Брюс Ли: сражающийся дух - Томас Брюс - Страница 12

И действительно, после этого случая Брюс Ли стал на путь самосовершенствования. Он закончил школу Эдисона с хорошими оценками в дипломе и обеспечил себе место в Университете Вашингтона в Сиэтле, который стал посещать с марта 1961 года. Он сразу же записался на те курсы, которые были интересны ему, — английский язык, гимнастику и борьбу. Проявив интуицию, предвидя свой будущий путь, он также стал посещать классы театрального мастерства и риторики. За годы, проведенные в университете, он также посещал занятия по рисованию, композиции, бальным танцам, китайской философии, китайскому языку, Дальнему Востоку и современной истории, общей психологии, психологии приспособления, личной гигиене и искусству быть лидером. Брюс также стал зачитываться «селф-хелповскими» книгами о наращивании потенциала, положительном мышлении и о том, «как стать счастливчиком».

Этот могучий взлет честолюбивых замыслов Брюса поддерживался его уверенностью в собственных силах. В то же время он боролся с не менее сильным чувством ностальгии, описывая жизнь Гонконга в своих эссе.

У Брюса стало появляться все больше и больше учеников, но Джеймс де Миль не верил в то, что Брюс собирался полностью посвятить себя преподаванию:

Все это, скорее, выглядело так, словно он говорил: «Вот что я могу вам предложить — берите. А пока я собираюсь тренироваться и совершенствоваться сам». К счастью, я смог воспринять его философию и техническое мастерство, так как был очень заинтересован. Я также сумел больше фокусироваться на себе, осознавать свое тело и контролировать движения. Это помогло моей эволюции как личности, и я смог обрести уверенность в себе. Тем временем Брюс менялся, развивая плавность движений и наращивая энергию. В Сиэтле он прошел свой экспериментальный период в поисках всевозможных стоек и техник, стараясь превзойти все ограничения.

В Гонконге Брюсу приходилось драться с парнями своей весовой категории. Здесь же он столкнулся с противниками, которые весили на семьдесят фунтов больше и были на шесть дюймов выше его. Брюс называл их «наезжающими грузовиками». Он знал, что если парню вроде де Миля удастся достать его и если это произойдет на публике, то ни ему, ни его репутации не поздоровится. Это было не просто дело чести. Это был вопрос выживания. Совершенствуя свою технику, ученики бросали вызов Брюсу, и он должен был беспрестанно оттачивать свое мастерство. Но он всегда оставался первым благодаря пониманию глубинных принципов искусства боя.

Джесси Гловер объяснял это так:

Брюс стал таким благодаря нескольким факторам. Во-первых, благодаря своей способности к упрощению: он умел низводить все сложное до основы. Во-вторых, благодаря своей врожденной скорости и способности воспроизводить любое движение, которое он когда-либо видел, даже если он видел его один раз. В-третьих, большую роль играла мотивация, возносящая его на высшие уровни: страх проиграть и желание всегда оставаться лучшим. Он боялся, что кто-то, обладающий такими же способностями, но крупнее и сильнее его, однажды сможет оказаться сверху. Но если он будет всегда лучшим, такое не сможет произойти.

Брюс Ли находил традиционный подход к обучению Ип Мэна мучительно медленным. Он выработал для себя простой девиз: «Пользуйся только тем, что работает, и бери это, где только сможешь найти». Джесси Гловер продолжает:

В течение первых двух лет нашего знакомства Брюс Ли не был цельной личностью. Он мог с жаром рассказывать о различных приемах кунг-фу во время одного разговора и высмеивать их во время другого. В этот период, приходящийся на начало 60-х, Брюс объездил всю Калифорнию и Западное Побережье, вплоть до Канады, чтобы пообщаться с различными мастерами кунг-фу.

Когда ему разрешали посмотреть на различные приемы, Брюс тут же сознавал, как можно улучшить их, а это редко кому нравилось. Ряд подобных встреч заставил усомниться Брюса, действительно ли демонстрируемая ему техника была столь уж эффективной.

«И не забывайте, — продолжал Гловер, — что в этот период Брюс тренировался более сорока часов в неделю. Он приближался к возрасту полного расцвета сил, и во всех его действиях отражались его громадные успехи. Чем совершеннее становился он сам, тем меньшее почтение он питал к традиции. И он никогда не скрывал этого, когда предоставлялась возможность публично высказаться. Да, он мог подтвердить свои слова действиями».

В школе Эдисона учился японец по имени Юичи, обладатель черного пояса каратэ. Он желал доказать Брюсу, что каратэ — превосходная система, и начинал быть довольно надоедливым. Во время одной из демонстраций каратэист вступил в спор с Брюсом перед аудиторией. Брюс сказал парню, что он никого не хотел оскорбить лично, что он вовсе не желает унизить тот или иной стиль и что единственная его цель — это прояснить свой подход к определенным вопросам.

«Брюс пытался уйти от конфликта, но в конце концов это произошло, — говорит Таки Кимура. — Когда парень еще раз повторил свою выходку, Брюс сказал, что им придется-таки выяснить отношения».

Выбрав подходящее место для поединка, оба бойца отправились на гандбольную площадку местной Ассоциации Христианской Молодежи в сопровождении небольшой группы ребят, предвкушающих зрелище. Тут же были учреждены правила поединка: три раунда по две минуты. Джесси Гловер в качестве рефери.

Брюс принял стойку вин-чунь. Юичи занял наступательную стойку каратэ, затем перешел в «кошачью» стойку и нанес удар ногой в область живота Брюса. Брюс парировал удар и тут же ответил стремительной серией прямых коротких ударов, прежде чем Юичи успел прийти в себя. Японцу так и не удалось контратаковать Брюса, и он очутился на земле. Когда соперник упал на колени, Брюс нанес ему удар ногой в лицо, и Джесси Гловер ринулся вперед, чтобы остановить бой. «Бой продолжался не более десяти секунд», — уверяет Таки Кимура.

Каратэист вновь появился только через неделю, заявив товарищам, что попал в небольшую аварию. «Брюс был весьма великодушен, — продолжает Таки, — он не стал смущать парня рассказом о подробностях «аварии» и просто замял дело. Позднее парень стал его учеником. Брюс показал настоящий класс — не стал держать на него обиды, допустил парня к себе, а сам продолжал свой путь».

«Что Брюс действительно охотно делал, как только предоставлялся случай, — говорит Джесси Гловер, — так это заступался за любого. Для остальных проблемой в общении с ним было то, что способности Брюса основывались на таком обилии факторов, которым никто больше не обладал. Мало кто мог похвастаться такой физической формой, которая позволяла бы воплотить идеи Брюса. То, что видела публика на выступлениях Брюса, было всего лишь вершиной айсберга. Главным требованием к тому, кто хотел освоить это искусство, была способность интенсивно практиковаться определенное время. Вы не можете выучить все за сутки и не можете обучаться, не прилагая усилий. Для успешного использования его идей нужно суметь воспитать в себе качества Брюса».

У Джеймса Ли (учителя кунг-фу из Окленда, чей брат Боб брал когда-то у Брюса уроки танцев) был друг по имени Аллен Джо, отправившийся в Сиэтл на Всемирную Ярмарку 1962 года, «Раз уж ты туда едешь, — сказал Джеймс, — почему бы тебе не навестить этого парня и проверить, действительно ли он хорош?»

Аллен Джо нашел Брюса Ли в ресторане Руби Чжоу. Он дождался вечера, сел за столик и заказал выпивку. Он сидел, потягивая виски, когда в зал вошел Брюс, «действительно одетый с иголочки». Аллен упомянул имя Джеймса Ли, они разговорились о кунг-фу и наконец удалились на задний дворик, где Аллен продемонстрировал некоторые классические движения.

Без тени улыбки Брюс сказал, что они совсем не хороши, и предложил испытать их на нем. Каждый выпад Аллена заканчивался тем, что он «летал, как фанера». Затем Брюс продемонстрировал свою практическую форму на деревянной кукле, которую он окрестил «Бодхидхарма».

«Я был действительно поражен, — говорил Аллен. — Его движения были настолько плавными и отточенными, что все, чему я учился, показалось мне в сравнении грубым и неуклюжим».