Чужая жена - Робардс Карен - Страница 26

• Предыдущая
• 26/67
• Следующая

– Я больше не буду с вами работать.

Он покосился на нее. Сейчас он держался почти как всегда, если не считать несколько более жесткой линии рта и более сурового выражения глаз.

– Работать со мной вы будете. Потому что я делаю для вас очень много, даже если вы этого не признаете. Благодаря мне прегрешения сенатора забыты избирателями, а ваша собственная популярность растет день ото дня. И я один из немногих людей в вашем окружении, кто на вашей стороне, а не на стороне вашего супруга. На вашем месте я бы задумался об этом.

– Иди к черту! – бросила Ронни.

Они уже подъехали к Седжли. Машина свернула на дубовую аллею, ведущую к усадьбе. Седые деревья плакали под дождем. Сквозь пелену Ронни с трудом разглядела белый греческий портик и несколько человеческих фигур.

Том откинул вниз козырек над пассажирским сиденьем, чтобы Ронни могла посмотреть на себя в зеркало.

– У вас размазалась губная помада, – сказал он.

Ронни молча привела себя в порядок, насколько это было возможно, и подняла козырек. Машина въехала на полукруглую бетонную площадку перед домом.

– Сидите. У меня сзади есть зонтик.

Том выключил зажигание. Ронни, не обращая внимания на его слова, выскочила из машины. Она не оборачивалась, но благодаря хлопку дверцы и шагам за спиной знала, что Том следует за ней по пятам.

– Ронни, солнышко, ты еще успеешь попрощаться с Фрэнком Китом. Господи, да ты вся промокла! Фрэнк, ты помнишь мою жену?

Льюис обнял Ронни одной рукой.

Кроме Кита и его жены, Ронни увидела свекровь и Марсдена. Она вымучила улыбку, пожала руки заместителю губернатора и его супруге и выговорила все приличествующие случаю банальности. Все это время она не забывала о присутствии Тома.

– Приветствую! Как дела?

Марсден шагнул мимо Ронни, протягивая руку Тому. Он был невысок и коренаст. Его можно было назвать уменьшенной и размытой копией отца, хотя он был начисто лишен обаяния Льюиса.

– Мамочка еще не довела тебя до слез?

Том не успел ответить, как попал в объятия Дороти. Несмотря на восемьдесят один год, мать сенатора выглядела на удивление моложавой, и лишь на очень близком расстоянии можно было разглядеть густую сеть морщин, покрывавших ее лицо. Она все еще сохраняла стать и завидную энергию.

– Здравствуй, Том. Как живешь? Сто лет мы с тобой не виделись! Поужинай с нами!

– Спасибо, миссис Ханнигер, я сегодня никак не смогу остаться.

Том широко улыбнулся Дороти, и тут им завладел Льюис.

– Фрэнк, познакомься, это Том Куинлан. Я тебе о нем рассказывал, – говорил Льюис, обращаясь к заместителю губернатора. – Они с Марсденом учились вместе, а сейчас он специализируется…

– С вашего позволения, господа, я пойду переодеться, – негромко проговорила Ронни.

Никто из присутствующих не обратил на нее особого внимания. Льюис немедленно убрал руку с ее плеч.

Общий разговор вернулся к политике.

Марла была сильно напугана. Веселая музыка телевизионного мультика, наполнявшая комнату, не поднимала ей настроения. Она чувствовала себя мышью в комнате, полной кошек. Ей все время казалось, что кто-то страшный спрятался от нее и затаился, готовясь к прыжку.

Накануне вечером в выпуске местных теленовостей прошел небольшой сюжет, посвященный Сюзан. Он назывался “Жизнь и смерть дочери пастыря”. Молодая журналистка по имени Кристал Медоуз рассказывала о том, как Сюзан “опустилась”, пристрастилась к наркотикам, бросила колледж и стала вести жизнь проститутки. Она описывала душераздирающие подробности (не имеющие ничего общего с действительностью, если верить Сюзан; а Марла подруге верила) горя и отчаяния святого семейства. Отец Сюзан плакал навзрыд перед камерой.

Затем Кристал Медоуз заговорила о смерти Сюзан. Медицинская экспертиза показала, что девушка была задушена, а перед тем избита. Ее отец, знаменитый проповедник Чарли Кей Мартин, грозил геенной огненной всем, кто будет препятствовать тому, чтобы убийцы его дочери предстали перед судом и ответили по всей строгости закона.

Кристал Медоуз завершила репортаж словами: “Для департамента полиции Билокси настали тяжелые дни”.

На самом деле тяжелые дни настали для Марлы.

– Мам, хочешь хлопьев?

Лиззи лежала на животе поперек кровати, смотрела мультсериал “Скуби-ду” и поглощала кукурузные хлопья, запивая их кока-колой из стоящей на полу банки. Какой-никакой, а завтрак, пусть и не слишком питательный.

– Спасибо, моя радость. У Марлы кончались деньги. Сбережений ее надолго не хватит. Она сняла на три недели номер на втором этаже местной гостиницы, что влетело ей в копеечку. Еда для вечно голодного семилетнего ребенка тоже стоила недешево. Дальше так жить было невозможно, но Марла не представляла себе, что ей делать. Инстинкт самосохранения подсказывал ей, что нужно прятаться.

Клэр исчезла. Во всяком случае, Марла никак не могла с ней связаться. Она регулярно звонила Клэр и оставляла сообщения на автоответчике до тех пор, пока кассета не кончилась и автоответчик не отключился. Однажды она явилась к Клэр домой и колотила в ее дверь до тех пор, пока не выглянул сосед и не поинтересовался, что происходит. Управляющий домом, где Клэр снимала квартиру, ничего не знал о ее судьбе и не особенно интересовался, так как квартирная плата была внесена по пятнадцатое августа включительно.

Агентство моделей после двух лет работы внезапно закрылось. Телефоны в его офисе были отключены, а сам офис опустел. Марла знала об этом, поскольку как-то заглянула в окно.

Марла не могла даже предположить, куда подевались Билли, временами подменявшая ее Джой и глава агентства Рик.

Все они попросту исчезли.

При одной мысли об этом по спине Марлы пробегал холодок.

Люди пропали, и никому нет до них дела.

Если она не будет соблюдать осторожность, то вскоре отправится следом. Вместе с Лиззи. Тот, кто добрался до ее подруг и работодателей, явится и за ней.

Она сбежала из своей квартиры в тот же день, когда там побывал таинственный гость. После этого она побывала там всего один раз, чтобы побросать в чемодан кое-какие вещи для себя и для Лиззи, и провела в своей комнате пятнадцать жутких минут. Ее напряженные до предела нервы говорили ей, что отныне находиться в этом месте небезопасно.

Сюзан мертва. Клэр исчезла. И не только она, но и Билли, Джой и Рик. Насколько Марла знала, связывала всех этих людей только прогулка на яхте в тот памятный четверг.

И она сама имела отношение к той прогулке. Это она привезла Сюзан и Клэр на набережную. И ей было известно, что Сюзан отправилась на борт яхты, название которой начиналось со слова “солнечный”, – и не вернулась.

Всякий раз, как она вспоминала об этом, в ее горле вставал ком и она едва могла дышать.

Человек, проникший тогда в квартиру, отпер дверь ключом Сюзан, в этом не было сомнения. У этого ключа был прямоугольный брелок – рамка с фотографиями: на одной стороне – Сюзан в купальнике, на другой – Сюзан и Марла делают вид, что штудируют учебник. Марла увидела этот брелок в руке негодяя и даже разглядела собственное лицо.

Коль скоро у него оказался ключ Сюзан, не нужно быть Эйнштейном, чтобы понять: именно этот человек убил Сюзан или по крайней мере непосредственно связан с убийством. И Марла его видела. Она может его опознать. Его лицо навеки отпечаталось в ее памяти.

И когда она вспоминала его, ее охватывал леденящий ужас.

Но он-то не знает, что она его видела. Не может он этого знать. Если бы он догадался в тот день о ее присутствии в квартире, ее бы уже не было в живых.

Возможно, он даже не знает о ее существовании. С чего бы ему интересоваться ею?

Марлу передернуло. Она встала со стула, подошла к занавешенному окну, отодвинула край шторы и выглянула на улицу. Несмотря на ранний час, было уже жарко, а после вчерашнего дождя влажность воздуха здорово повысилась. Яркое солнце заливало узкую улочку. Гостиница помещалась в одном из беднейших кварталов Билокси. По улице медленно двигался старый, ржавый, помятый “Шевроле”. Одинокий мужчина переходил дорогу. Его лысина ярко сверкала на солнце.

• Предыдущая
• 26/67
• Следующая