Книга жизни и практики умирания - Ринпоче Согьял - Страница 47

• Предыдущая
• 47/102
• Следующая

Мой мастер Джамьянг Кхьенце попросил, чтобы их доставили ему, и подтвердил, что это действительно случай достижения радужного тела.

В одном хосписе, который я знаю, умирала от рака груди Эмили, женщина примерно семидесяти лет. Ее дочь посещала ее ежедневно, и их отношения казались очень хорошими. Но когда дочь уходила, Эмили почти всегда уединялась и плакала. Спустя некоторое время стало ясно, что причиной этого был полный отказ ее дочери принять неизбежность ее смерти: она все время побуждала свою мать «мыслить позитивно», надеясь, что это излечит ее рак. Она добилась только того, что Эмили приходилось держать свои мысли, глубокие страхи, панику и горе в себе, и не было никого, кто помогал бы ей исследовать их, кто помог бы ей понять ее жизнь, никого, кто помог бы ей найти целительный смысл в ее смерти.

Самое существенное в жизни – это установить бесстрашное, искреннее общение с другими, для умирающего же, как показала Эмили, это является наиболее важным.

Часто, когда вы в первый раз посещаете умирающего, он замыкается, не чувствует себя в безопасности и не уверен в ваших намерениях. Поэтому не ожидайте, что произойдет что-то необычное, просто будьте естественны и раскованны, будьте сами собой. Умирающие часто не говорят того, что они хотели бы сказать или выразить, а их близкие не знают, что им говорить или делать. Трудно выяснить, о чем они хотели бы сказать, или даже что они скрывают. Иногда даже они сами этого не знают. Поэтому первое, существенно важное, – это снять любое напряжение, любым способом, который наиболее легко и естественно приходит на ум.

Как только доверие и уверенность установлены, обстановка станет ненапряженной, и это позволит умирающему упомянуть о том, о чем ему действительно хочется сказать. Тепло поощряйте его выражать мысли как можно свободнее, страхи и эмоции, относящиеся к умиранию и смерти. Это честное и прямое обнажение эмоции лежит в центре любого преображения – примирения с жизнью или умирания хорошей смертью, – и вы должны позволить этому человеку полную свободу выражений и разрешать ему говорить все, что он хочет.

Когда умирающий наконец поверяет вам свои наиболее личные чувства, не прерывайте его, не отрицайте и не преуменьшайте того, что он говорит. Смертельно больной или умирающий человек находится в самом уязвимом положении за всю свою жизнь, и вам потребуется все ваше умение и запасы чувствительности, тепла и любящего сострадания, чтобы позволить ему раскрыться. Научитесь слушать и научитесь молча воспринимать: научитесь открытому, спокойному молчанию, которое покажет другому человеку, что его принимают. Будьте наиболее расслаблены, ненапряженны: сидите со своим умирающим другом или родственником так, будто у вас нет никакого более важного или приятного занятия.

Я обнаружил, что во всех серьезных жизненных ситуациях наиболее полезны две вещи: подход с точки зрения здравого смысла и чувство юмора. Юмор чудесным образом облегчает обстановку, помогая поглядеть на процесс умирания в его истинной и всеобщей перспективе, разрушая чрезмерную серьезность и напряженность этой ситуации. Поэтому используйте юмор, как только можно искуснее и мягче.

Я также обнаружил, на моем собственном опыте, что существенно важно не воспринимать ничего слишком лично. Умирающие могут, в момент, когда вы этого меньше всего ожидаете, сделать вас мишенью своего гнева и обвинений. Как говорит Элизабет Кюблер-Росс, гнев и вину они могут «сместить в любом направлении и проецировать на свое окружение, иногда почти случайным образом». Не считайте, что эта ярость действительно направлена на вас: осознание того, от какого страха и горя она происходит, позволит вам не реагировать на нее таким образом, чтобы это могло повредить вашим отношениям с умирающим.

Иногда у вас может возникнуть искушение проповедовать умирающим, или излагать им те духовные учения, в которые вы сами верите. Никогда не поддавайтесь этому искушению, особенно тогда, когда вы подозреваете, что это не то, чего хочет умирающий! Никто не хочет быть «спасенным» верованиями кого-то другого. Помните, что ваша задача не в том, чтобы обращать кого-либо во что-то, но в том, чтобы помочь этому человеку, находящемуся перед вами, соприкоснуться с его собственной силой, уверенностью, верой и духовностью, какими бы они ни были. Конечно, если этот человек действительно открыто относится к духовным вопросам и действительно хочет знать, что вы о них думаете, не воздерживайтесь от их обсуждения.

Не ждите от себя слишком многого, не ожидайте, что ваша помощь даст чудесные результаты или «спасет» умирающего. Вы только разочаруетесь. Люди будут умирать так же, как они жили, – теми же, кем они являются. Чтобы установить настоящее общение, вы должны сделать намеренное усилие увидеть этого человека неотделимым от его жизни, характера, окружения и истории, и принять его безоговорочно. Также не расстраивайтесь, если вам кажется, что ваша помощь не очень действенна, и умирающий не реагирует на нее. Мы не в состоянии знать самые глубокие следствия нашей любви и заботы.

Умирающему наиболее необходимы выражения безоговорочной любви, свободной от каких-либо требований. Не думайте, что вам нужно проявлять какие-либо особые познания. Будьте естественны, будьте самими собой, будьте истинным другом, и умирающий будет ободрен тем, что вы действительно с ним, и общаетесь с ним просто как равный, как один человек с другим.

Я сказал, «выказывайте умирающему безоговорочную любовь», но в некоторых ситуациях это не так легко. У нас может быть долгая история страданий, связанных с этим человеком, мы можем чувствовать вину за то, что в прошлом причиняли этому человеку, или гнев и возмущение по поводу того, что этот человек сделал нам.

Поэтому позвольте мне предложить два очень простых способа, которыми вы сможете высвободить любовь, которая есть внутри вас, к этому умирающему. И я сам, и мои ученики, работавшие с умирающими, обнаружили, что оба эти способа очень сильны. Первый состоит в том, чтобы смотреть на умирающего и думать, что он совершенно такой же, как вы сами, с теми же нуждами, с тем же основополагающим желанием быть счастливым и избегать страдания, с тем же одиночеством, тем же страхом неизвестности, теми же тайными печалями, тем же полуосознанным чувством беспомощности. Вы обнаружите, что если вы действительно так сделаете, то ваше сердце раскроется навстречу этому человеку и любовь будет меж вами.

Второй, и, как я обнаружил, еще более сильный способ, состоит в том, чтобы поместить себя, прямо и непосредственно, на место умирающего. Представьте, что это вы сами лежите на этой постели, стоящей перед вами, что это вы умираете. Представьте, что это вы здесь, в боли и одиночестве. Потом по-настоящему спросите себя: В чем вы более всего нуждаетесь? Что вам больше всего сейчас нужно? Что вы на самом деле хотите от друга, находящегося перед вами?

Если вы проделаете эти две практики, то, по-моему, вы обнаружите, что то, что нужно умирающему, – это то же самое, чего бы и вы более всего хотели: быть по-настоящему любимым и принятым.

Я также часто видел, что тяжелобольные жаждут, чтобы к ним прикасались, жаждут, чтобы с ними обращались как с живыми людьми, а не с воплощениями болезни. Очень большое утешение можно дать тяжелобольным, просто касаясь их рук, заглядывая им в глаза, делая им легкий массаж или обнимая их, или тихо дыша в одном с ними ритме. У тела есть собственный язык любви; бесстрашно применяйте его, и вы обнаружите, что приносите умирающему утешение и умиротворение.

Мы часто забываем, что умирающий теряет весь свой мир: свой дом, свою работу, свои взаимоотношения, свое тело и свой ум, – он теряет все. Все потери, какие только можно испытать в жизни, сливаются в одну ошеломляющую потерю, когда мы умираем, так как же умирающему не чувствовать иногда печаль, иногда – панику, а иногда – гнев? Элизабет Кюблер-Росс считает, что процесс смирения с умиранием проходит в пять стадий: отрицание, гнев, спор, подавленность и принятие. Конечно, не все проходят через все эти стадии, и не обязательно именно в таком порядке; для одних людей путь к принятию может оказаться крайне долгим и тернистым, а другие могут вообще не достичь его. Наша культура не дает людям очень уж много истинной перспективы, в которой они могли бы рассматривать свои мысли, эмоции и переживания, и многие, кто сталкивается со смертью и ее окончательным вызовом, чувствуют, что обмануты собственным невежеством и испытывают ощущение ужасной неудачи и гнев, особенно потому, что, похоже, никто не хочет понимать их, и то, в чем они более всего нуждаются. Как пишет Сесили Саундерс, великая начинательница движения создания хосписов в Великобритании:

• Предыдущая
• 47/102
• Следующая