Пионеры, или У истоков Сосквеганны (др. изд.) - Купер Джеймс Фенимор - Страница 12

• Предыдущая
• 12/73
• Следующая

— Скажите! — воскликнула Ремаркабль. — Где же это слыхано, чтобы молодую барышню звали мисс? Если бы у судьи была супруга, я звала бы ее миссис Темпль, но…

— Но так как у меня только дочь, то потрудитесь в будущем звать ее именно так, — перебил Мармадюк.

Так как судья казался недовольным всерьез, а в такие минуты с ним шутки были плохи, то благоразумная ключница ничего не ответила.

Все гости, как и сам судья, принялись за еду с аппетитом, обещавшим воздать величайшую честь вкусу и искусству Ремаркабль. По-видимому, хозяин считал нужным извиниться за горячность, которую он проявил по поводу кленовых дров, так как, дождавшись, пока все уселись и вооружились ножами и вилками, он заметил:

— Небрежное отношение поселенцев к благородным деревьям страны — возмутительно, мосье Лекуа, как вы, без сомнения, сами заметили. Я видел, как один человек срубил огромную сосну потому, что ему нужен был материал для забора, и, отпилив кусок от комля, бросил ее гнить, хотя верхушка доставила бы ему больше, чем требуется, материала, а комель он мог продать в Филадельфии за двадцать долларов.

— Да как же, — перебил Ричард, — как бы он ухитрился отправить это бревно в Филадельфию? Разве положить его в карман, как горсть орехов? Желал бы я видеть его на Гай-стрите с сосновым бревном в каждом кармане!

— Ричард, — сказал Мармадюк, — не можешь ли ты сообщить мне что-нибудь о юноше, которого я имел несчастье ранить? Он охотился на горе в обществе Кожаного Чулка, точно они одной семьи, но манеры у них совершенно различные. Этот юноша объясняется на языке образованных людей, который редко приходится слышать в этих холмах, и я крайне удивляюсь, как мог его приобрести человек, так бедно одетый и такой, по-видимому, мелкой профессии? Могикан тоже знает его. Без сомнения, он живет в хижине Натти. Обратили ли вы внимание на язык этого молодого человека, мосье Лекуа?

— Без сомнения, мосье Темпль, — отвечал француз, — он разговаривает на превосходном английском языке.

— Ничего нет особенного в этом молодце! — воскликнул Ричард. — Но его надо будет посадить в колодки, если он вздумает еще раз хватать лошадей под уздцы. В жизни своей не видал такого неуклюжего молодца в обращении, с лошадьми! Должно быть, ему случалось ездить только на волах.

— Ты несправедлив к нему, Дик, — сказал судья. — Он отличается, по-видимому, большим самообладанием в критические минуты. Тебе это не кажется, Бесс?

Казалось бы, этот вопрос не мог вызвать краску на лице, однако Елизавета, которую он внезапно вывел из задумчивости, вся вспыхнула.

— Мне, дорогой папа, он кажется очень ловким, проворным и мужественным; но, может быть, кузен Ричард скажет, что я так же невежественна, как и этот джентльмен!

— Ладно, ладно! — проговорил Ричард. — Мне он вовсе не кажется джентльменом. Я должен, впрочем, согласиться, что этот малый хорошо владеет ружьем. Он ловко убил оленя, Мармадюк?

— Ритшард, — сказал майор Гартман, обращая к нему свое серьезное лицо. — Этот мальшик карош! Он спасал вашу жизнь, и мою жизнь, и жизнь Гранта, и жизнь француза; и пока старый Фриц Гартман имеет кровлю над головой, он тоже имеет свой приют.

— Ладно, ладно, это ваше дело, старина, — возразил мистер Джонс, притворяясь равнодушным. — Помещайте его в вашем каменном доме, если вам угодно, майор! Я полагаю, что этот молодец никогда не живал в лучших домах, чем хижина Кожаного Чулка. Я предсказываю, что вы вскружите ему голову; он и так уже гордится тем, что схватил под уздцы моих лошадей и позернул их на дорогу.

— Нет, нет, дружище! — воскликнул Мармадюк. — Это мое дело позаботиться о юноше; я у него в долгу, не говоря уже об услуге, оказанной им моим друзьям. Но мне сдается, что он вовсе не расположен принимать услуги с моей стороны. Мне показалось, Бесс, что ему вовсе не по душе пришлось мое предложение остаться жить в этом доме.

— Право, папа, — ответила Елизавета, — я не так пристально наблюдала этого джентльмена, чтобы угадывать его чувства по наружному виду. Мне казалось, что рана должна причинять ему боль, и, естественно, было жаль его; но… — при этих словах она с сдержанным любопытством взглянула на дворецкого, — мне кажется, что Бенджамен может кое-что сообщить нам о нем. Он живет здесь довольно долго, и Бенджамен, наверно, уже встречался с ним.

— Есть! Я уже встречался с этим парнем, — подхватил Бенджамен, всегда готовый вставить свое слово. — Он таскался по горам за Натти Бумпо, гоняясь за оленями, как голландская барка на буксире у альбанийского шлюпа. Хорошо владеет ружьем. Кожаный Чулок говорил при мне не далее как в четверг, когда мы собрались у Бетти Холлистер, что если этот малый выстрелил, дичь можно считать убитой. Если это правда, то не мешало бы ему убить пантеру, которую видели на берегу озера. Пантера — плохой товарищ, и мне не нравится, что она бродит в наших местах.

— Он живет в хижине Бумпо? — спросил Мармадюк.

— Они неразлучны. В пятницу будет три недели с тех пор, как он показался на горизонте с Кожаным Чулком. Они убили волка, и Натти принес его скальп, чтобы получить премию. Он удивительно ловко снимает скальп с волка, этот мистер Бумпо, и в деревне говорят, будто он напрактиковался в этом, скальпируя людей. Если это правда, то, будь я здесь командиром, как ваша честь, я бы велел отодрать его кошками[10]. Я сам берусь смастерить кошку, да и пустить ее в ход, если не найдется никого другого.

— Не следует верить всем глупым росказням, которые ходят здесь насчет Натти; за ним нельзя не признать как бы естественного права добывать свой хлеб охотой в этих горах; и если кто-нибудь из деревенских озорников вздумает приставать к нему, то убедится, что его защищает сильная рука закона.

— Ружье лютше закона, — заметил майор.

— Плевка стоит его ружье! — воскликнул Ричард, щелкнув пальцами. — Бен прав, и я…

Он остановился, услышав звон колокола или, вернее, колокольчика, висевшего в школе, который возвещал о начале церковной службы.

— Нам пора идти. Ведь мы единственные члены епископальной церкви в околодке, то есть я, Бенджамен и Елизавета, потому что такие полуверы, как Мармадюк, по-моему, хуже еретиков…

Пастор встал, после чего все начали собираться в церковь, или, вернее, в школу.

Пока Ричард и мосье Лекуа в сопровождении Бенджамена плелись в школу по тропинке, протоптанной в снегу, судья с дочерью, пастор и майор направились туда же окружным путем, по улицам деревни.

Луна взошла, озаряя серебристым светом черные силуэты сосен, увенчавших вершины гор. Небо было светло и ясно. Звезды мерцали, как огоньки далеких костров; волны лунного света отражались от белой поверхности озера и снеговых полей.

Елизавета читала надписи, имевшиеся почти над каждой дверью, пока сани, слегка поскрипывая полозьями, скользили по снегу. Незнакомые имена, новые постройки встречались ей на каждом шагу. Да и старые дома изменились. У одних появились пристройки, другие были выкрашены, третьи перестроены заново, до неузнаваемости.

Все фигуры, двигавшиеся по улице, закутанные в пальто, шубы, шарфы, с поднятыми воротниками, в башлыках, казались похожими одна на другую; они скользили вдоль домов, по тропинке, протоптанной в снегу, полускрытые высоким сугробом. Только когда они свернули с главной улицы на другую, идущую непосредственно к месту собрания, она узнала находившуюся перед ней постройку.

Этот дом стоял в одном из главных пунктов поселка, и по протоптанному снегу перед его дверями так же, как по вывеске, которая раскачивалась с жалобным стоном, легко было догадаться, что это одна из самых популярных местных гостиниц. Постройка была в один этаж, но слуховые окна под крышей, окраска, ставни на окнах и веселый огонь, светившийся в открытую дверь, придавали ей уютный вид. Вывеска изображала всадника, вооруженного саблей и пистолетами, в медвежьей шапке, на коне, поднявшемся на дыбы. Все эти подробности можно было рассмотреть при свете луны, так же, как и надпись, сделанную черными буквами, довольно неразборчивую, но давно знакомую Елизавете, которая без труда прочла слова: «Храбрый Драгун».

• Предыдущая
• 12/73
• Следующая