Молчание ягнят (др. перевод) - Харрис Томас - Страница 60

• Предыдущая
• 60/79
• Следующая

— Арделия, спасибо тебе за все!

Потом, когда они уже погасили свет, Мэпп вдруг окликнула ее:

— Старлинг!

— Да?

— Как ты думаешь, кто красивее, Бригем или неотразимый Бобби Лоуренс?

— Не знаю…

— У Бригема татуировка на плече. Я сама видела, сквозь рукав рубашки. Знаешь, что там у него?

— Понятия не имею…

— Скажешь мне, если узнаешь?

— Скорее всего — нет.

— А вот я тебе рассказала про разноцветные трусы Бобби!

— Да ты их в окно увидела, когда он с гантелями занимался!

— Это тебе Грейс сказала? Вот болтливая… Но Старлинг уже спала.

Около трех часов ночи Крофорд, дремавший возле жены, внезапно проснулся. Белла вдруг пошевелилась, и ее дыхание прервалось. Он сел и взял ее за руку.

— Белла!

Она глубоко вздохнула. Глаза ее были открыты — впервые за много дней. Крофорд наклонился к ее лицу, хотя знал, что она его все равно не видит.

— Белла, я люблю тебя, родная, — сказал он, надеясь, что она его слышит.

Он испугался, страх бился о ребра, кружа, как залетевшая в комнату летучая мышь. Потом он взял себя в руки.

Он хотел что-нибудь сделать для нее, хоть что-нибудь, но боялся, как бы она не почувствовала, что он отпустил ее руку.

Он приложил ухо к ее груди. Услышал, как ее сердце дрогнуло, затрепетало и остановилось. И больше ничего. Только какой-то странный звук, словно что-то течет. Он так и не понял, откуда пришел этот звук: из ее груди или у него просто звенело в ушах.

— Да благословит тебя Господь, да примет он тебя… твоих родных, — прошептал Крофорд слова, и ему хотелось, чтобы это было правдой.

Он привлек ее к себе, сел, откинувшись на изголовье кровати, и прижимал Беллу к груди, пока умирал ее мозг. Платок сполз с головы, и стало видно то, что осталось от ее волос. Он не плакал, у него не было больше слез.

Потом Крофорд надел на Беллу ее любимую, самую лучшую ночную рубашку и посидел еще немного, прижимая руку жены к своей щеке. Широкая ловкая ладошка с мозолями от бесконечной возни в саду и запястье все истыканное иголкой для внутривенных вливаний.

Когда она приходила из сада, ее ладони всегда пахли тимьяном…

Представь себе, что это яичный белок — так просвещали Беллу о сексе подруги в школе. Они с Крофордом смеялись над этим в постели много лет назад, несколько лет назад, недавно. Не думай об этом! Не об этом! Вспомни что-нибудь хорошее, чистое. Это и было чистое!.. Тогда, в первый раз, она была в круглой шляпке и в белых перчатках. Они поднимались на лифте, и он весьма артистично насвистывал «Начни бегайн» Кола Портера. А дома она часто подсмеивалась над Крофордом, что у него карманы набиты всякой ерундой как у мальчишки.

Крофорд вышел в соседнюю комнату, зная, что может в любой момент оглянуться и увидеть ее, лежащую неподвижно на постели в теплом желтоватом свете прикроватной лампы. Он ждал, когда ее тело превратится лишь в объект для последней ритуальной церемонии. Когда она перестанет быть тем телом, которое он обнимал, окончательно перестанет быть спутницей его жизни и останется лишь в памяти. И тогда он сможет позвонить, чтобы ее забирали.

Он стоял у окна и смотрел в темноту на востоке. Он не встречал зарю, просто окно выходило на эту сторону.

— Ты готова, Прелесть?

Джейм Гам лежал, откинувшись на подушку. Ему было очень удобно. Собака, свернувшись теплым клубком, устроилась у него на животе.

Мистер Гам только что вымыл голову, и теперь она была повязана полотенцем. Он порылся под одеялом, нашел пульт дистанционного управления видеомагнитофоном и нажал на кнопку.

То, что он смотрел, было смонтировано из двух разных сюжетов. Он смотрел этот ролик каждый день, готовясь к выполнению своей основной задачи. Он всегда смотрел его, перед тем как снять кожу.

Сначала шел небольшой сюжет из программы новостей 1948 года, пленка была черно-белая и вся исцарапанная. Эпизод посвящен четвертьфиналу конкурса на звание «Мисс Сакраменто» в Атлантик-сити. Один из многих этапов на длинном пути к званию «Мисс Америка».

Это был эпизод, когда участницы конкурса вышли на сцену в купальных костюмах с цветами в руках.

Пудель мистера Гама видел этот фильм много раз. Услышав знакомую музыку, собачка зажмурилась, зная, что сейчас хозяин крепко прижмет ее к себе.

Участницы конкурса выглядели вполне в стиле сороковых годов. На них были купальники того времени, соответствующие прически. Многие были очень симпатичные. У многих были чудесные ножки, особенно у некоторых, но они явно мало занимались спортом, от этого казалось, что их коленки слишком округлые.

Мистер Гам прижал пуделя к себе:

— Смотри, Прелесть, сейчас она выйдет, сейчас она выйдет, сейчас, сейчас!

И вот она вышла, в белом купальнике, подарив сияющую улыбку молодому человеку, который помог ей подняться по ступенькам на сцену. Вот повернулась на высоких каблуках. Камера следовала за ней. На экране были видны ее бедра. Мамочка. Это была мамочка.

Мистеру Гаму не было нужды еще раз нажимать на кнопку дистанционного управления — видеофильм он записал давно, и именно так, как ему хотелось. Вот пошла обратная запись, и теперь она двигалась спиной вперед, туда откуда пришла — вниз по ступенькам. Отобрала улыбку у молодого человека. Она прошла спиной вперед по проходу между рядами кресел, а потом снова пошла вперед, к сцене. И так без конца: сначала вперед, потом назад, вперед, назад…

Когда она в очередной раз улыбнулась тому молодому человеку, мистер Гам тоже улыбнулся.

Потом был еще один мимолетный кадр в толпе, но он выходил смазанным при остановке пленки, и ее было плохо видно. Лучше смотреть его на нормальной скорости и увидеть ее хоть мельком. Вот мамочка вместе с другими девушками поздравляет победителей.

Следующий сюжет он записал из программы кабельного телевидения в одном из чикагских мотелей. Ему тогда пришлось сломя голову носиться по городу, чтобы срочно купить видеомагнитофон, а потом задержаться в мотеле еще на сутки, чтобы записать сюжет. Это был рекламный ролик, такие обычно крутят как фон для рекламы секс-шопов и ползущих по экрану личных объявлений недвусмысленного свойства. Эти клипы делают из кусков вполне безобидных, на современный взгляд, шаловливых фильмов сороковых и пятидесятых годов. На экране возник лагерь нудистов на пляже. Голые люди играют в волейбол. Потом появились менее откровенные кадры из порнушки 30-х годов. Тогда актерам в подобных картинах приклеивали фальшивые носы и появлялись они на экране не иначе как в носках. Музыкальное сопровождение могло быть любым. Вот сейчас оркестр играет танго «Взгляд любви», что совершенно не стыкуется со стремительным действием на экране.

Мистер Гам ничего не мог поделать с текстом рекламных объявлений, ползущих по экрану. С этим приходилось смириться.

А вот и сам сюжет: открытый бассейн, судя по растительности, в Калифорнии. Мебель — великолепна, очень в стиле пятидесятых. Купание нагишом. Несколько грациозных девушек, из тех актрисулек, что снимаются во второсортных фильмах. Весело колыхая всеми своими прелестями, они вылезают из бассейна и бегут, обгоняя музыку, на противоположную сторону к лестнице, ведущей к горке. Взбираются наверх — и у-у-ух! Смеясь, летят вниз; груди поднимаются, ноги выпрямлены. Бултых!

А вот и мамочка! Вот она бежит, взбирается по лестнице, позади кудрявой девушки. Текст рекламы — «Секс-шоп Мери Попкинс»— наполовину закрывает ее лицо, но все равно видно, как она вылезает из бассейна, мокрая и сверкающая, гибкая и полногрудая, с маленьким шрамом на животе от кесарева сечения. И вниз с горки — бултых! Как она прекрасна! Хоть лица ее почти не было видно, мистер Гам сердцем чувствовал, что это она, мамочка, снятая на пленку уже после того последнего раза, когда он видел ее живую, не считая, конечно, того, что он видит ее в своем воображении.

• Предыдущая
• 60/79
• Следующая