Проспать Судный день - Уильямс Тэд - Страница 61

Я начал раскладывать карты, ожидая появления девушек.

— Кстати, как вы, оба? На работе все нормально? Слишком много вопросов не задают?

— Большинство даже не знают, что мы пара, — сказал Уэнделл, улыбаясь Клэренсу. — Мы стараемся не выставлять это из-за наших нынешних занятий.

— На самом деле, я не об этом спрашивал, — сказал я, сделав пару пометок на карте музея. — Может, Уэнделл держит рот закрытым потому, что стыдится тебя, Гаррисон. В конце концов, кому нравятся такие придиры.

— Пытаться сподвигнуть тебя на нормальное человеческое поведение и придираться — не одно и то же, Бобби.

Он закатил глаза.

— По меркам ангелов, ты полная свинья.

— Ага, и именно поэтому я только что захлопнул дверь в ванную, где в моей ванной стоят две нагие женщины, так быстро, что даже татуировки их не успел разглядеть.

— Ты бы ничего и не понял. Там по-украински написано.

— Гм. Интересно, есть ли в их языке понятие «злобного и продуманного эксгибиционизма»?

— Лечиться надо вам, Бобби, — сказала Галина, с волосами, убранными в подобие тюрбана из полотенца. Остальное ее тело покрывали футболка и шорты. Внутри все колыхалось и шевелилось, но, по крайней мере, я не был вынужден глядеть на все это воочию.

— Не медицину, а медитацию, размышление я имел в виду. Черт, вы бегаете по квартире нагишом, шумно занимаетесь сексом в соседней комнате, а мне еще надо объяснять свои шутки. У меня в тюрьме соседи лучше были.

— Наверное, и возможностей трахаться там больше было, — сказала Оксана, выходя из ванной в халате.

— Блин, они еще и шутят. Если это была шутка. В сибирском ГУЛАГе вы были бы записными шутниками. Ладно, садитесь. Надо поговорить о многом.

— Я не хочу оставаться снаружи, если туда пойдет Гаррисон, — сказал Уэнделл. — У меня есть опыт в таких делах, а у него нет.

— Я смогу о себе позаботиться, — сказал Клэренс тоном девятилетнего ребенка. Но это напомнило мне о том, что с нами были и обычные люди, и, в отличие от «Арф» и «Облаков», где служил Уэнделл, я не мог пообещать им новые тела, если что-то случится.

— Дело не в этом, — сказал я. — Не беспокойся, обещаю, я присмотрю за… Гаррисоном.

— Эй! — воскликнул тот. — Я не ребенок!

— Однако дело не в этом, — продолжил я. — Он уже, в некотором роде, скомпрометирован. В смысле, наши боссы знают, что он предпочел остаться адвокатом после того, как был их шпионом, и что он общается со мной. Но о том, Уэнделл, что ты с нами, не знает никто.

— И что?

— То, что если все пойдет плохо, нам нужно, чтобы был человек со стороны, который не даст им просто аннигилировать нас.

— Вы думаете, будет плохо? — спросила Оксана.

— Не знаю, но, будем честны, вполне может. Мы идем на вражескую территорию. Самое малое, даже если там ничего не окажется, мы вламываемся в очень известный в стране музей. Не знаю, как вы, но мне точно не хочется пробиваться обратно с боем, стреляя во всех подряд, с возможностью убить невинных людей, так что может получиться, что нам придется сдаться. Именно поэтому нам надо, Уэнделл, чтобы ты не лез в пекло. Кроме того, снаружи у тебя будет достаточно дел. Сможешь поколдовать с камерами, так, как ты говорил?

— Что, пустить изображение по кругу? Ага, но это не безотказный метод. Часы не будут менять показания, если на мониторах идет отсчет времени. Плюс к тому, мне бы очень хотелось знать, сколько там на самом деле охранников.

Я проглядел заметки.

— Двое в азиатской экспозиции, насколько я знаю. Еще четверо, плюс начальник смены, в главном здании, там, где у них мониторы. Но мне надо, чтобы ты следил за изображением с камер и мог сообщить нам, где они, так что тебе все равно придется остаться снаружи.

Уэнделл махнул рукой, соглашаясь.

— Но зачем все это оружие, Бобби? — спросил Клэренс. — Если ты не хочешь ни в кого стрелять, то ты слишком много его набрал.

— Я не сказал, что не хочу ни в кого стрелять. Сказал, что не хочу стрелять в невинных людей. Насколько нам известно, это второе по важности место в Сан-Джудасе для Энаиты. А может, и первое, если рог там. Я буквально ни малейшего понятия не имею, с чем мы там можем столкнуться, особенно, если она устроила там тайное помещение. Есть существа, которые способны спать годами, и пробудиться, как только придет чужой. Это я знаю, поскольку в прошлом такие твари уже пытались сожрать меня.

— Ага, знаем, знаем, — сказал Клэренс. — Бобби Доллар крутой джокер смерть похер — смертельная комбинация Сэма Спейда и Эдди Мерфи…

— Думаю, скорее, Оди Мёрфи, — тихо сказал Уэнделл.

Ну, хоть один из них правильные фильмы смотрел.

— Как пожелаешь. Но с этим можно перемудрить, Бобби.

— Нет, Младший, невозможно, если тебе еще жить не надоело. Именно поэтому мы сейчас снова все прогоним.

Клэренс застонал. Амазонки уже играли в крестики-нолики на одной из карт.

— Мы уже три раза все прогнали!

— И у нас есть время сделать это еще раз, пока я не ушел.

Я жестко глянул на них всех.

— У Папочки через сорок минут встреча в «Краун Руст».

Клэренс приподнял бровь.

— «Краун Руст»? Непохоже на твои обычные заведения, Бобби. С информатором встречаешься?

Я уже хотел было солгать, но я хотел, чтобы эти люди и ангелы рискнули вместе со мной своей безопасностью и даже жизнями, и не стал.

— Вроде того. Не совсем. Я задолжал ужин Монике Нэбер за то, что она устроила всю ту штуку с «Вэнити Фэйр». Она попросила подыскать заведение, где не подают сырые рыбьи яйца и лапшу, сделанную из хвостов редиски, — я цитирую. Так что я решил отвести ее туда, где ей понравится. Рыба с мясом и графины с «Сангрией».

Я покачал головой.

— Это еще одна жертва, на которую пошел ваш бесстрашный командир ради всеобщего блага. Принесу вам халапеньо со сливочным сыром или что-нибудь в этом духе.

— О, так это значит, что сегодня вечером вы тоже займетесь сексом? — спросила Галина.

— Может, потом ворчать меньше будете, — добавила Оксана.

— Языки прикусите. В смысле, чтобы я больше такого не слышал. Все и так слишком сложно и без этой ерунды. Не забывайте, через сорок восемь часов мы выступаем. Приготовьте все и выучите наизусть легенды. Все знают, что им делать, так? На всякий случай повторю еще раз.

К тому времени, когда Моника рассказала мне все новости, мы уже почти закончили есть. Я взял себе вырезку, запеченную с картошкой, — все дела. Как истинная женщина, Моника съела крохотный стейк, мышиную дозу, и огромный салат. Если бы вы дали этот салат той же мыши, она бы им не одну неделю питалась.

Пили мы «Сангрию». Болтали. У Юного Элвиса появилась новая подружка, смертная.

— Точно такая, как ты можешь себе представить, — сказала Моника. — С накладными ресницами и прической с начесом. Если бы она надела еще и клешеную юбку, то можно было бы принять ее за девочку из тех, что все ждут бедного Бадди Холли с его последнего турне. Из которого он не вернется никогда.

Я улыбнулся.

— Если она гуляет с Молодым Элвисом, то, я бы сказал, она во вкусе Биг Боппера.

Хорошо было повидаться с Моникой. Во-первых, она ценила все то же, что и я. Во-вторых, у нее не было украинского акцента.

— Как там Душечка?

— Все так же. Череда разбитых сердец, чаще всего — его собственное, иногда — какого-нибудь бедняги, которого он полюбил, но потерял на следующий же день. Но все это напоказ. Клянусь, Бобби, я ни разу не слышала, чтобы он был чем-то по-настоящему огорчен. Даже когда он в очередной раз трагически страдает, все выглядит, будто хорошо поставленный ситком.

— А остальная братия?

— Сам знаешь. Все то же, все то же. Уолтер потихоньку в себя приходит. Сказал мне, чтобы привет передала. А у тебя как дела?

Застигнутый врасплох, я решил отшутиться с обычной небрежностью.

— Чо?

— У тебя, Бобби. Ты спрашиваешь о других, ты даже спросил, как дела у меня и Тедди, но о себе ничего не говоришь. Что происходит?