Пионеры, или У истоков Сосквеганны (др. изд.) - Купер Джеймс Фенимор - Страница 66

• Предыдущая
• 66/73
• Следующая

— Мой отец, мой отец! — воскликнула Елизавета. — О! Это… от этого я могла бы быть избавлена…

Расстояние было не так велико, чтобы нельзя было различить фигуру судьи Темпля, который наблюдал пожар, охвативший гору, совершенно не подозревая об опасности, грозившей его дочери.

— Все это результат моей необузданной горячности! — воскликнул Эдвардс в припадке отчаяния. — Если бы я обладал хоть половиной вашего спокойствия, мисс Темпль, все могло бы уладиться.

— Не говорите об этом! — сказала она. — Теперь это бесполезно. Мы должны умереть, Эдвардс, мы должны умереть! Умрем же! Но нет… вам, быть может, удастся спастись. Ваша одежда не загорится так легко, как моя. Бегите! Оставьте меня. Вам удастся найти выход. Вы должны попытать счастья. Бегите' Оставьте меня… Но постойте! Вы увидите моего отца! Скажите ему, Эдвардс, все, что может облегчить его скорбь. Скажите ему, что я любила его больше всего на свете!

Молодой человек выслушал эти трогательные слова, но не тронулся с места. Сдерживая свое волнение, он ответил:

— И вы приказываете мне оставить вас! О, мисс Темпль, как мало вы меня знаете! — продолжал он, бросаясь к ее ногам и охватывая руками ее развевающееся платье, как будто желая заслонить ее от огня. — Отчаяние заставило меня бежать в леса; но ваше общество укротило во мне зверя. Если я забыл о своем имени и своей семье, то потому, что ваш образ заслонил их в моей памяти. Если я забыл о своих обидах, то потому, что вы научили меня прощать. Нет, нет, Елизавета, я могу умереть с вами, но не могу жить без вас!

Мисс Темпль не двигалась, не отвечала. Слова Эдвардса на мгновение, казалось, заставили ее забыть об опасности. Она улыбнулась… как вдруг до ее слуха долетел громкий, пронзительный мужской голос, донесшийся из леса:

— Девушка! Где вы, девушка?

— Слышите? — сказала Елизавета. — Это Кожаный Чулок, он ищет нас!

— Это Натти! — крикнул Эдвардс. — Мы еще можем спастись!

В эту минуту перед ними мелькнуло яркое пламя, заметное даже на фоне пожара, и последовал оглушительный взрыв.

— Это порох! Это порох! — крикнул тот же голос, очевидно, приближавшийся к ним. — Это порох! Бедное дитя погибло!

В парах, поднимавшихся над пересохшим ручьем, мелькнула фигура Натти, и он появился на террасе без шапки, с опаленными волосами, в почерневшей от дыма рубашке.

Расставшись с мисс Темпль, Луиза Грант в течение часа с лихорадочным беспокойством поджидала возвращения своей подруги. Но время шло, а Елизавета не возвращалась, и тревога Луизы постепенно превращалась в ужас: ее испуганное воображение рисовало всевозможные лесные опасности, кроме той, которая действительно существовала. Небо постепенно темнело, огромные клубы дыма застилали долину, но мысли Луизы, занятые дикими зверями, были далеки от этих зловещих признаков.

Она стояла на краю опушки леса, состоявшего из мелкого сосняка и орешника, немного выше пункта, где дорога поворачивала на вершину горы. Отсюда она могла видеть не только долину, но и дорогу. Немногочисленные прохожие, которых она видела за это время, были заняты какими-то серьезными разговорами и то и дело поглядывали на вершину горы. Наконец она заметила, что и в деревне люди выходят из домов и глядят в ту же сторону. Встревоженная еще более этими странными признаками, Луиза не знала, на что ей решиться, как вдруг услышала между кустами чьи-то быстрые, крадущиеся шаги. Она хотела бежать, но из кустов вышел Натти и приблизился к ней. Старик засмеялся и дружески пожал руку девушки, оцепеневшей от страха.

— Я рад видеть вас здесь, дитя, — сказал он, — потому что та сторона горы в огне, и туда опасно ходить, пока пожар не кончится. Там один глупец, приятель той твари, которая наделала мне столько хлопот, копает землю на восточной стороне, отыскивая руду. Я ему сказал, что умные ребята, которые рассчитывали поймать опытного охотника в лесу ночью, побросали свои факелы, от которых лес загорелся, — и посоветовал ему бежать. Но он не захотел расстаться со своим делом, и теперь ничто не спасет его. Если он не сгорит и не спечется в своей яме, то, значит, он из породы саламандр. Да чего вы так перепугались, дитя? Точно опять пантеру увидели. Желал бы я встретиться с ними. Они помогли бы мне уплатить штраф скорее, чем бобры. Но где же добрая дочь недоброго отца? Неужели она забыла свое обещание старику?

— На холме! На холме! — воскликнула Луиза. — Она ищет вас, чтобы отдать вам порох.

Натти отшатнулся при этом неожиданном сообщении.

— А там все в огне! Дитя, если вы любите ее, бегите в деревню и поднимите тревогу. Нужны люди, чтобы бороться с огнем, а надежда еще не потеряна. Бегите! Прошу вас, бегите, не переводя духа.

С этими словами Кожаный Чулок исчез в кустах.

— Я нашел вас! — воскликнул старик, увидев Елизавету и Эдвардса. — Но следуйте за мной, разговаривать некогда.

— А мое платье! — сказала Елизавета. — В нем нельзя подойти к огню.

— Я подумал об этом, — отвечал Натти, набрасывая на нее свой плащ из оленьей кожи, окутавший всю ее фигуру, — теперь следуйте за мной!

— А Джон! Что станется с Джоном? — воскликнул Эдвардс. — Неужели мы оставим старого воина погибать здесь?

Натти взглянул по направлению руки Эдвардса и увидел индейца, сидевшего на том же месте, хотя огонь подошел уже почти вплотную к нему. Не теряя времени, охотник подбежал к могикану и сказал на дел аварском языке:

— Вставай и идем, Чингачгук! Что ты тут жаришься, точно минг у столба пыток? Пойдешь ты с нами или нет?

— Куда идти могикану? — угрюмо возразил индеец. — Он видел орлиные дни, но его глаза потускнели, он смотрит на долины, он смотрит на воды, он смотрит на охотничьи угодья, но не видит делаваров. Всюду его глаз встречает только белых. Не мешай могикану умереть.

— Но вы забываете ваших друзей! — воскликнул Эдвардс.

— Бесполезно говорить с индейцем, когда в нем засела мысль о смерти, — перебил Натти.

Схватив веревку, связанную из одеяла, с удивительной быстротой и ловкостью он привязал пассивно подчинявшегося индейца себе на спину и с поразительной для его лет силой бросился к тому месту, откуда вышел на террасу. Они еще не успели пробежать террасу, когда горевшее дерево рухнуло как раз на то место, где они только что стояли.

— Идите по мягкому грунту! — крикнул Кожаный Чулок, когда они вступили в полосу испарений, где трудно было чтонибудь разглядеть. — И держитесь в белом дыму! Берегите ее, малый! Она редкая девушка, другую такую не скоро найдешь!

Повинуясь приказаниям охотника, они следовали за ним, стараясь не отставать ни на шаг. Хотя узкое русло ручья извивалось среди горящих стволов и хвороста, им удалось пробраться благополучно. Только человек, чувствовавший себя в лесу как дома, мог найти этот проход в густом дыму, где трудно было дышать и зрение оказывалось почти бесполезным, но опытность Натти преодолела все препятствия. Вскоре они спустились на другую террасу, куда пожар еще не дошел.

Не спуская со спины своего груза, Кожаный Чулок повернулся к молодым людям и, рассмеявшись, по своему обыкновению беззвучно, сказал:

— Я так и знал, девушка, что это порох француза: он вспыхнул разом, а наш бы горел целую минуту. У ирокезов не было лучшего пороха, когда я воевал с канадскими племенами под начальством сэра Вильяма. Рассказывал я вам, малый, об одной схватке…

— Не рассказывайте мне ничего, Натти, пока мы не избавимся от опасности. Куда мы теперь направимся?

— Разумеется, на площадку над пещерой. Мы будем там в безопасности, а в случае чего можем укрыться и в самую пещеру, если вы согласны на это.

Молодой человек вздрогнул и казался взволнованным, но, обводя вокруг себя тревожным взглядом, быстро спросил:

— Будем ли мы в безопасности на той скале? Разве огонь не может пробраться туда?

— Вот еще выдумал! — сказал Натти с хладнокровием человека, хорошо знакомого с опасностью, которой они только что избежали. — Если бы вы простояли еще десять минут на том месте, где я вас нашел, от вас осталась бы только куча золы, но там вы можете стоять хоть целый век, и никакой огонь не доберется до вас.

• Предыдущая
• 66/73
• Следующая