Медовый месяц с похитителем - Рис Элинор - Страница 24

• Предыдущая
• 24/29
• Следующая

Танцы кончились, но празднество продол-г жалось. Все жители деревни собрались вокруг белого экрана – вроде тех, на которых показывают кинофильмы.

Эмбер испытала некоторое разочарование при виде столь современного предмета, как экран.

– А что будет теперь? – спросила она сонным шепотом у Джейка. Какой-нибудь фильм?

– Не совсем, соня. Это кукольный театр теней. Мы немножко посмотрим, а потом смоемся.

– А на нас не обидятся? Мне бы не хотелось кого-либо здесь огорчить. – Но ее голова становилась все тяжелее и наконец склонилась на его плечо.

Он заговорил нежным голосом:

– Не беспокойся. Тигровый Глаз. Это представление будет продолжаться до утра, и никто не заметит, как мы уйдем. Балийцы приходят в восторг от этого зрелища, я же через час засыпаю. А ты уже сейчас наполовину спишь.

В течение нескольких минут Эмбер понаблюдала за перемещением кукольных теней по экрану, потом ее стало неумолимо клонить в сон. Джейк взял ее за руку и повел меж столпившихся зрителей.

Они незаметно выбрались из круга пылающих факелов в бархатную тьму тропической ночи. Небо было безлунным, но Джейк уверенно вел ее по узкой тропинке.

Эмбер доверчиво шла за ним в кромешной тьме. Вдруг он остановился и обнял ее.

– Я люблю тебя, Эмбер, и хочу, чтобы мы этой ночью были вместе.

Ей показалось, что усталость слетела с нее, точно покрывало.

– Джейк, мы не можем! Эта ужасная кровать! Сбежится вся деревня. Надо потерпеть…

Он покачал головой. Его близость, горячее дыхание, «которое было жарче тропической ночи, его нежность…

– Я уже терпел, но больше не могу. К тому же зачем нам кровать? У нас ведь и прежде ее не было…

Услышав эти слова, Эмбер стала озираться по сторонам и поняла, что они находятся вовсе не на пути к жилищу Кетута. Они оказались в темной кокосовой роще, среди шорохов и шепота ночи.

Взяв Эмбер за руку, Джейк подвел ее к высокой пальме и повернул лицом к себе. Сердце Эмбер бешено забилось, от волнения перехватило дыхание. Ее глаза постепенно привыкли к темноте. Джейк проговорил:

– На этом острове до прихода голландцев женщины ходили с открытой грудью.

Помнишь картины на выставке в Убуде? Тебе идет твой саронг, но теперь я хочу видеть тебя без него. – (Она неуверенно подняла руки к застежке.) – Нет, разреши мне. – Эмбер стояла молча в то время, как Джейк осторожно расстегивал пуговицы. Теперь ее блуза свободно болталась на плечах, и она видела впотьмах свою белую грудь. – Сбрось блузку, Эмбер.

Пожав плечами, она сняла шелковую блузку и теперь стояла перед ним с обнаженной грудью. Прохлада ночного воздуха ласкала ее разгоряченную кожу, и внезапное чувство свободы окрылило сердце. Именно о такой свободе она мечтала и неосознанно ждала ее. Ждала целый месяц, с той самой ночи на лесной прогалине…

И даже раньше: в глубине души она ждала с того самого мгновения, когда Джейк впервые поцеловал ее, пробудив женщину в пятнадцатилетней девочке.

Тогда она и стала принадлежать ему, и вот он пришел и предъявил свои права на нее.

Он снимал свой саронг… Как и у всех балийцев, под саронгом на нем ничего не было.

– Джейк, – прошептала Эмбер, протягивая к нему руки. – О, Джейк… Я люблю тебя! Я так хочу быть с тобой!

– И я тебя люблю. – Он обнял ее, и она почувствовала, как ее саронг падает на землю. Их обнаженные тела разделяла лишь узкая полоска ткани на ее бедрах. Встав на колени, Джейк стянул с нее бикини, и она тоже опустилась на колени.

Губы их встретились, и прохладная земля предоставила им свое мягкое ложе.

Казалось, прошлое и настоящее переплелись, как ветви кокосовых пальм смешались в ее воображении с ветвями деревьев ее далекой родины.

Но тогда, месяц назад, она была точно во сне, теперь же все было наяву.

Всеми фибрами тела и души она наслаждалась близостью Джейка, прикосновением его рук. А ее пальцы изучали пути земной радости на влажной коже его тела.

Торс Джейка темным облаком заслонил от нее ночное небо. Их соединила взаимная страсть, о которой она всегда догадывалась и которой всегда страшилась. Но теперь их тела слились, и радостный крик вырвался из ее груди.

Потом они лежали молча.

– Вставай, моя любимая, – произнес Джейк через некоторое время. – Если мы здесь останемся, то непременно заснем. Мне бы не хотелось огорчать Кетута: ведь он подумает, что нам не нравится его кровать. – Эмбер встала и последовала за Джейком, вспоминая ту, другую ночь, проведенную в лесу.

Печальную память заглушала радость, пульсирующая во всем ее теле.

Трубные звуки оркестра и заунывный голос чтеца, сопровождающий кукольный спектакль теней, доносились до их слуха, когда они осторожно опустились на певучий матрас викторианской кровати.

– Спокойной ночи, Эмбер, – проговорил Джейк, положив руку на ее бедро, и через несколько минут она услышала его глубокое равномерное дыхание.

Но сама не могла уснуть. Лежа в полумраке спальни, она перебирала мысли, накопившиеся в голове, в которых не могла разобраться. В памяти всплыли слова Джейка: „Разве ты не видела объявлений…“ И еще напоминание Маде, которая смущенно указала на ее живот.

Эмбер пробыла на острове более трех недель. И все это время объявления в храме не имели к ней никакого отношения. Более трех недель!.. Если припомнить числа, напрашивается только один вывод: у нее задержка.

Но, как ни странно, ее не встревожила эта мысль – напротив, она ощутила успокоение, словно справедливость одержала победу. И еще она была благодарна своему телу за то, что оно не выдало эту тайну прежде времени.

Лишь теперь Эмбер точно знала причину задержки. Ни переживания, ни усталость, ни смена климата не могли быть причиной.

Она была уверена, что лишь одно обстоятельство играет решающую роль, а именно: она ждет ребенка от Джейка.

Утром она проснулась с этой пугающей и в то же время радостной мыслью. И вместе с тем появился страх. После всех переживаний, выпавших на долю Джейка в связи с его первой женитьбой, будет ли он рад принять на себя ответственность за судьбу ребенка, который появится на свет чуть ли не сразу после того, как они поженятся? Она обязана сообщить ему о своей новости теперь же.

На помощь ей пришли следующие события: когда они возвращались в гостиницу, Кетут остановил грузовичок и подобрал группу молодых женщин.

Эмбер взглянула на Джейка, не будет ли он возражать: Все шесть пассажирок, кроме одной, были с детьми.

Однако тревога была напрасной. Подвинувшись ближе к ней, чтобы освободить место для новых пассажиров, Джейк улыбнулся и сказал что-то по-индонезийски.

Что он сказал, Эмбер не поняла, но слова его вызвали взрыв хохота среди женщин, и одна из них передала ему на руки толстенького малыша, одетого в модную рубашку, с бейсболкой на голове, но без штанишек.

Очевидно, Джейк не имел опыта общения с такими малышами, но он явно хотел научиться этому. Когда же ребенок, еще не умеющий контролировать свои желания, помочился и вся компания во главе с матерью разразилась громким смехом, Джейк продолжал добродушно улыбаться.

– Им надевают вроде бы бамперсы, или как их там? – спросил он у Эмбер, торопливо передавая малыша матери. – Или они хотя бы как-то предупреждали…

– Как бы ты хотел, чтобы они предупреждали? Чтобы у малыша на макушке красный сигнал зажигался? – Эмбер пыталась шутить. – Ты меня просто удивляешь. Я и не предполагала, что тебя могут интересовать маленькие дети.

– Я и сам этого не предполагал, мадам Фаррелл, – проговорил он с усмешкой, вытирая носовым платком промокшую ткань одежды. – Но я подумал, что мне, пожалуй, уже пора привыкать к подобным ситуациям. Ведь мы с тобой не принимали никаких мер предосторожности… В любой момент я могу стать папашей.

– Ты употребляешь будущее время, а надо бы прошедшее, – заметила она и ужаснулась своим словам, потому что он ничего ей не ответил. – Я поняла это прошлой ночью, Джейк. Но я не решалась тебе сообщить. Ты не против?

• Предыдущая
• 24/29
• Следующая