Палаццо Дарио - Рески Петра - Страница 42

• Предыдущая
• 42/57
• Следующая

Ванда перешла мост Понте делла Каноника и, выйдя на Ругета Сант Аполлония, столкнулась с туристической группой школьников. Ей показалось, что стадо буйволов несется на нее. Ванда вжалась в ближайшую дверь, ожидая, когда толпа детей минует ее. Радомир всегда говорил, что этот район вокруг Кампо Сан Филиппо э Джакомо и Калле делле Рассе самая низкая точка Венеции. Подсвеченная неоном западня для туристов, такая, же, как продавцы муранского стекла у каждого ресторана.

Приближающееся лето возвещало о своем приходе, окропляя ночным дождем уже по-пляжному полураздетых туристов. В Венеции смена времен года распознается не по новым краскам в кронах деревьев, а по виду приезжающих сюда туристов, как-то заметил Радомир. Летом горячее небо растапливало тела пляжных туристов, прибывавших сюда с курортов Адриатики и шлепавших под окнами домов в бикини и плавках. Весной в город стекались школьные классы, приводящие Ванду в особый ужас и переворачивающие Венецию вверх ногами. Осенью и зимой приезжали люди образованные в поисках венецианской чахоточно-истонченной натуры. Этих последних особенно не любил Радомир за то, что они совали нос во все венецианские дыры. В ноябре и феврале они чувствовали себя вольготно и, охваченные сладостным трепетом, ждали, чтобы волна меланхолии высокого класса нахлынула на них: если не моровая эпидемия, то хотя бы обычный для здешних мест туман или наводнение!

Однажды два туриста забрели в сад Ка Дарио. Немецкая парочка. Мария забыла закрыть ворота на замок. Они фотографировали источник, террасу, оконные своды. Наконец они собрались уходить, но Радомир уже успел защелкнуть кованые ворота, и немцы растерялись, не зная, что надо было одновременно нажать на замок и толкнуть дверь. Радомир спрятался за окном и тихо злорадствовал.

– Боже мой! – крикнула женщина своему мужу. – Сделай же что-нибудь! Не то нам не выйти!

Прошло несколько часов, прежде чем Радомир сжалился над несчастными.

– Туристы – лучший пример того, как следует понимать идею Блеза Паскаля о «дивертисменте», – потом объяснял он. – Как люди мечутся по миру! В вечном поиске чего-нибудь! Вечно, чтобы отвлечься друг от друга! Только немногие выдерживают собственные мысли – о самих себе, о болезнях, о смерти. Поэтому повсюду жизнь течет по принципу дивертисмента. Только не в Венеции. Многие обижаются на это. Венецию упрекают за ее спокойствие. То, что здесь нет ничего отвлекающего, провоцирует их!

Живописная цыганка в квартире мага поздоровалась с Вандой, как со старой знакомой. Маг Александр ожидал ее в гостиной.

– Вы сегодня плохо себя чувствуете, – сказал он.

– Нет, – сказала Ванда, – я просто плохо спала.

– Что произошло после того, как прогорела ароматная палочка? – поинтересовался он.

– Я заснула. И увидела сон.

– О! – сказал маг Александр. – Это следует проанализировать! Сон – это не совсем сон. Это был послеобеденный сон, физический или психический? Или спиритический?

– Спиритический? – переспросила Ванда.

– Спиритические сны – это те, в которых является умерший родственник или друг. Во время такого сна необходимо особенно сильно сконцентрироваться, потому что в них зачастую заложена важная информация на будущее. И если к вам во сне обращается какой-либо световой образ, надо быть очень внимательным.

– М-да, световой образ… не знаю, – пожала плечами Ванда.

– Психические сны, как правило, хорошо запоминаются, – продолжал Александр, – они очень яркие и трехмерные. В них тоже обозначиваются события, которые сыграют в будущем какую-то роль. Физические сны, наоборот, состоят сплошь из беспокойств, страхов и предчувствий. Зачастую в них проявляется отрицание, негативное отношение к чему-то, которое мы пытаемся скрыть в реальной жизни. Послеобеденные сны снятся обычно спустя один или пять часов после еды и отражают всего-навсего пищеварительные процессы.

– Послеобеденный сон! Конечно, это был послеобеденный сон, – сказала Ванда. – Вечером я наелась маринованных сарделек.

– Сардельки?! – вскричал экстрасенс. – Стоит мне съесть сардельки, так я всю ночь кручусь с боку на бок. Они же вообще не перевариваются! Я должен, однако, задать вам еще пару вопросов. Вам снилось то, что вы уже не раз переживали?

– Нет! – У Ванды вырвалось возмущение.

– Это сон о событии, которого вы боитесь?

– Нет, – ответила она, – уж, конечно, не боюсь.

– Какой бы сделали вывод, если бы вам довелось пережить события этого сна?

– Наверное, что в гондоле не следует…

– Там что, было что-то экстремальное? – перебил ее маг.

– Ну, можно сказать, – согласилась Ванда.

– Вам снилось то, по чему вы тоскуете? – спросил он.

– Нет, нет, правда… я… нет, – заикалась Ванда, – Мне снилось, что я в гондоле…

– Что вы можете вспомнить? – не унимался маг.

– Ну, я… я… была в гондоле…

– Эта ассоциация не случайна, – сказал Александр.

– Не знаю. Вообще-то гондолы в Венеции не бывают случайными, – с раздражением сказала Ванда. – Меня раздевал мужчина…

– И теперь вас это злит, – уверенно сообщил ей маг.

– Да нет! Почему? – удивилась Ванда.

– Вас это бесит, да? – Маг продолжал допытываться.

– Дайте же договорить, в конце концов! Открылись окна…

– И эта ассоциация тоже не случайна, – опять перебил Александр.

– Господи! – дернулась Ванда. – А у вас случайно не возникает никаких ассоциаций? Я вам плачу, чтобы услышать какие-нибудь объяснения.

– Я могу дать вам только посылы, чтобы вы сами дошли до сути виденного и происходящего, – мягко произнес Александр.

Он забормотал «corno, corno, corno», будто читал молитву, перебирая четки, затем выпрямил указательные пальцы и мизинцы. Закрыл глаза и замолчал.

– Слава Богу! – сказал он, открыв глаза. – Окна означают хорошую новость. Может, вы еще видели открытые балконные двери?

– Да.

– Это означает приближение счастья. Fortuna, fortuna! Богатство! О! Вода! – вдруг закричал он. – Вода означает изобилие!

Выкрикнув это, он заговорил о географическом положении Палаццо Дарио, ссылаясь при этом на пожелтевшую ксерокопию старой венецианской гравюры.

«Наконец-то! – подумала Ванда. – Наконец экстрасенс ведет себя как экстрасенс». И она сосредоточилась на его выводах о взаимосвязи пространства и метафизики. И только его очередное упоминание ароматической палочки вывело ее из благоговейного состояния.

– Посмотрим дальше, я кое-что приготовил для вас, синьорина. Взгляните сюда, – сказал он, показывая ей четыре бокала с ароматическими палочками. – Зеленый, золотой, серебряный и янтарный. Зеленый – цвет надежды, золотой – богатства, серебро означает деловую состоятельность, янтарь – здоровье. В тот раз я дал вам палочку из зеленого бокала. Нам нужно пройти весь цикл.

Ванда набрала в грудь воздух.

– Поэтому сегодня вот вам следующая из золотого бокала. С нею походите по салону Мохамеда, пока не прогорит.

– Сорок пять минут? – недоуменно уточнила Ванда.

– Да, – подтвердил Александр. – Потом расскажите, что видели. Жду вас в следующую пятницу. Кстати, поскольку вы платите в рассрочку, разрешите напомнить вам о следующем взносе.

Ванда пододвинула к нему через стол три купюры по 100 000 лир.

– Будет логично, если следующий сеанс вы проведете у нас, в Палаццо Дарио.

– Работа на дому оплачивается дополнительно, – не колеблясь ответил Александр и задумчиво склонил голову.

– Если вам очень неудобно, надо подумать, как это решить иначе, – медленно проговорила Ванда.

– Посмотрим, – примирительно отозвался Александр. – Может быть, я и смогу все устроить. Но только в следующую пятницу. В виде исключения.

– Ну? – спросил Радомир, как только Ванда вернулась с сеанса. Он ждал результатов.

• Предыдущая
• 42/57
• Следующая