские лошади тащили повозки, доверху нагруженные мебелью. Безлошадные толкали перед собой тележки. Большинство беженцев составляли женщины. Их мужчины сражались с врагом. Только старики, беременные женщины и совсем маленькие дети сидели в повозках. Остальные шли, глядя себе под ноги.

Внезапно фламандец что-то прокричал и указал на небо. Потом вывернул руль и погнал «мерседес» по полю озимой пшеницы. Автомобиль бросало из стороны в сторону. Остановил он «мерседес» только в тени тополей, росших в сотне метров от дороги. Шофер выскочил из кабины и попытался заползти под днище. Джек присел на корточки за дверцей «мерседеса» и прикинул, пробьют ее пули крупнокалиберного пулемета или нет. Решил, что пробьют, а вот двигатель — нет, поэтому он перебрался к переднему колесу. Джек приподнялся и увидел два двухмоторных самолета. Прежде чем до него донесся треск очередей, он заметил череду желтых вспышек на срезе пулеметных стволов.

Оба самолета на бреющем полете пронеслись над дорогой, окатывая беженцев свинцовым дождем. Джек видел, как вставали на дыбы и падали лошади. Как пули сшибали людей с ног. Как лилась кровь и в стороны летели куски человеческой плоти. Он слышал крики.

• Предыдущая
• 22/90
• Следующая