Зеленоглазая леди - Робардс Карен - Страница 29

• Предыдущая
• 29/67
• Следующая

– Хорошо, что в Большом доме снова появился мужчина, – сказал Раджа Сингха, переводя взгляд со смеющейся троицы в саду на Анну.

– Да, – согласилась Анна.

И вдруг она подумала, что для нее так даже было лучше. Как бы ни злил ее Джулиан Чейз, но с его появлением она снова почувствовала себя живой.

Анна не успела додумать эту мысль до конца, потому что Челси заметила ее на галерее.

– Мама, иди сюда и поиграй с нами! – крикнула девочка.

– О нет, я... – запнулась Анна, смущенная этим предложением.

– Пожалуйста! – умоляла Челси, а Джулиан в этот момент ухмылялся.

«Наверное, вообразил, что я отказываюсь играть из-за него!»

Вздернув подбородок, Анна промаршировала вниз по ступенькам, ведущим в сад. Челси восторженно взвизгнула, бросившись в объятия матери.

– Теперь держись подальше от мамы, дядя Джули. Челси пританцовывала от радости, а Джулиан послушно бросил мяч девочке, таинственно улыбаясь.

– Ты должна его поймать, – с упреком сказала Челси. Анна только стояла и смотрела, как мяч выпал из рук девочки.

– Прошу прощения, – извинилась Анна.

Четверть часа спустя, смеющаяся и запыхавшаяся, она опустилась на землю в тени раскидистого дерева бо.

– Мама, ну что же ты! – запротестовала Челси и потянула мать за руку, тщетно пытаясь заставить ее подняться.

– Мне надо передохнуть, цыпленочек, – сказала Анна и опрокинулась навзничь. Теперь она лежала на спине, явно демонстрируя свое изнеможение.

– Оставь маму в покое, – сказала Кирти, все это время благожелательно наблюдавшая за игрой. – Мама твоя устала. Мы с тобой сейчас сплетем для нее венок из цветов. Ты должна найти самые красивые бутоны, а я помогу тебе сделать его.

– Ты хочешь, мама?

Анна кивнула и села. Челси бросилась рвать цветы, а Кирти последовала за ней. Джулиан в это время искал мяч, затерявшийся в траве, а когда нашел, опустился на землю рядом с Анной.

– Мне приятно сознавать, что вы не трусиха, – улыбнулся он.

В ярком послеполуденном солнце его глаза казались темно-синими. Выглядел он на диво красивым и удивительно молодым, особенно с этими своими всклокоченными волосами, в рубашке с закатанными рукавами.

– Я вас не боюсь, дядя Джули, – насмешливо заметила Анна, называя его так же, как Челси, которая и выбрала для него столь нелепое уменьшительное, женственное прозвище.

Он ухмыльнулся, признавая, что укол попал в цель.

– Ах, не боитесь? Неужели не боитесь? Да вы никогда и не боялись. Выглядите вы так, будто сделаны из сахара, но у вас весьма прочная основа. Мне это нравится в женщинах.

Анна пристально посмотрела на него.

– Я была бы польщена, если не подозревала, что в ваших словах кроется нечто оскорбительное.

– Уверяю вас, это комплимент, – рассмеялся он.

Он растянулся на спине, сцепив руки под головой, а потом его взгляд снова скользнул по лицу Анны.

– Скажите-ка мне, как могло случиться, что вы вышли замуж за Пола?

Анну удивил его вопрос.

– Мы всю жизнь знали друг друга. И нам показалось естественным пожениться.

– Разве вы не были в то время очень юной?

– Нам обоим было по восемнадцать лет. Мой отец только что умер, приход перешел к его преемнику. Пола отец решил отправить в большое путешествие, а он не хотел ехать.

– И вместо этого женился.

Голос Джулиана звучал суховато, и это тотчас же заставило Анну перейти к обороне:

– Мы были очень счастливы!

– Уверен, что были.

Уязвленная, она решила заставить заговорить о нем самом.

– Раз уж мы рассказываем друг другу истории из своей жизни, может быть, вам будет угодно продолжить с того момента, на котором мы остановились в прошлый раз. На том, что вы бежали из флота.

– То, что я сделал позже, смутит и шокирует вас.

Он перекатился на бок и привстал, опираясь на локоть.

– Все-таки расскажите.

С праздным видом он сорвал травинку и принялся жевать.

– Вы же знаете, меня вырастили как цыгана, а воспитывала меня бабушка. Это была замечательная женщина. Она старалась от всего меня защитить. До своего смертного часа она клялась, что ее дочь, моя мать, никогда бы не легла в постель с мужчиной, не будучи его законной женой. А это означало, что до того, как зачать меня, мои родители обвенчались. Уж не знаю, заблуждался ли я, но всегда принимал ее слова всерьез. Я думал, что когда мои соплеменники называли меня английским ублюдком, то употребляли это слово только в общем смысле. Цыгане презирают детей, родившихся от смешанных браков, как, впрочем, и англичане. Меня попрекали моим английским отцом и дразнили. Бабушка убеждала меня, что я должен гордиться своим дворянским происхождением и тем, что я был все-таки благородных кровей, а они – не лучше собак. Я и понятия не имел, что незаконнорожденный. Можете представить мое потрясение, когда мой дядя привез меня в Гордон-Холл. Оказалось, что не только мой отец не подозревает о моем существовании, но и моя мать была ему не женой, а лишь любовницей. У него оказалась жена и законнорожденный сын, в котором он души не чаял. И ясно было, почему он хотел избавиться от меня.

– Он был ужасным стариком! – сказала Анна.

– Был, верно ведь? – улыбнулся ей Джулиан. – После смерти бабушки мне не было места среди моих соплеменников-цыган, как не нашлось и у отца, в его семье. Вырвавшись из когтей Королевского флота, я отправился в Лондон. К своему ужасу, я убедился, что и там не лучше, чем на службе его величества, если не считать моей относительной свободы.

Он посмотрел на нее и заколебался.

– Продолжайте, – подбодрила его Анна, слушая как зачарованная.

Он пожевал травинку.

– Я был сообразителен и ловок, но я умирал с голоду и стал вором. Сначала крал еду, потом очищал карманы. Я пытался даже грабить пьяных! Так я и познакомился с Джимом. Но на флоте я видел слишком много насилия, чтобы потом нападать на людей. Потому и стал грабить дома богатых.

Он пытливо смотрел на Анну. Сделав паузу, продолжил:

– Днем я работал лакеем у графини, имени которой не стану упоминать, а по ночам грабил ее друзей. А потом я ушел от графини и вложил накопленные деньги в игорные дома. Дела пошли хорошо, и у меня в конце концов скопился некоторый капитал.

Он смущенно улыбнулся.

– Потом умер мой отец. Я хотел получить назад изумруды, которые, как предполагалось, моя мать забрала из своего табора в качестве приданого. Остальное вы знаете. Чистейшая глупость.

Анна догадывалась, что о многом он ей не стал рассказывать. Она сразу же почувствовала его неутихшую боль оттого, что отец отверг его.

Как и в ту ночь, когда он впервые приоткрыл перед ней малую частицу своего прошлого, Анна испытала горечь и сочувствие к тому маленькому мальчику, каким когда-то был Джулиан. Должно быть, очень мучительно сознавать, что тебе нет места в этом мире и никому-то ты не нужен.

– Ну, вот вы снова меня пожалели! – Сев рядом, Джулиан пощекотал ее нос травинкой. – У вас нежное сердце, Зеленоглазая леди. Это легко может довести вас до беды.

– Вероятно, тяжело было видеть счастливых Грэма и Пола, ваших братьев. Они-то росли, обладая тем, чего вы были лишены.

«Отцовской любви», – подумала Анна, но не сказала этого вслух.

– Можете поверить, это просто разбило мне сердце. Не хотите поцеловать меня?

Тон у него был легкомысленный и дерзкий, но ему не удалось скрыть от Анны то, что ей открылась подлинная правда о нем.

Он наклонился вперед, закрыв глаза и смешно выпятив губы, и выглядел при этом так нелепо! Анна не смогла удержаться от смеха, только сорвала пучок травы, бросила в него и тотчас же вскочила на ноги.

– Что? Поцелуя не будет? – разочарованно спросил он и посмотрел на нее так, будто поддразнивал. Но тут к ним подбежала Челси с венком.

– Это тебе, мама.

– Спасибо, цыпленочек.

Анна приняла дар и надела венок на голову, а Челси весело захихикала и схватила мать за руку.

И после этого было уже не до беседы с Джулианом.

• Предыдущая
• 29/67
• Следующая