Вердикт двенадцати (сборник) - Нокс Рональд - Страница 12

• Предыдущая
• 12/104
• Следующая

Вторая прямая улика — спичка, найденная в камине. Предположение Бридона, что ею пользовалась горничная, вечером, но до того, как Моттрам вернулся в номер, не выдерживает критики: на камине лежал целый коробок, который при дневном освещении был прекрасно виден, а из него спичек не брали. Обгорелая спичка меньше размером, но самая что ни на есть обыкновенная; такие спички есть у Бринкмана, и у Поултни, и наверняка у всех курильщиков в округе. Так вот, газ этой спичкой не зажигали — пока зажжешь обе горелки, спичка успеет обуглиться почти до конца, а эту затушили, едва она вспыхнула. Возможно, ею зажгли газ в коридоре, но я не уверен. В камине же она очутилась, без сомнения, по очень простой причине: ночной гость думал, что там много таких набросано. На самом деле ту спичку, которой зажег свет, Моттрам выбросил в окно, я ее не нашел.

По многим признакам совершенно ясно, что Моттрам умирать не собирался. Прежде всего, об этом говорит просьба разбудить его пораньше. Конечно, не исключено, что это обманный трюк, но если так, то очень уж варварский, ведь в таком случае трагическая весть переполошила бы всех ни свет ни заря, хотя ей куда бы лучше распространиться после завтрака. И здесь мы подходим к следующему пункту, который Бридон, похоже, проморгал. Когда человек просит разбудить его пораньше, он снотворное на ночь не принимает. Значит, на самом деле Моттрам снотворного не пил. Отсюда следует, что стакан со снотворным поставлен возле кровати для отвода глаз. Медицинская экспертиза, к сожалению, не дает однозначного ответа на вопрос, принимал Моттрам снотворное или нет. И я предполагаю, что человек, приходивший ночью — причем дважды! — поставил возле кровати этот стакан, чтобы создать впечатление, будто Моттрам покончил с собой.

Как только я это понял, сразу же прояснились и другие подробности дела. Перед нами убийство, и совершивший его преступник стремится внушить нам, что жертва сама свела счеты с жизнью. Вот почему он оставил на столе незаконченное моттрамовское письмо — то, которое Моттрам фактически написал внизу; ведь напрашивается вывод, что самоубийца попросту хитрил, запутывая следы, — дескать, не закончил письмо, отложил до утра. Такие, как Бридон, заподозрят самоубийство тотчас же. И нелепая педантичность покойного, который сперва завел на восемь дней свои часы, а потом отправился в мир иной, опять-таки уловка; сама по себе она никого бы не обманула, но тут хитрость двойная, и, по-моему, Бридон на нее попался. Он всюду видит знаки того, что самоубийца заметал следы, а убийца как раз на это и рассчитывал.

В итоге картина у меня складывается примерно такая. Уверившись, что жертва спит, убийца на цыпочках входит в комнату, ставит возле кровати стакан и кладет на стол письмо, после чего заводит часы (завод у них почти бесшумный!) и, подойдя к газовому рожку, стирает тряпицей следы пальцев Моттрама, закрутившего вентиль, а затем с помощью той же тряпицы осторожно открывает газ. Окно в это время уже закрыто. Он тихо выбирается из комнаты и час-два ждет, чтобы газ сделал свое губительное дело. А потом возвращается; по какой причине — я сейчас сказать не могу. Он ведь явно думал, что учел буквально все и вердикт о самоубийстве заранее обеспечен. Правда, убийцам свойственно возвращаться на место преступления — некоторые полагают, что их подводит нечистая совесть, — и все себе портить. И я, разумеется, в первую очередь должен выяснить, почему он вернулся; только тогда у меня будет полная уверенность, что я на верном пути. Остальные же вопросы касательно личности убийцы и мотивов преступления пока подождут.

Фактически нужно выяснить два момента — почему и как. Почему убийца закрыл газ? И как ему удалось, выйдя из комнаты, запереть дверь изнутри? Подозреваю, что в ответе на первый вопрос будут фигурировать чисто психологические факторы — вспышка молодечества, раскаяние или всего-навсего лунатизм… Ответ на второй вопрос, безусловно, окажется посложнее. Думаю, теоретически можно повернуть ключ в замке с другой стороны, скажем, с помощью обрезка проволоки или какого-то аналогичного инструмента. Но практически это почти невозможно сделать, не поцарапав ключ, а царапин на нем нет, я проверил, и очень внимательно. Бридон, насколько я вижу, избрал иной подход; по его мнению, кто-то дает ложные показания. Но Бринкман, доктор Феррерс и коридорный ввалились в номер одновременно. Феррерс — честный человек, я убежден, он нимало не кривит душой, говоря, что вентиль был закрыт, и к рожку он устремился сразу, опередив остальных. Ключ с внутренней стороны двери обнаружил коридорный, однако на убийцу он никак не тянет — однорукому хитрые фокусы с замком не провернуть. Что касается Бринкмана, то его показания вполне чистосердечны и согласуются с показаниями Феррерса и коридорного. По впечатлению, он вроде бы скрытничает и лукавит, но, мне думается, у него просто такая манера держаться. Сейчас я при всем желании не вижу причин, которые могли бы толкнуть его на убийство Моттрама. Отношения у них были, пожалуй, добрые, никаких сведений о распрях мы не имеем.

Ну а Поултни… я не склонен думать, что он что-то знает и вообще заинтересован в этом деле. Насколько мне известно, для Моттрама он человек совершенно посторонний. Вдобавок с тем же успехом можно подозревать и других людей, не только постояльцев «Бремени зол»: входная дверь гостиницы была на замке, но в нижнем этаже есть весьма удобное окно, которое на ночь запирают далеко не всегда. Моттрам в Чилторпе не чужой, в молодости он жил здесь, а стало быть, допустима и вероятность вендетты со стороны кого-то из местных. До Пулфорда тоже рукой подать, миль двадцать, а там у него вполне могли быть враги; письмо «Брута» — яркое тому свидетельство. Поскольку же знаменит Моттрам прежде всего своим богатством, незамедлительно напрашивается вопрос о его завещательных распоряжениях. Завтра телеграфирую в Лондон, запрошу полную информацию, а пока наведу справки здесь. Кровными узами с покойным связан в Чилторпе только упомянутый за ужином молодой парень, владелец магазина. Он доводится Моттраму племянником, и магазин Моттрам некогда открыл сам, а впоследствии передал сестре и ее мужу, которых теперь уже нет в живых. На свою беду, парень, кажется, отличается довольно радикальными взглядами и сделал какое-то опрометчивое заявление, как раз когда Моттрам на парламентских выборах выставил свою кандидатуру от Независимых. Миссис Дэвис считает, что с тех пор они больше не виделись.

Таковы мои первые впечатления. И в ходе расследования они могут коренным образом измениться. Но в одном я уверен: дело тут нечисто, и попытка представить его как самоубийство неизбежно обречена на провал.

Наутро Анджела с Майлсом завтракали поздно. Когда они уже заканчивали, появился Лейланд, до крайности взбудораженный.

— Я говорил с миссис Дэвис, — пояснил он.

— Стоит ли из-за этого так волноваться? — заметила Анджела. — Вы не первый.

— Разумеется, но я имею в виду, она кое-что рассказала.

— А вот это и впрямь любопытно, — согласился Бридон. — Выкладывай. Анджела…

— Миссис Бридон, — твердо произнесла Анджела, — помогала мне во многих расследованиях, и при ней можно спокойно говорить обо всем. Выкладывайте, мистер Лейланд! Меня от этого гренка все равно ничем не оторвешь!

— Да тут и нет никаких особых секретов. Я как раз думал, вдруг вы сумеете мне помочь. По словам миссис Дэвис, Моттрам ждал утром гостя и собирался идти с ним на рыбалку.

— Таинственный незнакомец? — вставила Анджела. — С тупым предметом в руках?

— Отнюдь. Собственно говоря, это пулфордский епископ. Вы про Пулфорд хотя бы слыхали?

— Ничто не сокрыто от нас, мистер Лейланд. Там выпускают канализационные трубы, а не шагомеры и не детские коляски, как воображали некоторые. Приходская церковь — прекрасный образчик раннего периода поздней английской готики. В городе находится резиденция главы римско-католической епархии… A-а, так это его ждали в гости?

• Предыдущая
• 12/104
• Следующая